— Я ведь понимаю, — с грустью произнес Токо, — нарт все меньше требуется. Вездеходы нынче бегают по тундре. Вот, говорят, сюда скоро мотонарты придут. Аэросани. Может, через два-три года нарты уже никому не будут нужны… Но мне все равно нравится их делать…
Старик вдруг напрягся, прислушался:
— Айнана едет…
Он заторопился в ярангу и вышел оттуда с биноклем.
Приладив к глазам обведенные губчатой резиной окуляры дорогого бинокля, Тутриль увидел среди торосов мелькающую упряжку. На таком расстоянии трудно было разглядеть Айнану, но хорошо было видно, как ловко она направляла нарту между торосами.
Упряжка выехала с морского льда, выбралась на высокий берег и по кромке устремилась к одинокой яранге.
— Она на собаках и в тундре лучше иного парня, — с нескрываемой любовью и гордостью сказал Токо.
— Ока красивая девушка, — тихо сказал Тутриль.
Старик ничего не ответил.
Еще издали Айнана заметила и узнала Тутриля рядом с дедом.
— Етти, — приветствовал ее Тутриль.
— Ии, — смущенно ответила Айнана.
— Ты иди помоги бабушке, — сказал ей Токо, — а мы тут с Тутрилем распряжем собак.
Помахивая плеткой, Айнана сняла с нарты трех закоченевших песцов и молча скрылась в чоттагине.
— Сердится почему-то, — заметил Токо, глядя ей вслед.
— Может, она недовольна, что я приехал? — спросил Тутриль.
— Как можешь такое говорить? — сердито отозвался Токо. — Она, наверное, стесняется… Когда она вернулась из Нутэна, о тебе только и говорила.
Эйвээмнэу, захлебываясь словами, рассказывала в чоттагине внучке:
— Глядим — кто выходит из вездехода? Сам Тутриль, ученый человек! К нам в гости! Я скорее обратно в чоттагин, разожгла сильный огонь, поставила большой чайник… Натолкла мороженой нерпы — хорошо, вчера старик приволок свежую… Я помню Тутриля мальчишкой. Кто мог подумать, что он станет таким? Вот счастье Кымынэ!.. Я так старалась, чтобы ему у нас понравилось…
— Ну, и что он? — с интересом спросила Айнана.
— Решил остаться у нас, погостить…
— А где он будет спать?
— Я ведь понимаю, — с грустью произнес Токо, — нарт все меньше требуется. Вездеходы нынче бегают по тундре. Вот, говорят, сюда скоро мотонарты придут. Аэросани. Может, через два-три года нарты уже никому не будут нужны… Но мне все равно нравится их делать…
Старик вдруг напрягся, прислушался:
— Айнана едет…
Он заторопился в ярангу и вышел оттуда с биноклем.
Приладив к глазам обведенные губчатой резиной окуляры дорогого бинокля, Тутриль увидел среди торосов мелькающую упряжку. На таком расстоянии трудно было разглядеть Айнану, но хорошо было видно, как ловко она направляла нарту между торосами.
Упряжка выехала с морского льда, выбралась на высокий берег и по кромке устремилась к одинокой яранге.
— Она на собаках и в тундре лучше иного парня, — с нескрываемой любовью и гордостью сказал Токо.
— Ока красивая девушка, — тихо сказал Тутриль.
Старик ничего не ответил.
Еще издали Айнана заметила и узнала Тутриля рядом с дедом.
— Етти, — приветствовал ее Тутриль.
— Ии, — смущенно ответила Айнана.
— Ты иди помоги бабушке, — сказал ей Токо, — а мы тут с Тутрилем распряжем собак.
Помахивая плеткой, Айнана сняла с нарты трех закоченевших песцов и молча скрылась в чоттагине.
— Сердится почему-то, — заметил Токо, глядя ей вслед.
— Может, она недовольна, что я приехал? — спросил Тутриль.
— Как можешь такое говорить? — сердито отозвался Токо. — Она, наверное, стесняется… Когда она вернулась из Нутэна, о тебе только и говорила.
Эйвээмнэу, захлебываясь словами, рассказывала в чоттагине внучке:
— Глядим — кто выходит из вездехода? Сам Тутриль, ученый человек! К нам в гости! Я скорее обратно в чоттагин, разожгла сильный огонь, поставила большой чайник… Натолкла мороженой нерпы — хорошо, вчера старик приволок свежую… Я помню Тутриля мальчишкой. Кто мог подумать, что он станет таким? Вот счастье Кымынэ!.. Я так старалась, чтобы ему у нас понравилось…
— Ну, и что он? — с интересом спросила Айнана.
— Решил остаться у нас, погостить…
— А где он будет спать?