— О том, что ты доводишь нас до изнеможения?
Джек провёл рукой по лицу.
— О том, что эта работа доводит нас до изнеможения. Всех нас, Тош. Были времена, когда у нас появлялось новое дело каждую неделю, а то и каждые две недели, не считая ложных вызовов. Потом у нас стало по два-три дела в неделю. И посмотри на нас сейчас. Посмотри на одну эту неделю. Я стараюсь удерживать команду на плаву и думаю: «Ого, да нам не хватает сотрудников». И ещё я думаю: «Господи, да это доведёт нас до нервного срыва». Уже двадцать семь, и всё становится не лучше, а только хуже.
— Нам нужно просто принимать это как данность, — сказала Тошико.
— Я никогда не думал, — сказал Джек, махнув ей ножом для масла, — что при мне люди могут уйти или, не знаю, умереть от давления. Нервный коллапс. Взрыв мозга.
Тошико пригубила кофе.
— Если бы ты спросил меня об этом вчера, я бы разделила твоё волнение, потому что вчерашний день был ужасным. Но сегодня всё в порядке и хуже не станет.
— Ты уверена?
— Я учёный. У меня есть графики со стрелками.
— Угу.
— По закону средних чисел нам предстоит несколько спокойных дней. Несколько Бартоков.
Джек кивнул. Потом нахмурился.
— Почему мы так их называем? — спросил он.
Он изучил свои покрытые синяками рёбра в зеркале в ванной комнате и согнул руку. Не так уж плохо.
Гвен что-то крикнула ему из другой комнаты, но он не расслышал из-за музыки «Torn Curtain», доносившейся из стереомагнитофона.
— Что? — крикнул он в ответ, ополаскивая бритву под краном, прежде чем нанести на щёки бальзам после бритья.
Гвен вошла в ванную и бросила кучу одежды в корзину для белья. Она уже была почти одета, чтобы пойти на работу.
— Я спрашиваю, куда мы сунули коробку от дисков про Энди? И ещё, ты что, до сих пор не готов? Мы опоздаем.
— Я здесь, — сказал он.
— Ты в порядке?
Джеймс улыбнулся.
— Прошлой ночью мне снились странные сны.
— О том, что ты доводишь нас до изнеможения?
Джек провёл рукой по лицу.
— О том, что эта работа доводит нас до изнеможения. Всех нас, Тош. Были времена, когда у нас появлялось новое дело каждую неделю, а то и каждые две недели, не считая ложных вызовов. Потом у нас стало по два-три дела в неделю. И посмотри на нас сейчас. Посмотри на одну эту неделю. Я стараюсь удерживать команду на плаву и думаю: «Ого, да нам не хватает сотрудников». И ещё я думаю: «Господи, да это доведёт нас до нервного срыва». Уже двадцать семь, и всё становится не лучше, а только хуже.
— Нам нужно просто принимать это как данность, — сказала Тошико.
— Я никогда не думал, — сказал Джек, махнув ей ножом для масла, — что при мне люди могут уйти или, не знаю, умереть от давления. Нервный коллапс. Взрыв мозга.
Тошико пригубила кофе.
— Если бы ты спросил меня об этом вчера, я бы разделила твоё волнение, потому что вчерашний день был ужасным. Но сегодня всё в порядке и хуже не станет.
— Ты уверена?
— Я учёный. У меня есть графики со стрелками.
— Угу.
— По закону средних чисел нам предстоит несколько спокойных дней. Несколько Бартоков.
Джек кивнул. Потом нахмурился.
— Почему мы так их называем? — спросил он.
Он изучил свои покрытые синяками рёбра в зеркале в ванной комнате и согнул руку. Не так уж плохо.
Гвен что-то крикнула ему из другой комнаты, но он не расслышал из-за музыки «Torn Curtain», доносившейся из стереомагнитофона.
— Что? — крикнул он в ответ, ополаскивая бритву под краном, прежде чем нанести на щёки бальзам после бритья.
Гвен вошла в ванную и бросила кучу одежды в корзину для белья. Она уже была почти одета, чтобы пойти на работу.
— Я спрашиваю, куда мы сунули коробку от дисков про Энди? И ещё, ты что, до сих пор не готов? Мы опоздаем.
— Я здесь, — сказал он.
— Ты в порядке?
Джеймс улыбнулся.
— Прошлой ночью мне снились странные сны.