Мы остановились возле одного из равелинов. Открыв тяжелую дверь, вошли внутрь. Мы шли по узкому темному коридору. По бокам его стояли стеллажи, и на них поблескивали большие серебристые банки с кинопленками.
Мы вошли в маленький кинозал, который оказался битком набит народом. Здесь были и Сергей Иванович, и многие редакторы, и, конечно, Коровин.
— Как же вам, Ксения Сергеевна, — спрашивал он у седой старушки в пенсне, — как же вам удалось раскопать такую редкость?
— Очень просто, — отвечала Ксения Сергеевна, — стала просматривать старые пленки и нашла.
— Давайте посмотрим, скорее посмотрим! — стали говорить все вокруг.
— Давайте, — сказала Ксения Сергеевна.
Свет в зальчике погас. На экране показались дрожащие кадры — покрытые снегом высокие сосны, и среди них высокий деревянный дом.
— Пенаты, — сказал кто-то.
И вдруг дверь дома распахнулась, и оттуда быстро вышла маленькая толпа. Впереди всех бежал старичок с небольшим лицом и бородкой.
— Вот он, — сказал голос, — Репин.
«Репин! — подумал я. — Тот самый знаменитый художник, чья картина «Запорожцы» висит даже у нас в классе!»
Репин, смеясь, бежал впереди и вдруг неожиданно слепил на ходу снежок и, обернувшись, бросил его в толстого человека в высокой папахе. Тот ловко увернулся, схватил снег с куста и бросил в Репина. Завязалась битва, в которой участвовали все. Снежки так и летали по экрану. Было очень весело.
Но вот пленка кончилась, и зажегся свет.
— Репин, — заговорили все, — живой Репин. В снежки играет!
— Покажем, покажем, — говорили все.
Люди были возбуждены, довольно потирали руки.
Однажды я ждал на студии Сергея Ивановича и ходил пока по коридору. Коридор был длинный, стены были выкрашены масляной розовой краской, и на них по всей длине висели большие застекленные фотографии, и под каждой были написаны фамилия изображаемого человека и его профессия.
А наверху, над ними, была большая надпись: «Лучшие люди студии».
Фамилии всех я, конечно, не запомнил и профессии запомнил тоже не все. Помню, что были там и режиссер, и столяр, и монтажница, и бутафор, и бухгалтер, и много других профессий. Пока я их рассматривал, подошел Сергей Иванович.
— Много у вас лучших людей, — сказал я ему.
— Пятьдесят два человека, — ответил он. — Не так уж много на полторы тысячи.
— Полторы тысячи! — удивился я. — Почему же так много?
Мы остановились возле одного из равелинов. Открыв тяжелую дверь, вошли внутрь. Мы шли по узкому темному коридору. По бокам его стояли стеллажи, и на них поблескивали большие серебристые банки с кинопленками.
Мы вошли в маленький кинозал, который оказался битком набит народом. Здесь были и Сергей Иванович, и многие редакторы, и, конечно, Коровин.
— Как же вам, Ксения Сергеевна, — спрашивал он у седой старушки в пенсне, — как же вам удалось раскопать такую редкость?
— Очень просто, — отвечала Ксения Сергеевна, — стала просматривать старые пленки и нашла.
— Давайте посмотрим, скорее посмотрим! — стали говорить все вокруг.
— Давайте, — сказала Ксения Сергеевна.
Свет в зальчике погас. На экране показались дрожащие кадры — покрытые снегом высокие сосны, и среди них высокий деревянный дом.
— Пенаты, — сказал кто-то.
И вдруг дверь дома распахнулась, и оттуда быстро вышла маленькая толпа. Впереди всех бежал старичок с небольшим лицом и бородкой.
— Вот он, — сказал голос, — Репин.
«Репин! — подумал я. — Тот самый знаменитый художник, чья картина «Запорожцы» висит даже у нас в классе!»
Репин, смеясь, бежал впереди и вдруг неожиданно слепил на ходу снежок и, обернувшись, бросил его в толстого человека в высокой папахе. Тот ловко увернулся, схватил снег с куста и бросил в Репина. Завязалась битва, в которой участвовали все. Снежки так и летали по экрану. Было очень весело.
Но вот пленка кончилась, и зажегся свет.
— Репин, — заговорили все, — живой Репин. В снежки играет!
— Покажем, покажем, — говорили все.
Люди были возбуждены, довольно потирали руки.
Однажды я ждал на студии Сергея Ивановича и ходил пока по коридору. Коридор был длинный, стены были выкрашены масляной розовой краской, и на них по всей длине висели большие застекленные фотографии, и под каждой были написаны фамилия изображаемого человека и его профессия.
А наверху, над ними, была большая надпись: «Лучшие люди студии».
Фамилии всех я, конечно, не запомнил и профессии запомнил тоже не все. Помню, что были там и режиссер, и столяр, и монтажница, и бутафор, и бухгалтер, и много других профессий. Пока я их рассматривал, подошел Сергей Иванович.
— Много у вас лучших людей, — сказал я ему.
— Пятьдесят два человека, — ответил он. — Не так уж много на полторы тысячи.
— Полторы тысячи! — удивился я. — Почему же так много?