— Не думаю, что ему нравится то, что мы испортили его игры. Не думаю, что ему нравится то, что мы заперли его в коробке, лишив всех внешних сенсорных входов. — Он посмотрел на Тошико. — Думаю, оно хочет, чтобы кто-нибудь с ним поиграл.
Тошико передёрнуло.
— Я знаю, что у нас есть устройства, защищающие нас от его эффекта, но мне становится плохо, даже когда я просто смотрю на это.
Йанто поднял руку.
— Голова болит, — отчитался он.
— Психосоматика, — сказал Джек. — Оно просто пугает нас. Оно не может смириться с тем, что не может до нас добраться. — Он наклонился и улыбнулся вращающемуся металлическому предмету. — Ведь не можешь?
Он бросил взгляд на Тошико.
— Тем не менее, спрячь его в коробку, запри покрепче и изолируй, убери его в подвал до тех пор, пока у нас не появится время на его деактивацию или уничтожение.
— А сейчас у нас нет на это времени? — спросила Тошико.
— Нет, — ответил Джек. — Неотложные дела. — Он передал ей лист бумаги, который вручил ему Йанто.
Тошико прочитала текст.
— Я не понимаю…
— Судя по тому, что больше никто не явился на работу, эта работёнка для нас с тобой. Йанто, ты не мог бы позвонить всем остальным и напомнить им, что они работают на меня?
— Будет сделано, — сказал Йанто и потянулся за своим мобильным телефоном.
— Я всё равно ничего не понимаю, — сказала Тошико. — Куда мы идём?
— Мы идём в церковь, крошка, — ответил Джек.
Несмотря на то, что Дэйви смазал колесо тележки, оно по-прежнему скрипело.
Дэйви покатил тележку к земельным участкам. Небо было пустым и белым, как чистый лист бумаги. Спокойный день, абсолютно никакая погода. По крайней мере, дождя пока не было.
Сильно пахло ночным дождём: сырой почвой и мокрыми растениями. В переполненных сточных канавах булькала вода. В ветвях живой изгороди щебетали птицы.
Он собирался избавиться от своего гостя в первые же часы после пробуждения. Около половины пятого гроза стихла, и небо внезапно прояснилось, на нём загорелись звёзды. К этому моменту Дэйви, уже полностью готовый, надел свой пиджак и вышел из дома во влажную темноту.
Но это был холодный, зловещий час. Купол неба — словно полированный чёрный камень, колючие звёзды, янтарное сияние огней Кардиффа. Крыши и дымовые трубы вырисовывались зубчатыми силуэтами на фоне неба. Где-то жалобно лаял лис. Его вой доносился с дальних улиц, через дома и заборы, зловещий крик — предзнаменование наступления зимы.
От этого Дэйви почувствовал себя одиноким и уязвимым. Он вернулся в дом и решил подождать до утра.
— Не думаю, что ему нравится то, что мы испортили его игры. Не думаю, что ему нравится то, что мы заперли его в коробке, лишив всех внешних сенсорных входов. — Он посмотрел на Тошико. — Думаю, оно хочет, чтобы кто-нибудь с ним поиграл.
Тошико передёрнуло.
— Я знаю, что у нас есть устройства, защищающие нас от его эффекта, но мне становится плохо, даже когда я просто смотрю на это.
Йанто поднял руку.
— Голова болит, — отчитался он.
— Психосоматика, — сказал Джек. — Оно просто пугает нас. Оно не может смириться с тем, что не может до нас добраться. — Он наклонился и улыбнулся вращающемуся металлическому предмету. — Ведь не можешь?
Он бросил взгляд на Тошико.
— Тем не менее, спрячь его в коробку, запри покрепче и изолируй, убери его в подвал до тех пор, пока у нас не появится время на его деактивацию или уничтожение.
— А сейчас у нас нет на это времени? — спросила Тошико.
— Нет, — ответил Джек. — Неотложные дела. — Он передал ей лист бумаги, который вручил ему Йанто.
Тошико прочитала текст.
— Я не понимаю…
— Судя по тому, что больше никто не явился на работу, эта работёнка для нас с тобой. Йанто, ты не мог бы позвонить всем остальным и напомнить им, что они работают на меня?
— Будет сделано, — сказал Йанто и потянулся за своим мобильным телефоном.
— Я всё равно ничего не понимаю, — сказала Тошико. — Куда мы идём?
— Мы идём в церковь, крошка, — ответил Джек.
Несмотря на то, что Дэйви смазал колесо тележки, оно по-прежнему скрипело.
Дэйви покатил тележку к земельным участкам. Небо было пустым и белым, как чистый лист бумаги. Спокойный день, абсолютно никакая погода. По крайней мере, дождя пока не было.
Сильно пахло ночным дождём: сырой почвой и мокрыми растениями. В переполненных сточных канавах булькала вода. В ветвях живой изгороди щебетали птицы.
Он собирался избавиться от своего гостя в первые же часы после пробуждения. Около половины пятого гроза стихла, и небо внезапно прояснилось, на нём загорелись звёзды. К этому моменту Дэйви, уже полностью готовый, надел свой пиджак и вышел из дома во влажную темноту.
Но это был холодный, зловещий час. Купол неба — словно полированный чёрный камень, колючие звёзды, янтарное сияние огней Кардиффа. Крыши и дымовые трубы вырисовывались зубчатыми силуэтами на фоне неба. Где-то жалобно лаял лис. Его вой доносился с дальних улиц, через дома и заборы, зловещий крик — предзнаменование наступления зимы.
От этого Дэйви почувствовал себя одиноким и уязвимым. Он вернулся в дом и решил подождать до утра.