Лидия. И когда вы подаете в отставку?
Инспектор. Завтра.
Полковник. Не хотите ли взглянуть на подсветку розария, инспектор?
Додд. Ну, как вы тут, Перкинс?
Перкинс. Спасибо, мадам.
Додд. Спасибо? Что значит «спасибо», Перкинс? Спасибо — это не ответ.
Перкинс. Хозяйство в порядке, мадам. Жалованье удовлетворительное.
Додд. Вы очень хорошо знаете, что я спросила вас не об этом.
Перкинс. Прошу прощенья, мадам. Я, наверное, вас не понял.
Додд. Перкинс. Что вы чувствуете? О чем думаете?
Перкинс. Я чувствую суетность всего на свете, мадам. Я думаю о смерти, как предписывают мудрые люди.
Додд. Вы несчастливы?
Перкинс. Не имею права высказываться на сей счет.
Додд. Это очень благоразумно, Перкинс, очень благоразумно. Кто сохраняет величие Англии? Не власти, знаю я их. Не коммерсанты, которых я, естественно, не знаю. Не драматурги, все они безумцы. Значит, кто, Перкинс? Английские служащие. Вот кто составляет и поддерживает величие Англии. Сколько скандалов каждый день сотрясало бы наше общество, если б их не предотвращала скрытность персонала. Тактичность взяла на себя миссию добродетели. Полагаю, всемирная история безошибочно чует дурной запах, когда какой-то класс начинает разлагаться. Британскому дворецкому выпала удача обмануть всемирную историю. Британский дворецкий — кариатида империи. Вы понимаете меня, Перкинс?
Перкинс. Так точно, мадам.
Додд. Хорошо. А теперь доложите обо мне.
Какая я бессердечная. Надеялась обойтись без Перкинса и никогда не задавалась вопросом, способен ли Перкинс обойтись без меня. Придется продать мамины жемчуга. Некоторое время они удержат меня на плаву. Ты должна кое-что исправить, Гонория. (Уходит в сад.)
Флетчер. Добрый вечер, Перкинс. За мной гонятся.
Перкинс. К вашим услугам, сэр. Речь идет о звере или о существе, одаренном высшим разумом?
Флетчер. Ни то ни другое, Перкинс.
Флетчер. Поглядите на это создание. Анатомически оно устроено как Шекспир или Мильтон, но — разум? Порабощен плотью.
Полл. Разве у Мильтона была моя фигура? Очень сомневаюсь.
Лидия. И когда вы подаете в отставку?
Инспектор. Завтра.
Полковник. Не хотите ли взглянуть на подсветку розария, инспектор?
Додд. Ну, как вы тут, Перкинс?
Перкинс. Спасибо, мадам.
Додд. Спасибо? Что значит «спасибо», Перкинс? Спасибо — это не ответ.
Перкинс. Хозяйство в порядке, мадам. Жалованье удовлетворительное.
Додд. Вы очень хорошо знаете, что я спросила вас не об этом.
Перкинс. Прошу прощенья, мадам. Я, наверное, вас не понял.
Додд. Перкинс. Что вы чувствуете? О чем думаете?
Перкинс. Я чувствую суетность всего на свете, мадам. Я думаю о смерти, как предписывают мудрые люди.
Додд. Вы несчастливы?
Перкинс. Не имею права высказываться на сей счет.
Додд. Это очень благоразумно, Перкинс, очень благоразумно. Кто сохраняет величие Англии? Не власти, знаю я их. Не коммерсанты, которых я, естественно, не знаю. Не драматурги, все они безумцы. Значит, кто, Перкинс? Английские служащие. Вот кто составляет и поддерживает величие Англии. Сколько скандалов каждый день сотрясало бы наше общество, если б их не предотвращала скрытность персонала. Тактичность взяла на себя миссию добродетели. Полагаю, всемирная история безошибочно чует дурной запах, когда какой-то класс начинает разлагаться. Британскому дворецкому выпала удача обмануть всемирную историю. Британский дворецкий — кариатида империи. Вы понимаете меня, Перкинс?
Перкинс. Так точно, мадам.
Додд. Хорошо. А теперь доложите обо мне.
Какая я бессердечная. Надеялась обойтись без Перкинса и никогда не задавалась вопросом, способен ли Перкинс обойтись без меня. Придется продать мамины жемчуга. Некоторое время они удержат меня на плаву. Ты должна кое-что исправить, Гонория. (Уходит в сад.)
Флетчер. Добрый вечер, Перкинс. За мной гонятся.
Перкинс. К вашим услугам, сэр. Речь идет о звере или о существе, одаренном высшим разумом?
Флетчер. Ни то ни другое, Перкинс.
Флетчер. Поглядите на это создание. Анатомически оно устроено как Шекспир или Мильтон, но — разум? Порабощен плотью.
Полл. Разве у Мильтона была моя фигура? Очень сомневаюсь.