— Он прав, — сказал Ник. Это его озадачило. Раньше он как-то не думал об этом. Он привык думать, что пьяницами становятся, когда пьют в одиночку.
— Как он вообще? — вежливо спросил он.
— Да ничего, — сказал Билл. — Срывается иногда.
— Отличный он мужик, — сказал Ник. Он подлил себе воды. Она медленно смешалась с виски. Виски было больше, чем воды.
— Кто б спорил, — сказал Билл.
— И мой тоже ничего, — сказал Ник.
— Ничего — это мало сказать, — сказал Билл.
— Он утверждает, что не выпил ни глотка спиртного за всю жизнь, — сказал Ник, словно речь шла о научном факте.
— Так он врач. А мой художник. В том и разница.
— Он многое упустил, — с грустью сказал Ник.
— Тут не поймешь, — сказал Билл. — В одном выиграешь, в другом потеряешь.
— Он сам говорит, что многое упустил, — признался Ник.
— Ну, и моему тяжело приходилось, — сказал Билл.
— Получается, тож на тож, — сказал Ник.
Они сидели и смотрели в огонь, обдумывая эту незыблемую истину.
— Пойду в сарай, дров принесу, — сказал Ник.
Он заметил, пока смотрел в огонь, что дрова уже почти прогорели. К тому же хотелось показать, что он умеет пить и не забывать о деле. Хотя его отец не берет в рот ни капли, Биллу не удастся его напоить, пока сам тоже не напьется.
— Возьми буковое полено, какое побольше, — сказал Билл. Это тоже была дельная мысль.
Возвращаясь через кухню, Ник по дороге опрокинул со стола кастрюлю. Он положил полено и подобрал кастрюлю. Там отмокали сушеные абрикосы. Он бережно собрал с пола все абрикосы, достал несколько штук из-под плиты и сложил обратно в кастрюлю. Плеснул туда воды из ведра около стола. Он был собой доволен. Он все сделал с толком и по делу.
Он вошел со своим поленом, и Билл встал с кресла, чтобы помочь засунуть его в огонь.
— Отличное полено, — сказал Ник.
— Я его приберегал до плохой погоды, — сказал Билл. — Такого полена на всю ночь хватит.
— Он прав, — сказал Ник. Это его озадачило. Раньше он как-то не думал об этом. Он привык думать, что пьяницами становятся, когда пьют в одиночку.
— Как он вообще? — вежливо спросил он.
— Да ничего, — сказал Билл. — Срывается иногда.
— Отличный он мужик, — сказал Ник. Он подлил себе воды. Она медленно смешалась с виски. Виски было больше, чем воды.
— Кто б спорил, — сказал Билл.
— И мой тоже ничего, — сказал Ник.
— Ничего — это мало сказать, — сказал Билл.
— Он утверждает, что не выпил ни глотка спиртного за всю жизнь, — сказал Ник, словно речь шла о научном факте.
— Так он врач. А мой художник. В том и разница.
— Он многое упустил, — с грустью сказал Ник.
— Тут не поймешь, — сказал Билл. — В одном выиграешь, в другом потеряешь.
— Он сам говорит, что многое упустил, — признался Ник.
— Ну, и моему тяжело приходилось, — сказал Билл.
— Получается, тож на тож, — сказал Ник.
Они сидели и смотрели в огонь, обдумывая эту незыблемую истину.
— Пойду в сарай, дров принесу, — сказал Ник.
Он заметил, пока смотрел в огонь, что дрова уже почти прогорели. К тому же хотелось показать, что он умеет пить и не забывать о деле. Хотя его отец не берет в рот ни капли, Биллу не удастся его напоить, пока сам тоже не напьется.
— Возьми буковое полено, какое побольше, — сказал Билл. Это тоже была дельная мысль.
Возвращаясь через кухню, Ник по дороге опрокинул со стола кастрюлю. Он положил полено и подобрал кастрюлю. Там отмокали сушеные абрикосы. Он бережно собрал с пола все абрикосы, достал несколько штук из-под плиты и сложил обратно в кастрюлю. Плеснул туда воды из ведра около стола. Он был собой доволен. Он все сделал с толком и по делу.
Он вошел со своим поленом, и Билл встал с кресла, чтобы помочь засунуть его в огонь.
— Отличное полено, — сказал Ник.
— Я его приберегал до плохой погоды, — сказал Билл. — Такого полена на всю ночь хватит.