-И такой же вредный. –добавил Антон. – Скажи, ба, – после минутной заминки поинтересовался он- а я действительно такой злобный эгоист, как думают родители?
-Господь с тобой, милый. Они сказали это в запальчивости. На самом деле они за тебя сильно переживают – покачала головой Лариса Ивановна.
-Я, вот, подумал вчера. Наверное, им со мной действительно сложно. Иначе почему у них со мной одни проблемы, а с Пашкой-нет?
-Нет, родной, они просто больше с тебя требуют потому, что ты старший – бабка покривила душой. Порой, ей и самой казалось, что Тося своим родителям не нужен. Особенно сильно это было заметно, когда Вера с чистой совестью оставила ей на попечение полугодовалого малыша и уехала в Рязань вслед за сыном. Они с мужем тогда ночей не спали, когда у Тоси зубки резались или он болел, растили его, как собственного ребенка, а родители бывали наездами, и даже после долгой разлуки не то, чтобы стремились им заниматься, хотя природу не обманешь, и сколько бы бабка с дедом с ребенком не занимались, но мать он все равно помнил и к ней тянулся. А Вера-да что с нее взять, с непутевой мамаши? Погладит его, бывало по голове, и отвернется. Лариса Ивановна тогда думала, ну молодые они, глупые, со временем привяжутся к сыну. Ан нет... Когда Пашка родился, Веру как подменили. Куда девалась та рассеянная мамаша, которая к сыну лишний раз не подойдет? Кудахтала над младшим, как наседка, а на старшего по-прежнему ноль внимания. Лариса Ивановна это видела, и обида брала за мальчишку. Несколько раз пыталась поговорить с сыном, но тот только огрызался: «Не ваше дело», а один раз, по пьяному делу, даже признался, что не хотел этого ребенка, мол, не вовремя родился. Она тогда его хорошенько пропесочила, но, видно,не в прок.
И, ведь, нельзя сказать, что родители Антона совсем не любили. Но любили, будто собачку комнатную: на задних лапках походит – молодец, нагадит-пшел вон. Разве ж это нормальная любовь?
-Я, вот, думаю, что погощу у тебя с недельку, а потом домой вернусь. И правда получается, что повел себя, как эгоист...
-Хорошо, милый – вздохнула бабушка. –Ты ешь, ешь больше, не стесняйся.
-Да нет, спасибо, я уже сыт – он встал из-за стола...
Все выходные Антон думал над своим поведением, и чем дальше думал, тем больше убеждал себя, что именно его свинское поведение не позволяет родителям относиться к нему так же, как к Пашке. Додумался до того, что такого как он, любить почти и не за что, и любят его, великодушно прощая все недостатки. И мысль эта его порядком злила. Злило великодушие окружающих и собственная никчемность. А еще было очень стыдно перед Аней. Поплакался перед ней, жертва семейных разборок, стеснил, а оказалось, что зря плакался и сам виноват. Она-то, вон не жалуется на жизнь, хотя имеет на это куда больше прав.
В результате сегодня ему стыдно было посмотреть Ане в глаза, а она его расспрашивала о ссоре с родителями, заставляя чувствовать себя сволочью. Последней каплей стали ее глаза, полные тревоги, и слова «Я за тебя волнуюсь,все-таки не чужой человек». И он взорвался. Невыносимо было чувствовать, как девчонка, которая ему очень нравится, жалеет его, и при том незаслуженно...
Антон твердо решил извиниться перед Аней, но она, будто специально, его избегала. Отсела подальше на другой ряд и все пары на пролет усердно записывала конспект, даже не поднимая голову, а чуть звенел звонок на перемену - исчезала из аудитории, и появлялась только перед парой,и, что самое обидное, постоянно была не одна: тусовалась в компании девчонок. Так что подходящего момента воплотить свое намерение в жизнь Тохе не выпадало вот уже неделю. Наконец, его терпение лопнуло и он просто поймал ее после занятий около самой общаги.
- Аня, постой!- Антон дернул ее за руку, развернув на себя. Она нахмурилась и аккуратно высвободила локоть.
-Почему? Ты же хочешь, чтобы я отстала. Ну, я и отстала – в голосе против воли прозвучала обида.
- А я, собственно, за этим и пришел. Я извиниться хочу. - Тоха с надеждой посмотрел ей в глаза. Вроде оттаяла. И сразу стало как-то легко, будто гора с плеч свалилась.
- Ну не знаюю...- протянула Аня, а у самой в глазах заплясали озорные бесенята.
-Простии дурака – подыграл он ей и оба весело рассмеялись.
-Только просто так ты не отвертишься – пригрозила пальцем Аня. – Придется тебе, все-таки, рассказать, что такого у тебя с родителями стряслось, раз ты был злой, как черт.
-Это долгая история... – Тохе не хотелось подробно распространяться на эту тему, но она все равно бы не отстала. – Ладно, пойдем погуляем, посвящу тебя во все тяжкие.
-Тебе сильно досталось? – спросила Аня после короткого молчания.
-Да видишь, кажется, я сам виноват. Родители за меня волновались, на мобильный звонили раз 6, а я просто не отвечал. Ну, естественно, любой на себя накрутит. Так что в понедельник очень стыдно перед тобой стало, на себя злился, а сорвался на тебе...
-Глупости какие. Почему тебе должно быть стыдно? Насколько я поняла, твои родители тоже не подарок, так что тут ничего страшного – покачала головой Аня.
-Удивительно, Ваше Святейшество. Вы отпустили мои грехи и мне действительно полегчало.-рассмеялся Антон
-И такой же вредный. –добавил Антон. – Скажи, ба, – после минутной заминки поинтересовался он- а я действительно такой злобный эгоист, как думают родители?
-Господь с тобой, милый. Они сказали это в запальчивости. На самом деле они за тебя сильно переживают – покачала головой Лариса Ивановна.
-Я, вот, подумал вчера. Наверное, им со мной действительно сложно. Иначе почему у них со мной одни проблемы, а с Пашкой-нет?
-Нет, родной, они просто больше с тебя требуют потому, что ты старший – бабка покривила душой. Порой, ей и самой казалось, что Тося своим родителям не нужен. Особенно сильно это было заметно, когда Вера с чистой совестью оставила ей на попечение полугодовалого малыша и уехала в Рязань вслед за сыном. Они с мужем тогда ночей не спали, когда у Тоси зубки резались или он болел, растили его, как собственного ребенка, а родители бывали наездами, и даже после долгой разлуки не то, чтобы стремились им заниматься, хотя природу не обманешь, и сколько бы бабка с дедом с ребенком не занимались, но мать он все равно помнил и к ней тянулся. А Вера-да что с нее взять, с непутевой мамаши? Погладит его, бывало по голове, и отвернется. Лариса Ивановна тогда думала, ну молодые они, глупые, со временем привяжутся к сыну. Ан нет... Когда Пашка родился, Веру как подменили. Куда девалась та рассеянная мамаша, которая к сыну лишний раз не подойдет? Кудахтала над младшим, как наседка, а на старшего по-прежнему ноль внимания. Лариса Ивановна это видела, и обида брала за мальчишку. Несколько раз пыталась поговорить с сыном, но тот только огрызался: «Не ваше дело», а один раз, по пьяному делу, даже признался, что не хотел этого ребенка, мол, не вовремя родился. Она тогда его хорошенько пропесочила, но, видно,не в прок.
И, ведь, нельзя сказать, что родители Антона совсем не любили. Но любили, будто собачку комнатную: на задних лапках походит – молодец, нагадит-пшел вон. Разве ж это нормальная любовь?
-Я, вот, думаю, что погощу у тебя с недельку, а потом домой вернусь. И правда получается, что повел себя, как эгоист...
-Хорошо, милый – вздохнула бабушка. –Ты ешь, ешь больше, не стесняйся.
-Да нет, спасибо, я уже сыт – он встал из-за стола...
Все выходные Антон думал над своим поведением, и чем дальше думал, тем больше убеждал себя, что именно его свинское поведение не позволяет родителям относиться к нему так же, как к Пашке. Додумался до того, что такого как он, любить почти и не за что, и любят его, великодушно прощая все недостатки. И мысль эта его порядком злила. Злило великодушие окружающих и собственная никчемность. А еще было очень стыдно перед Аней. Поплакался перед ней, жертва семейных разборок, стеснил, а оказалось, что зря плакался и сам виноват. Она-то, вон не жалуется на жизнь, хотя имеет на это куда больше прав.
В результате сегодня ему стыдно было посмотреть Ане в глаза, а она его расспрашивала о ссоре с родителями, заставляя чувствовать себя сволочью. Последней каплей стали ее глаза, полные тревоги, и слова «Я за тебя волнуюсь,все-таки не чужой человек». И он взорвался. Невыносимо было чувствовать, как девчонка, которая ему очень нравится, жалеет его, и при том незаслуженно...
Антон твердо решил извиниться перед Аней, но она, будто специально, его избегала. Отсела подальше на другой ряд и все пары на пролет усердно записывала конспект, даже не поднимая голову, а чуть звенел звонок на перемену - исчезала из аудитории, и появлялась только перед парой,и, что самое обидное, постоянно была не одна: тусовалась в компании девчонок. Так что подходящего момента воплотить свое намерение в жизнь Тохе не выпадало вот уже неделю. Наконец, его терпение лопнуло и он просто поймал ее после занятий около самой общаги.
- Аня, постой!- Антон дернул ее за руку, развернув на себя. Она нахмурилась и аккуратно высвободила локоть.
-Почему? Ты же хочешь, чтобы я отстала. Ну, я и отстала – в голосе против воли прозвучала обида.
- А я, собственно, за этим и пришел. Я извиниться хочу. - Тоха с надеждой посмотрел ей в глаза. Вроде оттаяла. И сразу стало как-то легко, будто гора с плеч свалилась.
- Ну не знаюю...- протянула Аня, а у самой в глазах заплясали озорные бесенята.
-Простии дурака – подыграл он ей и оба весело рассмеялись.
-Только просто так ты не отвертишься – пригрозила пальцем Аня. – Придется тебе, все-таки, рассказать, что такого у тебя с родителями стряслось, раз ты был злой, как черт.
-Это долгая история... – Тохе не хотелось подробно распространяться на эту тему, но она все равно бы не отстала. – Ладно, пойдем погуляем, посвящу тебя во все тяжкие.
-Тебе сильно досталось? – спросила Аня после короткого молчания.
-Да видишь, кажется, я сам виноват. Родители за меня волновались, на мобильный звонили раз 6, а я просто не отвечал. Ну, естественно, любой на себя накрутит. Так что в понедельник очень стыдно перед тобой стало, на себя злился, а сорвался на тебе...
-Глупости какие. Почему тебе должно быть стыдно? Насколько я поняла, твои родители тоже не подарок, так что тут ничего страшного – покачала головой Аня.
-Удивительно, Ваше Святейшество. Вы отпустили мои грехи и мне действительно полегчало.-рассмеялся Антон