— Плыви и скажи моим односельчанам, — сказал, прощаясь, Нага, — чтобы они все плыли сюда.
Вакеа вернулся на Ям и сказал жителям:
— Разделайте этих двух дюгоней.
Дюгоней разделали, и Вакеа поделился со всеми мясом, а после этого односельчане Наги уплыли на Тудо — с Вакеа остался только один человек, его звали Сигай. Нага с односельчанами, однако, не покинули Ям совсем — время от времени они приплывали поработать на огородах, которые там оставили.
Нага и остальные, кто жил на Тудо, часто отправлялись вместе бить дюгоней и ставили для этого мостки над рифами. Некоторым удавалось убить за одну охоту двух дюгоней, другим трех, а Наге даже больше. И вот однажды, когда Нага был на охоте, а его жена сидела у очага, ее увидели двое неженатых юношей, проходившие мимо. Они сказали друг другу:
— Уж очень эта женщина хороша! Давай в следующий раз, когда все уйдут на охоту, останемся с ней в селении.
Когда люди снова собирались на охоту за дюгонями, оба юноши притворились больными, каждый туго перевязал себе бедро, и они легли около очага. Все мужчины, кроме них, ушли из селения, а эти двое остались.
Едва лодки с охотниками отплыли, как юноши поднялись и развязали веревки, которыми были перевязаны их бедра. А когда наступила ночь, они прокрались в дом Наги и схватили его жену. Они сказали ей:
— Ты нам очень понравилась, вот почему мы остались в селении.
И они провели с ней всю эту ночь.
Нага в это время звал и звал на рифах дюгоней, но ни один не подплыл близко. Односельчанам Наги, стоявшим на других мостках, всем удалось убить сколько-нибудь дюгоней — кому двух, кому трех, а кому и четырех. Когда начался отлив и рифы оголились, Нага велел вытащить из них сваи, на которых крепят мостки, и следом за лодкой Наги остальные лодки тоже поплыли домой, на Тудо. Они приплыли, и Нага сразу пошел к жене, но она, когда он вошел, не сказала ни слова, а осталась сидеть, как сидела до этого. Нага сказал:
— Я всегда убивал много дюгоней, но на этот раз не убил ни одного и даже не слышал, как они фыркают, а остальные убили много дюгоней. Я оставлял тут двух юношей, они тебя не трогали?
— Ой, Нага, эти двое юношей плохие — обманули всех и притворились больными, а на самом деле не пошли на рифы потому, что я им понравилась. Они пришли и пробыли со мной всю ночь, и теперь я больна.
— Никому об этом не говори, — сказал ей Нага, — пусть об этом никто больше не узнает.
Пока его односельчане разделывали дюгоней, Нага срубил дерево варакара, отнес в святилище хориому и там вытесал из него крокодила. Сделав крокодила, Нага отнес его к воде и влез в него, но древесина варакары слишком легкая, и крокодил плавал только поверху. Тогда Нага сделал крокодила из дерева хаванура, но и этот крокодил был слишком легкий, так что пришлось выбросить и его. То же случилось и с крокодилом из дерева капаро. Наконец Нага сделал крокодила из дерева вонгаи, и этот крокодил, когда Нага залез в него и прыгнул в воду, нырнул в глубину. Нага попробовал обежать в нем по дну вокруг всего острова — крокодил побежал очень быстро, и поверху за ним покатилась от этого большая волна. Нага подумал: «Да, плохо придется теперь моим односельчанам от этого чудища, которое я сделал!»
Вернувшись на берег, Нага положил крокодила в святилище и забросал листьями. Когда люди стали спрашивать, где он был, Нага сказал:
— Я спал — когда я был на рифе, мне спать не пришлось, и я сейчас спал в кустах.
А потом он сказал односельчанам:
— Собирайтесь, завтра поплывем в Мавату.
Люди стали собираться в дорогу. Утром, когда лодки были уже готовы к отплытию, Нага сказал:
— Вы плывите первыми, а я за вами.
Все лодки отплыли, только лодка Наги не отчаливала от берега, потому что ждала его. Но Нага сказал тем, кто в ней был:
— Плыви и скажи моим односельчанам, — сказал, прощаясь, Нага, — чтобы они все плыли сюда.
Вакеа вернулся на Ям и сказал жителям:
— Разделайте этих двух дюгоней.
Дюгоней разделали, и Вакеа поделился со всеми мясом, а после этого односельчане Наги уплыли на Тудо — с Вакеа остался только один человек, его звали Сигай. Нага с односельчанами, однако, не покинули Ям совсем — время от времени они приплывали поработать на огородах, которые там оставили.
Нага и остальные, кто жил на Тудо, часто отправлялись вместе бить дюгоней и ставили для этого мостки над рифами. Некоторым удавалось убить за одну охоту двух дюгоней, другим трех, а Наге даже больше. И вот однажды, когда Нага был на охоте, а его жена сидела у очага, ее увидели двое неженатых юношей, проходившие мимо. Они сказали друг другу:
— Уж очень эта женщина хороша! Давай в следующий раз, когда все уйдут на охоту, останемся с ней в селении.
Когда люди снова собирались на охоту за дюгонями, оба юноши притворились больными, каждый туго перевязал себе бедро, и они легли около очага. Все мужчины, кроме них, ушли из селения, а эти двое остались.
Едва лодки с охотниками отплыли, как юноши поднялись и развязали веревки, которыми были перевязаны их бедра. А когда наступила ночь, они прокрались в дом Наги и схватили его жену. Они сказали ей:
— Ты нам очень понравилась, вот почему мы остались в селении.
И они провели с ней всю эту ночь.
Нага в это время звал и звал на рифах дюгоней, но ни один не подплыл близко. Односельчанам Наги, стоявшим на других мостках, всем удалось убить сколько-нибудь дюгоней — кому двух, кому трех, а кому и четырех. Когда начался отлив и рифы оголились, Нага велел вытащить из них сваи, на которых крепят мостки, и следом за лодкой Наги остальные лодки тоже поплыли домой, на Тудо. Они приплыли, и Нага сразу пошел к жене, но она, когда он вошел, не сказала ни слова, а осталась сидеть, как сидела до этого. Нага сказал:
— Я всегда убивал много дюгоней, но на этот раз не убил ни одного и даже не слышал, как они фыркают, а остальные убили много дюгоней. Я оставлял тут двух юношей, они тебя не трогали?
— Ой, Нага, эти двое юношей плохие — обманули всех и притворились больными, а на самом деле не пошли на рифы потому, что я им понравилась. Они пришли и пробыли со мной всю ночь, и теперь я больна.
— Никому об этом не говори, — сказал ей Нага, — пусть об этом никто больше не узнает.
Пока его односельчане разделывали дюгоней, Нага срубил дерево варакара, отнес в святилище хориому и там вытесал из него крокодила. Сделав крокодила, Нага отнес его к воде и влез в него, но древесина варакары слишком легкая, и крокодил плавал только поверху. Тогда Нага сделал крокодила из дерева хаванура, но и этот крокодил был слишком легкий, так что пришлось выбросить и его. То же случилось и с крокодилом из дерева капаро. Наконец Нага сделал крокодила из дерева вонгаи, и этот крокодил, когда Нага залез в него и прыгнул в воду, нырнул в глубину. Нага попробовал обежать в нем по дну вокруг всего острова — крокодил побежал очень быстро, и поверху за ним покатилась от этого большая волна. Нага подумал: «Да, плохо придется теперь моим односельчанам от этого чудища, которое я сделал!»
Вернувшись на берег, Нага положил крокодила в святилище и забросал листьями. Когда люди стали спрашивать, где он был, Нага сказал:
— Я спал — когда я был на рифе, мне спать не пришлось, и я сейчас спал в кустах.
А потом он сказал односельчанам:
— Собирайтесь, завтра поплывем в Мавату.
Люди стали собираться в дорогу. Утром, когда лодки были уже готовы к отплытию, Нага сказал:
— Вы плывите первыми, а я за вами.
Все лодки отплыли, только лодка Наги не отчаливала от берега, потому что ждала его. Но Нага сказал тем, кто в ней был: