Ломая руки, она умоляла двух «князей науки», которых судьба чудом соединила в эту ночь под ее кровлей, совершить невозможное и вернуть ей мужа.
Она вспомнила, что говорил ей недавно доктор Мутье, припомнила также странные слова д-ра Тюффье: Мы можем теперь возвращать жизнь мертвым, если вовремя за них возьмемся!
Отослав плачущих детей и снова выставив за дверь девицу Геллье, которая в столь необычайных обстоятельствах хотела оказаться полезной и не пропустить ничего из происходящего, она начала умолять обоих врачей испробовать операцию. Но они, казалось, не понимали ее; видя смущение доктора Мутье, которого она в этот трагический момент столь необычайным образом «приперла к стене», она крикнула ему с яростным бешенством:
— Шарлатан! Шарлатан!.. Все вы шарлатаны!.. Вы не верите ни слову из того, что говорите!
Мутье, выслушивавший сердце покойного в стетоскоп, поднялся, побледнев:
— Хорошо, сударыня!.. Ваш муж умер!.. Мы попробуем его воскресить!..
В это время принесли ящик с инструментами, за которым доктор на всякий случай послал в свою комнату.
Жалу посмотрел на инструменты и пробормотал:
— Отчего бы нет, в самом деле?
Перспектива операции уже занимала его: он видел всю пользу, которую могла бы, в случае удачи, извлечь из нее «Астральная медицина».
Но сперва следовало убедиться, что тот, кого они собираются оперировать, действительно мертв!.. Пока доктор готовил все необходимое, раскладывал свои пинцеты и инструменты и, согласно асептическому ритуалу, тщательно мыл руки, Жалу также прослушал сердце покойного.
Он поднялся и сказал, откладывая в сторону стетоскоп:
— Несчастный мертв, вне всякого сомнения! Последний отмирающий орган — это сердце. Когда сердце перестает биться, наступает смерть! Значит, он умер!.. Вы заметили, Мутье, что пуля должна была попасть в правый желудочек?..
— Скорей, скорей, скорей! — умоляла Фанни, чье волнение их стесняло… Они хотели было удалить ее. Но она обещала им вести себя спокойно и в самом деле сразу же успокоилась, поклявшись, что убьет себя, если докторам не удастся вернуть Жака к жизни.
Операция началась. Перепуганная прислуга разбежалась. Мысль о том, что их хозяин умер и что доктора попробуют его воскресить, превосходила их понимание; горничная, Лидия и кухарка крестились, как будто в эту ночь замком завладел дьявол.
Вонзив скальпель для первого надреза кожи, Мутье прикинул в уме, что с того момента, как его «клиент» испустил последний вздох, прошло не более пяти минут.
— Если я окончу операцию в течение десяти минут, — шепнул он Жалу, — выйдет толк!
Жалу, который светил ему, держа лампу над грудью Жака, ответил:
— Постарайтесь закончить за пять минут. У вас большой хирургический стаж.
— Да, но все зависит от того, где засела пуля…
И они умолкли. Жалу, видя, что Фанни невероятно спокойна, вручил ей лампу и приготовился помогать товарищу.
Надрезав кожу и «отвернув» ее, как переворачивают страницу книги, Мутье обнажил ребра.
Ломая руки, она умоляла двух «князей науки», которых судьба чудом соединила в эту ночь под ее кровлей, совершить невозможное и вернуть ей мужа.
Она вспомнила, что говорил ей недавно доктор Мутье, припомнила также странные слова д-ра Тюффье: Мы можем теперь возвращать жизнь мертвым, если вовремя за них возьмемся!
Отослав плачущих детей и снова выставив за дверь девицу Геллье, которая в столь необычайных обстоятельствах хотела оказаться полезной и не пропустить ничего из происходящего, она начала умолять обоих врачей испробовать операцию. Но они, казалось, не понимали ее; видя смущение доктора Мутье, которого она в этот трагический момент столь необычайным образом «приперла к стене», она крикнула ему с яростным бешенством:
— Шарлатан! Шарлатан!.. Все вы шарлатаны!.. Вы не верите ни слову из того, что говорите!
Мутье, выслушивавший сердце покойного в стетоскоп, поднялся, побледнев:
— Хорошо, сударыня!.. Ваш муж умер!.. Мы попробуем его воскресить!..
В это время принесли ящик с инструментами, за которым доктор на всякий случай послал в свою комнату.
Жалу посмотрел на инструменты и пробормотал:
— Отчего бы нет, в самом деле?
Перспектива операции уже занимала его: он видел всю пользу, которую могла бы, в случае удачи, извлечь из нее «Астральная медицина».
Но сперва следовало убедиться, что тот, кого они собираются оперировать, действительно мертв!.. Пока доктор готовил все необходимое, раскладывал свои пинцеты и инструменты и, согласно асептическому ритуалу, тщательно мыл руки, Жалу также прослушал сердце покойного.
Он поднялся и сказал, откладывая в сторону стетоскоп:
— Несчастный мертв, вне всякого сомнения! Последний отмирающий орган — это сердце. Когда сердце перестает биться, наступает смерть! Значит, он умер!.. Вы заметили, Мутье, что пуля должна была попасть в правый желудочек?..
— Скорей, скорей, скорей! — умоляла Фанни, чье волнение их стесняло… Они хотели было удалить ее. Но она обещала им вести себя спокойно и в самом деле сразу же успокоилась, поклявшись, что убьет себя, если докторам не удастся вернуть Жака к жизни.
Операция началась. Перепуганная прислуга разбежалась. Мысль о том, что их хозяин умер и что доктора попробуют его воскресить, превосходила их понимание; горничная, Лидия и кухарка крестились, как будто в эту ночь замком завладел дьявол.
Вонзив скальпель для первого надреза кожи, Мутье прикинул в уме, что с того момента, как его «клиент» испустил последний вздох, прошло не более пяти минут.
— Если я окончу операцию в течение десяти минут, — шепнул он Жалу, — выйдет толк!
Жалу, который светил ему, держа лампу над грудью Жака, ответил:
— Постарайтесь закончить за пять минут. У вас большой хирургический стаж.
— Да, но все зависит от того, где засела пуля…
И они умолкли. Жалу, видя, что Фанни невероятно спокойна, вручил ей лампу и приготовился помогать товарищу.
Надрезав кожу и «отвернув» ее, как переворачивают страницу книги, Мутье обнажил ребра.