— Хотя, если ты и дальше будешь так подкрадываться сзади, я могу и коньки отбросить от инфаркта.
— Да, вижу, ты тоже не изменился, — всё тот же язык без костей, — (Ничуть не смутилась, зараза.)
— Так ты сильно занят, Настоящий Мужчина с Большим… чем? — извини, не расслышала.-, - (И при этом так это невинно улыбается. А глаза скромненько вниз, где уже гордо подняло голову моё второе Я.)
— И этим тоже не маленьким. А ты как всегда, — сразу быка за выступающие части тела. Ну, в смысле, — за рога. А насчёт занятости — сама видишь: безотлагательные дела первостепенной важности, — сказал я официальным тоном, кивнув на монитор, где чёрные строчки на белом фоне были готовы вновь обернуться картинами битв, пиров и походов…. — Но, если женщина просит, — полковник всё бросит.
— Женщина просит, — тон обещающий, а взгляд так просто многообещающий. Таю, как тот шоколадный заяц.
— Ну тогда — пойдём. Только подожди минутку, — скину этот шедевр (я ещё раз кивнул на монитор) на флэшку и повыключаю тут всё.
— Да, конечно. А что ты там такое интересное читал, если не секрет?
— Да так… всё то же… Ты же знаешь мои вкусы. Очередное фентези. Так себе, в принципе… Новые сказки о старом. Смешались в кучу тролли, люди… Ну и эльфы, конечно, как же без эльфов-то. И пошло мочилово, как обычно. В тёплой, можно сказать, даже горячей атмосфере. Настолько горячей, что аж дымится. В общем: Война в Крыму, всё в дыму, — ничего не видно… Ни смысла, ни сюжета. Кстати, насчёт горячей атмосферы… Ты случайно в моржи не записалась? Или в моржихи, — интересно, как правильно? Вроде бы на дворе не май месяц, а совсем даже сентябрь, а ты тут, можно сказать — в чём мать родила.
— А это на мне что, не одежда?
— Гм… — я воспользовался случаем и ещё раз с вдумчивым видом прошёлся взглядом по соблазнительному телу сверху вниз и обратно, — Лично у меня назвать вот ЭТО одеждой язык не поворачивается. По крайней мере, если с тебя всё это снять, более раздетой выглядеть ты не станешь.
— А я вот вижу по твоим глазам, что ты всё-таки хочешь всё это с меня снять. Интересно, зачем, если я всё равно более раздетой выглядеть уже не буду?
— Так одно дело — выглядеть, и совсем другое — быть. Ты же уже девочка большая — должна понимать.
— Понимаю… Вздохнула с деланным огорчением, — Все вы, мужики — кобели.
— Не все. Но в отношении себя согласен. И горжусь этим! Кстати, из уважения к собеседнице не стану приводить другое изречение, которым обычно мужская половина человечества отвечает на обвинения в повышенном кобелизме. Или кобеляже?… Как правильно говорить? — почесал я затылок.
— Это какое же такое изречение?
— Ну, ты его точно знаешь… Но приводить не буду, так как, во первых — не совсем с ним согласен, а во-вторых — ты обидишься.
— Ладно, можешь не приводить. А то я еще действительно обижусь…
— Не буду. Хотя оно не моё. Это народное творчество.
— Угу, народное… Это всё вы, мужики, о бедных женщинах понапридумывали всяких гадостей.
— И про кобелей тоже мужики?
— Вот это как раз народное творчество, — улыбнулась Таня.
— Ладно, пусть будет народное. Мне не жалко. Кстати, я уже готов. Можем идти.
— Хотя, если ты и дальше будешь так подкрадываться сзади, я могу и коньки отбросить от инфаркта.
— Да, вижу, ты тоже не изменился, — всё тот же язык без костей, — (Ничуть не смутилась, зараза.)
— Так ты сильно занят, Настоящий Мужчина с Большим… чем? — извини, не расслышала.-, - (И при этом так это невинно улыбается. А глаза скромненько вниз, где уже гордо подняло голову моё второе Я.)
— И этим тоже не маленьким. А ты как всегда, — сразу быка за выступающие части тела. Ну, в смысле, — за рога. А насчёт занятости — сама видишь: безотлагательные дела первостепенной важности, — сказал я официальным тоном, кивнув на монитор, где чёрные строчки на белом фоне были готовы вновь обернуться картинами битв, пиров и походов…. — Но, если женщина просит, — полковник всё бросит.
— Женщина просит, — тон обещающий, а взгляд так просто многообещающий. Таю, как тот шоколадный заяц.
— Ну тогда — пойдём. Только подожди минутку, — скину этот шедевр (я ещё раз кивнул на монитор) на флэшку и повыключаю тут всё.
— Да, конечно. А что ты там такое интересное читал, если не секрет?
— Да так… всё то же… Ты же знаешь мои вкусы. Очередное фентези. Так себе, в принципе… Новые сказки о старом. Смешались в кучу тролли, люди… Ну и эльфы, конечно, как же без эльфов-то. И пошло мочилово, как обычно. В тёплой, можно сказать, даже горячей атмосфере. Настолько горячей, что аж дымится. В общем: Война в Крыму, всё в дыму, — ничего не видно… Ни смысла, ни сюжета. Кстати, насчёт горячей атмосферы… Ты случайно в моржи не записалась? Или в моржихи, — интересно, как правильно? Вроде бы на дворе не май месяц, а совсем даже сентябрь, а ты тут, можно сказать — в чём мать родила.
— А это на мне что, не одежда?
— Гм… — я воспользовался случаем и ещё раз с вдумчивым видом прошёлся взглядом по соблазнительному телу сверху вниз и обратно, — Лично у меня назвать вот ЭТО одеждой язык не поворачивается. По крайней мере, если с тебя всё это снять, более раздетой выглядеть ты не станешь.
— А я вот вижу по твоим глазам, что ты всё-таки хочешь всё это с меня снять. Интересно, зачем, если я всё равно более раздетой выглядеть уже не буду?
— Так одно дело — выглядеть, и совсем другое — быть. Ты же уже девочка большая — должна понимать.
— Понимаю… Вздохнула с деланным огорчением, — Все вы, мужики — кобели.
— Не все. Но в отношении себя согласен. И горжусь этим! Кстати, из уважения к собеседнице не стану приводить другое изречение, которым обычно мужская половина человечества отвечает на обвинения в повышенном кобелизме. Или кобеляже?… Как правильно говорить? — почесал я затылок.
— Это какое же такое изречение?
— Ну, ты его точно знаешь… Но приводить не буду, так как, во первых — не совсем с ним согласен, а во-вторых — ты обидишься.
— Ладно, можешь не приводить. А то я еще действительно обижусь…
— Не буду. Хотя оно не моё. Это народное творчество.
— Угу, народное… Это всё вы, мужики, о бедных женщинах понапридумывали всяких гадостей.
— И про кобелей тоже мужики?
— Вот это как раз народное творчество, — улыбнулась Таня.
— Ладно, пусть будет народное. Мне не жалко. Кстати, я уже готов. Можем идти.