То горе в ней раздулось, окутывая меня густым облаком.
«Он никогда меня не отпустит… — послала она мягче. В этот раз я слышала в её словах любовь. — Никогда. Он никогда не оставит меня одну, даже если я шепчу об этом. Ты не знаешь, какой он. Он увидит в этом… предательство. Как будто он предаст меня, если позволит этому случиться».
Я прикусила губу.
Поощрять клиентов в суицидальных наклонностях нарушало все профессиональные правила.
Но опять-таки, Лила не была клиентом. Действительно ли мне стоит советовать вампиру убить себя, учитывая, что её род представлял угрозу для меня и всех остальных жителей планеты? Насколько хуже сделается Брик, если он вернёт свою девушку?
Затем меня поразила другая мысль. Насколько хуже он сделается, если потеряет её?
Я сменила тему.
«Что они делали с тобой там, Лила? — послала я. — В лаборатории. Что такого случилось с тобой, что ты так изменилась? Мне нужно знать».
После того, как я задала вопрос, воцарилось молчание.
Мысленным взором я вновь увидела её тело, сидевшее на том диване и легонько раскачивавшееся. Она смотрела в пол теми глубокими карими глазами.
На протяжении нескольких показавшихся очень долгими секунд я видела лишь это.
Затем передо мной промелькнули другие вещи.
Я видел то, что описывал мне Блэк… подземную лабораторию. Она была холодной, похожей на лабиринт из стеклянных клеток и металлических дверей, наполненный нержавеющей сталью, белым кафелем и попискивающими машинами. Наполненный людьми в белых халатах и с пустыми лицами.
Вопль врача. «Она в сознании! Быстро! Держите её!»
Я почти не узнала её.
Поначалу я действительно её не узнала.
Лила изо всех сил извивалась на мягком столе, шипя на своих похитителей с того места, где была прикована за запястья и лодыжки. Она так не походила на бледный призрак девушки, которую я впервые увидела на самолёте, что я могла лишь смотреть на неё и гадать, кто она.
Лила в воспоминаниях Лилы вовсе не была девочкой. Она была женщиной.
Ну, взрослой, женской особью вампира… как бы их ни называли.
Она рычала угрозы и шипела на своих похитителей, бросая каждую унцию своей силы, чтобы вырваться из рук по меньшей мере шестерых удерживавших её охранников, которые с трудом справлялись с ней, несмотря на цепи, приковывавшие её к мягкому столу. Я смотрела, как они втыкают шприц в её шею прямо перед тем, как она отдёрнулась и лбом разбила стеклянный сосуд. Они воткнули ещё одну иглу ей в руку… затем третью в ногу.
Я смотрела, как она борется с ними, сгибая пальцы как когти, выставив клыки. Мышцы прокатывались по её голым рукам, пока она кричала на них — хриплый, ужасающий крик, содержавший столько ярости, протеста и раздражения, что мне хотелось кричать вместе с ней.
Она знала, кем она была. Она знала, кем она была.
То горе в ней раздулось, окутывая меня густым облаком.
«Он никогда меня не отпустит… — послала она мягче. В этот раз я слышала в её словах любовь. — Никогда. Он никогда не оставит меня одну, даже если я шепчу об этом. Ты не знаешь, какой он. Он увидит в этом… предательство. Как будто он предаст меня, если позволит этому случиться».
Я прикусила губу.
Поощрять клиентов в суицидальных наклонностях нарушало все профессиональные правила.
Но опять-таки, Лила не была клиентом. Действительно ли мне стоит советовать вампиру убить себя, учитывая, что её род представлял угрозу для меня и всех остальных жителей планеты? Насколько хуже сделается Брик, если он вернёт свою девушку?
Затем меня поразила другая мысль. Насколько хуже он сделается, если потеряет её?
Я сменила тему.
«Что они делали с тобой там, Лила? — послала я. — В лаборатории. Что такого случилось с тобой, что ты так изменилась? Мне нужно знать».
После того, как я задала вопрос, воцарилось молчание.
Мысленным взором я вновь увидела её тело, сидевшее на том диване и легонько раскачивавшееся. Она смотрела в пол теми глубокими карими глазами.
На протяжении нескольких показавшихся очень долгими секунд я видела лишь это.
Затем передо мной промелькнули другие вещи.
Я видел то, что описывал мне Блэк… подземную лабораторию. Она была холодной, похожей на лабиринт из стеклянных клеток и металлических дверей, наполненный нержавеющей сталью, белым кафелем и попискивающими машинами. Наполненный людьми в белых халатах и с пустыми лицами.
Вопль врача. «Она в сознании! Быстро! Держите её!»
Я почти не узнала её.
Поначалу я действительно её не узнала.
Лила изо всех сил извивалась на мягком столе, шипя на своих похитителей с того места, где была прикована за запястья и лодыжки. Она так не походила на бледный призрак девушки, которую я впервые увидела на самолёте, что я могла лишь смотреть на неё и гадать, кто она.
Лила в воспоминаниях Лилы вовсе не была девочкой. Она была женщиной.
Ну, взрослой, женской особью вампира… как бы их ни называли.
Она рычала угрозы и шипела на своих похитителей, бросая каждую унцию своей силы, чтобы вырваться из рук по меньшей мере шестерых удерживавших её охранников, которые с трудом справлялись с ней, несмотря на цепи, приковывавшие её к мягкому столу. Я смотрела, как они втыкают шприц в её шею прямо перед тем, как она отдёрнулась и лбом разбила стеклянный сосуд. Они воткнули ещё одну иглу ей в руку… затем третью в ногу.
Я смотрела, как она борется с ними, сгибая пальцы как когти, выставив клыки. Мышцы прокатывались по её голым рукам, пока она кричала на них — хриплый, ужасающий крик, содержавший столько ярости, протеста и раздражения, что мне хотелось кричать вместе с ней.
Она знала, кем она была. Она знала, кем она была.