Подобно левиафану из древнего мифа, поднимающемуся из океана, гигантский образец трисолианских ксеносов выскочил из облака рядом с головным добытчиком. С клатратовой оболочки низвергались шлейфы пара и ледяного газа. Существо было огромным, достигая двухсот метров в поперечнике. Его сопровождал рой меньших родичей, размахивающих прозрачными клинковыми конечностями в качестве воплощения чуждой угрозы. Гравитационные волны репульсорных двигателей отражались от панциря гиганта, опасно раскачивая баржу. Коул беспомощно смотрел, как адепт в оранжевом костюме перевалился через перила и полетел вниз навстречу своей смерти.
<Опасность снизу!> передал Коул, пробившись через доминирующие протоколы Асперции Сигма-Сигма, чтобы связаться непосредственно с плотом, что повлекло волну электронной неприязни со стороны домины. Если она и высказала вербальное замечание, он не услышал его.
Его разум благодаря модифицированному интеллектуальному ядру ускорился до молниеносной скорости. Коул принимал и впитывал все, какие мог данные. Ограниченные разумы его «Вултараксов» приготовились задействовать свое оружие по стандартной схеме подавляющего огня против гиганта. Подобное действие дало бы такой же эффект, как выстрел из лазерного пистолета в землю. Коул вызвал мерцающую последовательность накладывающихся поверх друг друга данных, остановившись на гидроакустической карте, показывающей перепады давления в газовых капиллярах существ. Они не обладали нервной или кровеносной системами в понимании Механикума. Они были приспособлены к миру, в котором обитали, безжалостно закаленные существа изо льда и газа.
Коул подчинил собственной воле все оружие своей манипулы. Прицельные решетки трех машин наложились друг на друга. Для такой операции человек нуждался в хорошем интеллектуальном ядре, а у Коула оно было превосходным.
Он выбрал узлы давления внутри зверя, сдирая клатратовую броню сокрушительными залпами автопушек. Коул провел перекрестный обзор брони ауспиком. Она только потрескалась. Выругавшись, он перевел все двигатели машин на полный задний ход. Гондолы двигателей развернулись на сто восемьдесят градусов, и «Вултараксы» помчались назад. Коул предпочел бы, чтобы его «Вултараксы» в этих защитных миссиях отражали атаки вне досягаемости осколочных когтей трисолианских ксеносов, но времени не было.
Экстренный вызов отвлек его. Левый двигатель второго номера перегревался. На это тоже не было времени.
Он приказал автопушкам нацелиться на ослабленные секции брони. Меньшие звери накинулись на его корабль. Казалось, они почувствовали слабость номера Два, и набросились на него, цепляясь за его бронированный корпус и колотя по нему конечностями. Их вес безжалостно тянул машину вниз. Двигатель взорвался, ослепительной вспышке пламени предшествовал дым. Аварийная система машины завопила, когда та накренилась и устремилась вниз. Жалобные непанические мольбы о помощи заблеяли из кибернетической коры головного мозга, когда робот исчез в клубящихся облаках.
Коул проигнорировал мигающие индикаторы падающего давления и температуры, пока автоматон Два падал навстречу своей гибели. Адепт сконцентрировался на звере размером с остров, который атаковал плот. Заскрипев от напряжения зубами, Коул запустил пустотные двигатели «Вултараксов» и дал полный газ. Полуразумные мозги машин свелись к роли пассажиров. Управлял Коул. Он проскочил роботами сквозь мчащиеся навстречу толпы тварей и развернул их. Когда Велизарий приготовился к очередной атаке, гигантский зверь охватил прозрачными, как вода руками баржу. Когти из сильно спрессованного льда прогрызали металл. Столь тщательно собранный газ вырвался из смятых контейнеров. С наклонившейся палубы посыпались люди, киборги и автоматы. Другие вцепились в поручни, за миг от смерти, или безнадежно тыкали в левиафана электрическими баграми и крючьями.
Коул развернул свои автоматы. Быстрый расчет сказал ему о необходимости большей огневой мощи. Он столкнулся с суровым выбором. Или люди и плот будут потеряны или же он сможет что-то придумать, неизбежно раскрыв свои незаконные обновления.
Он потратил секунды на размышления. В конце концов, его ждало неминуемое разоблачение. И оказаться раскрытым при героических обстоятельствах только послужит его делу. Но если он сделает то, над чем раздумывал, тогда ему придется решительно вступить в великую игру Механикума. С этого момента он больше не сможет скрываться.
Его машины повисли в воздухе, их узурпированные разумы возмущались отсутствию действий. Своими глазами Коул видел, как роботы и ксеносы сцепились в воздушной битве.
<Коул! Что ты делаешь?> спросила Гестер Асперция Сигма-Сигма. <Сейчас же возвращайся в бой!>
Баржа тряслась в руках ксеноса. Гравитационные репульсоры вышли из строя, осыпая искрами облака. Коул не мог слышать крики экипажа, но мог представить их. Представить их ужас. Сейчас или никогда.
Один фактор подтолкнул Велизария Коула к действию.
Ему было не все равно.
Мысль, доставившая код высшего приоритета в центр операций, дала все автоматы под его прямое управление. Его поле зрения разделилось на многочисленные индивидуальные поля, заполненные по краям графиками статуса. Когитаторы и сервиторы в ответ на вторжение Коула подали сигналы тревоги. Другие техноадепты сначала растерялись, когда машины вышли из-под их контроля, а пульты отключились, затем разозлились, когда поняли, кто это сделал.
– Это Коул! – выпалил один из них скрипучим машинным голосом.
Коул осознавал порожденный им хаос только периферией своей сущности. Его соединенное с машиной сознание переполняли сложные операции по координации трех дюжин немного непокорных боевых машин. Полуорганические разумы визжали на него за коды доступа высокого уровня.
Коул усмирил их всех.
Он не мог сделать это в одиночку, даже в самых смелых фантазиях. Ему пришлось положиться на сами машины. Он быстро сформулировал эффективный боевой план, в миг отменив века информационных традиций Кибернетики.
Его дергали чьи-то руки, но он не уступал. Коул вцепился в свое место, когда его коллеги попытались стащить его с кресла, и построил машины в кружащуюся спираль, похожую на конный караколь из древности. Плотная спираль вращалась слишком быстро для ксеносов, наведенные на ослабленные точки панциря чужого создания автопушки вели беспрерывный огонь.
Кто-то безуспешно попытался схватить его за шею. К счастью для Коула техножрецы пренебрегли своими телами. Напавшие на него были слишком скромного ранга, чтобы обладать значительной аугметической силой.
Подобно левиафану из древнего мифа, поднимающемуся из океана, гигантский образец трисолианских ксеносов выскочил из облака рядом с головным добытчиком. С клатратовой оболочки низвергались шлейфы пара и ледяного газа. Существо было огромным, достигая двухсот метров в поперечнике. Его сопровождал рой меньших родичей, размахивающих прозрачными клинковыми конечностями в качестве воплощения чуждой угрозы. Гравитационные волны репульсорных двигателей отражались от панциря гиганта, опасно раскачивая баржу. Коул беспомощно смотрел, как адепт в оранжевом костюме перевалился через перила и полетел вниз навстречу своей смерти.
<Опасность снизу!> передал Коул, пробившись через доминирующие протоколы Асперции Сигма-Сигма, чтобы связаться непосредственно с плотом, что повлекло волну электронной неприязни со стороны домины. Если она и высказала вербальное замечание, он не услышал его.
Его разум благодаря модифицированному интеллектуальному ядру ускорился до молниеносной скорости. Коул принимал и впитывал все, какие мог данные. Ограниченные разумы его «Вултараксов» приготовились задействовать свое оружие по стандартной схеме подавляющего огня против гиганта. Подобное действие дало бы такой же эффект, как выстрел из лазерного пистолета в землю. Коул вызвал мерцающую последовательность накладывающихся поверх друг друга данных, остановившись на гидроакустической карте, показывающей перепады давления в газовых капиллярах существ. Они не обладали нервной или кровеносной системами в понимании Механикума. Они были приспособлены к миру, в котором обитали, безжалостно закаленные существа изо льда и газа.
Коул подчинил собственной воле все оружие своей манипулы. Прицельные решетки трех машин наложились друг на друга. Для такой операции человек нуждался в хорошем интеллектуальном ядре, а у Коула оно было превосходным.
Он выбрал узлы давления внутри зверя, сдирая клатратовую броню сокрушительными залпами автопушек. Коул провел перекрестный обзор брони ауспиком. Она только потрескалась. Выругавшись, он перевел все двигатели машин на полный задний ход. Гондолы двигателей развернулись на сто восемьдесят градусов, и «Вултараксы» помчались назад. Коул предпочел бы, чтобы его «Вултараксы» в этих защитных миссиях отражали атаки вне досягаемости осколочных когтей трисолианских ксеносов, но времени не было.
Экстренный вызов отвлек его. Левый двигатель второго номера перегревался. На это тоже не было времени.
Он приказал автопушкам нацелиться на ослабленные секции брони. Меньшие звери накинулись на его корабль. Казалось, они почувствовали слабость номера Два, и набросились на него, цепляясь за его бронированный корпус и колотя по нему конечностями. Их вес безжалостно тянул машину вниз. Двигатель взорвался, ослепительной вспышке пламени предшествовал дым. Аварийная система машины завопила, когда та накренилась и устремилась вниз. Жалобные непанические мольбы о помощи заблеяли из кибернетической коры головного мозга, когда робот исчез в клубящихся облаках.
Коул проигнорировал мигающие индикаторы падающего давления и температуры, пока автоматон Два падал навстречу своей гибели. Адепт сконцентрировался на звере размером с остров, который атаковал плот. Заскрипев от напряжения зубами, Коул запустил пустотные двигатели «Вултараксов» и дал полный газ. Полуразумные мозги машин свелись к роли пассажиров. Управлял Коул. Он проскочил роботами сквозь мчащиеся навстречу толпы тварей и развернул их. Когда Велизарий приготовился к очередной атаке, гигантский зверь охватил прозрачными, как вода руками баржу. Когти из сильно спрессованного льда прогрызали металл. Столь тщательно собранный газ вырвался из смятых контейнеров. С наклонившейся палубы посыпались люди, киборги и автоматы. Другие вцепились в поручни, за миг от смерти, или безнадежно тыкали в левиафана электрическими баграми и крючьями.
Коул развернул свои автоматы. Быстрый расчет сказал ему о необходимости большей огневой мощи. Он столкнулся с суровым выбором. Или люди и плот будут потеряны или же он сможет что-то придумать, неизбежно раскрыв свои незаконные обновления.
Он потратил секунды на размышления. В конце концов, его ждало неминуемое разоблачение. И оказаться раскрытым при героических обстоятельствах только послужит его делу. Но если он сделает то, над чем раздумывал, тогда ему придется решительно вступить в великую игру Механикума. С этого момента он больше не сможет скрываться.
Его машины повисли в воздухе, их узурпированные разумы возмущались отсутствию действий. Своими глазами Коул видел, как роботы и ксеносы сцепились в воздушной битве.
<Коул! Что ты делаешь?> спросила Гестер Асперция Сигма-Сигма. <Сейчас же возвращайся в бой!>
Баржа тряслась в руках ксеноса. Гравитационные репульсоры вышли из строя, осыпая искрами облака. Коул не мог слышать крики экипажа, но мог представить их. Представить их ужас. Сейчас или никогда.
Один фактор подтолкнул Велизария Коула к действию.
Ему было не все равно.
Мысль, доставившая код высшего приоритета в центр операций, дала все автоматы под его прямое управление. Его поле зрения разделилось на многочисленные индивидуальные поля, заполненные по краям графиками статуса. Когитаторы и сервиторы в ответ на вторжение Коула подали сигналы тревоги. Другие техноадепты сначала растерялись, когда машины вышли из-под их контроля, а пульты отключились, затем разозлились, когда поняли, кто это сделал.
– Это Коул! – выпалил один из них скрипучим машинным голосом.
Коул осознавал порожденный им хаос только периферией своей сущности. Его соединенное с машиной сознание переполняли сложные операции по координации трех дюжин немного непокорных боевых машин. Полуорганические разумы визжали на него за коды доступа высокого уровня.
Коул усмирил их всех.
Он не мог сделать это в одиночку, даже в самых смелых фантазиях. Ему пришлось положиться на сами машины. Он быстро сформулировал эффективный боевой план, в миг отменив века информационных традиций Кибернетики.
Его дергали чьи-то руки, но он не уступал. Коул вцепился в свое место, когда его коллеги попытались стащить его с кресла, и построил машины в кружащуюся спираль, похожую на конный караколь из древности. Плотная спираль вращалась слишком быстро для ксеносов, наведенные на ослабленные точки панциря чужого создания автопушки вели беспрерывный огонь.
Кто-то безуспешно попытался схватить его за шею. К счастью для Коула техножрецы пренебрегли своими телами. Напавшие на него были слишком скромного ранга, чтобы обладать значительной аугметической силой.