— А поподробнее можно?
— Можно, — он тяжело вздохну устраиваясь поудобнее, притянул меня к себе поближе, — слушай.
Огненная школа и школа земли находилась высоко в Карпатских горах. Школы воды и ветра располагались в Крыму, поближе к морю. Школы менталистов не было. Эта разновидность магии встречалась редко, и обучение строилось по другому принципу: одаренные дети становились личными учениками кого-то из опытных менталистов.
Огненная школа была наиболее многочисленной, если этот термин вообще применим к магам. Вот вроде бы казалось — огонь самая агрессивная среда. Людей, способных управлять данной стихией, должно быть мало. Но это только на первый взгляд. Ради любопытства узнайте, сколько за последнее время было зафиксировано случаев самопроизвольного возгорания. Вполне нормальные люди ели, спали, нервничали и вспыхивали как спички без каких-либо причин, сгорая за мгновения дотла. Все эти люди в той или иной мере являлись латентными магами, вовремя не найденными и не обученными. Многие из них спокойно доживают до старости, растят детей, не подозревая о своих способностях. Еще один любопытный факт, при браке представителей разных стихий с пиромагами ребенок обязательно наследовал именно эти способности как доминирующие. Казалось бы, на этом фоне количество пиромагов должно было перевалить за тысячи человек, поставив под угрозу само понятие секретности данного общества и давным-давно выведя его из тени. Но этого не произошло. В ковене многие годы существовало подразделение, занимающееся поисками латентных магов. Их находили, за ними следили, выясняли уровень силы и либо давали выбор изменить свою жизнь или оставить ее прежней, стерев память, либо сразу блокировали дар. И тех, у кого дар был заблокирован, было большинство. Даже не так, процентов девяносто. Те же, у кого дар был нужной силы, принимались в магические рода, там адаптировались и через какое-то время отправлялись на обучение. Да и потом, стоит учесть еще один немаловажный момент — низкая рождаемость. Рождение двоих детей в семье магов почитали за счастье, а если дар у них был выше среднего, то такая семья автоматически приобретала в обществе больше веса и уважения. Нормой был один ребенок. Как они при таком уровне рождаемости не перемерли еще в средневековье? Да очень просто, приток новой крови за счет одаренных со стороны не давал вырождаться.
Базовое обучение длилось три года за которые успевали отсеяться самые нерадивые и неспособные. Из набранного курса, в общем-то, небольшого, выпускалась хорошо если половина. Те кто не смогли освоить программу, выполняли незначительную работу в структурах ковена, без возможности подняться выше. Те кто заканчивали имели больше прав и возможностей. Ну а те кто мог поступить и выдержать последующий двухгодичный магистерский курс — были элитой. Именно из этой элиты впоследствии выбирались магистры, возглавлявшие ковен. Вполне логично и продуманно. От каждого по способностям…
— А чего ты пошел учится на юридический, если закончил школу ковена? Почему не пошел в магистратуру? — удивилась я. — Или у тебя дар слабый?
— Какой слабый? Слюшай дарагой, ну какой слабый? — возмутился он. — Нормальный у меня дар, развитый даже. Огненный. А на юрфак пошел — так интересно же было, вот и пошел. Нужно же еще чего-то уметь кроме феерболами кидаться и огненный шторм устраивать. Пиромагией много не заработаешь. Нет, можно конечно. Но не долго. Отловят или наши, или ихние. И или по шее надают, и лишат дара, или на опыты пустят. А оно мне таки надо? А про магистратуру — время еще есть. Закончу обучение и через какое-то время и туда поступлю. Спешить некуда.
— Так значит ты у нас парень рассудительный? — удивилась я.
— Угу, а ты как думала? — он скосил на меня хитрющим глазом. — Мне семью кормить нужно будет. Жену, детей в будущем. У родителей на шее сидеть стыдно. А ты моя лапа, достойна самого лучшего. Вот и учусь.
И столько в этой фразе умильного самодовольства с толикой самолюбования, что было не понятно, он опять шутит или за шуткой прячет вполне реальные намерения.
— А я то тут при чем? — я сделала вид, что крайне удивлена.
— Как это? Не понял? — он даже сел от удивления. — Мы все давно решили. Я на тебе женюсь.
— Слушай, женишок, — озлилась я. — Если я ничего не помню, это не значит, что я дура. Ты думаешь я не понимаю, что большая часть того, что ты мне о нас рассказывал плод твоего больного воображения? И мы не то что не спали, но и даже не целовались толком.
Я рисковала, утверждая подобное, к гинекологу сходить не удосужилась, так что брала как теперь говорят «на понт». А глазоньки то у нас забегали, да и личико покрыл легкий румянец. Значит, я была права. Ууу, паразит!
— Что нечего мне сказать? — если бы стояла, обязательно уперла руки в боки.
— И ничего я тебе не врал, — обиделся он. Причем Николя имел вид шестилетнего ребенка, шалость которого раскрыли досрочно. Какие нынче детки пошли, однако… половозрелые! Жонихаться лезут!
— Шел бы ты, — обижаться на этого деятеля не было сил.
— Куда? — спросил он с вызовом.
— Спать, Солнце мое, спать!
Николай с таким расстроенным видом ушел к себе, что мне его даже стало жаль. Хороший же парень. Ласковый, мысли правильные, но воспитывать его еще и воспитывать. Нда, как-то не очень хочется работать нянькой при малолетнем оболтусе. Да ладно. День сегодня был тяжелый. Спать-спаааать, а то завтра глаза не продеру.
А ранним утром следующего дня я нашла труп Марины с перекошенным мукой лицом и с амулетом безмолвия на шее.
— Марин, Марин, очнись, да что с тобой? — я потрясла ее за плечо, от моего движения она съехала со спинки стула и упала лицом в стол. — Мамаааа, — крик застрял в горле. Но она же еще теплая! Может можно что-то сделать? Я вернула ее в исходное положение и попыталась прослушать сердце — глухо, зеркальца, чтобы проверить дыхание под рукой не наблюдалось. Жилка на шее не билась, и вот тогда-то я и обратила внимание, что у нее на шее поблескивает странно знакомый амулет. Алексей давеча именно его использовал как последний аргумент. В этот раз амулет безмолвия отличался странной мутностью.
— А поподробнее можно?
— Можно, — он тяжело вздохну устраиваясь поудобнее, притянул меня к себе поближе, — слушай.
Огненная школа и школа земли находилась высоко в Карпатских горах. Школы воды и ветра располагались в Крыму, поближе к морю. Школы менталистов не было. Эта разновидность магии встречалась редко, и обучение строилось по другому принципу: одаренные дети становились личными учениками кого-то из опытных менталистов.
Огненная школа была наиболее многочисленной, если этот термин вообще применим к магам. Вот вроде бы казалось — огонь самая агрессивная среда. Людей, способных управлять данной стихией, должно быть мало. Но это только на первый взгляд. Ради любопытства узнайте, сколько за последнее время было зафиксировано случаев самопроизвольного возгорания. Вполне нормальные люди ели, спали, нервничали и вспыхивали как спички без каких-либо причин, сгорая за мгновения дотла. Все эти люди в той или иной мере являлись латентными магами, вовремя не найденными и не обученными. Многие из них спокойно доживают до старости, растят детей, не подозревая о своих способностях. Еще один любопытный факт, при браке представителей разных стихий с пиромагами ребенок обязательно наследовал именно эти способности как доминирующие. Казалось бы, на этом фоне количество пиромагов должно было перевалить за тысячи человек, поставив под угрозу само понятие секретности данного общества и давным-давно выведя его из тени. Но этого не произошло. В ковене многие годы существовало подразделение, занимающееся поисками латентных магов. Их находили, за ними следили, выясняли уровень силы и либо давали выбор изменить свою жизнь или оставить ее прежней, стерев память, либо сразу блокировали дар. И тех, у кого дар был заблокирован, было большинство. Даже не так, процентов девяносто. Те же, у кого дар был нужной силы, принимались в магические рода, там адаптировались и через какое-то время отправлялись на обучение. Да и потом, стоит учесть еще один немаловажный момент — низкая рождаемость. Рождение двоих детей в семье магов почитали за счастье, а если дар у них был выше среднего, то такая семья автоматически приобретала в обществе больше веса и уважения. Нормой был один ребенок. Как они при таком уровне рождаемости не перемерли еще в средневековье? Да очень просто, приток новой крови за счет одаренных со стороны не давал вырождаться.
Базовое обучение длилось три года за которые успевали отсеяться самые нерадивые и неспособные. Из набранного курса, в общем-то, небольшого, выпускалась хорошо если половина. Те кто не смогли освоить программу, выполняли незначительную работу в структурах ковена, без возможности подняться выше. Те кто заканчивали имели больше прав и возможностей. Ну а те кто мог поступить и выдержать последующий двухгодичный магистерский курс — были элитой. Именно из этой элиты впоследствии выбирались магистры, возглавлявшие ковен. Вполне логично и продуманно. От каждого по способностям…
— А чего ты пошел учится на юридический, если закончил школу ковена? Почему не пошел в магистратуру? — удивилась я. — Или у тебя дар слабый?
— Какой слабый? Слюшай дарагой, ну какой слабый? — возмутился он. — Нормальный у меня дар, развитый даже. Огненный. А на юрфак пошел — так интересно же было, вот и пошел. Нужно же еще чего-то уметь кроме феерболами кидаться и огненный шторм устраивать. Пиромагией много не заработаешь. Нет, можно конечно. Но не долго. Отловят или наши, или ихние. И или по шее надают, и лишат дара, или на опыты пустят. А оно мне таки надо? А про магистратуру — время еще есть. Закончу обучение и через какое-то время и туда поступлю. Спешить некуда.
— Так значит ты у нас парень рассудительный? — удивилась я.
— Угу, а ты как думала? — он скосил на меня хитрющим глазом. — Мне семью кормить нужно будет. Жену, детей в будущем. У родителей на шее сидеть стыдно. А ты моя лапа, достойна самого лучшего. Вот и учусь.
И столько в этой фразе умильного самодовольства с толикой самолюбования, что было не понятно, он опять шутит или за шуткой прячет вполне реальные намерения.
— А я то тут при чем? — я сделала вид, что крайне удивлена.
— Как это? Не понял? — он даже сел от удивления. — Мы все давно решили. Я на тебе женюсь.
— Слушай, женишок, — озлилась я. — Если я ничего не помню, это не значит, что я дура. Ты думаешь я не понимаю, что большая часть того, что ты мне о нас рассказывал плод твоего больного воображения? И мы не то что не спали, но и даже не целовались толком.
Я рисковала, утверждая подобное, к гинекологу сходить не удосужилась, так что брала как теперь говорят «на понт». А глазоньки то у нас забегали, да и личико покрыл легкий румянец. Значит, я была права. Ууу, паразит!
— Что нечего мне сказать? — если бы стояла, обязательно уперла руки в боки.
— И ничего я тебе не врал, — обиделся он. Причем Николя имел вид шестилетнего ребенка, шалость которого раскрыли досрочно. Какие нынче детки пошли, однако… половозрелые! Жонихаться лезут!
— Шел бы ты, — обижаться на этого деятеля не было сил.
— Куда? — спросил он с вызовом.
— Спать, Солнце мое, спать!
Николай с таким расстроенным видом ушел к себе, что мне его даже стало жаль. Хороший же парень. Ласковый, мысли правильные, но воспитывать его еще и воспитывать. Нда, как-то не очень хочется работать нянькой при малолетнем оболтусе. Да ладно. День сегодня был тяжелый. Спать-спаааать, а то завтра глаза не продеру.
А ранним утром следующего дня я нашла труп Марины с перекошенным мукой лицом и с амулетом безмолвия на шее.
— Марин, Марин, очнись, да что с тобой? — я потрясла ее за плечо, от моего движения она съехала со спинки стула и упала лицом в стол. — Мамаааа, — крик застрял в горле. Но она же еще теплая! Может можно что-то сделать? Я вернула ее в исходное положение и попыталась прослушать сердце — глухо, зеркальца, чтобы проверить дыхание под рукой не наблюдалось. Жилка на шее не билась, и вот тогда-то я и обратила внимание, что у нее на шее поблескивает странно знакомый амулет. Алексей давеча именно его использовал как последний аргумент. В этот раз амулет безмолвия отличался странной мутностью.