Отец сидел за большим столам посреди комнаты, и она заметила, как подозрительно он прикрыл кучку денег, лежавшую на зеленой скатерти. Она заметила и то, что это была кучка золота, а рядом лежал замшевый мешочек.
Он взглянул на нее и нахмурился.
— Что тебе нужно? — грубо спросил он.
Но она, все-таки, не испугалась. Необычно было, что она спокойно встречалась глазами с его взглядом, рассматривала его и критиковала его манеры.
Она стояла в дверях и рассказывала ему про Дика Меррелл. Ей и в голову не пришло скрыть это от него. Она совершенно откровенно сказала, что снова встретится с Диком на следующий день Она говорила спокойно, без следа самоуверенности.
Амос Болт откинулся на спинку стула и — следил за ее лицом. Он как будто понимал ее новый тон, эту внезапную смелость и доверчивость. В глубине сердца он любил ее. Она была его дочерью, большой, сильной и решительной, как он сам. Она не хуже сына могла унаследовать его фэрму и его деньги. Но этот человек, этот Дик Меррель, каков был он?
— Это не сын Джорджа Мерреля? — спросил он. — Джорджа Мерреля из Чиплинга? Он негодный человек.
— Кто негодный человек? — возмущенно спросила она.
— Его отец — если Джордж Меррель его отец.
— Мне все равно, кто его отец. Я выйду замуж за Дика.
Это было спокойное подтверждение факта. Она решила выйти за него замуж. Как и отец, она быстро принимала решения и, как и у него, у нее была сила воли добиваться того, чего она хотела. То, что она всего три часа назад встретила Дика, было безразлично. Не имело значения и то, что они ничего нс говорили о браке, что она еще не знала мнения Дика по этому поводу. Он целовал ее, — несколько раз. И она целовала его горячо и жадно, обняв его за шею сильными руками и прижав к его губам красные, нежные губы. Она целовала его. Он был ей нужен. Этого было довольно.
Амос Болт ничего не ответил. Он просто снял руку с кучки золота на столе.
— У меня есть еще, — сказал он, — гораздо больше этого.
Он говорил вкрадчиво и таинственно и глаза его смотрели весело и хитро. Она никогда не видела его таким прежде. Может быть, и он изменился? Или она просто видела все и всех в новом свете?
Он встал и прошел к большому дубовому шкафу, вделанному в стену возле камина. Эми никогда не видела внутренности этого шкафа, но смутно знала, что он держал в нем «бумаги». И она часто удивлялась, почему в шкафу два замка. Амос вынул из кармана связку ключей, повернул замки, открыл дверцу и подозвал дочь.
Верхняя полка была набита пачками денег, аккуратно перетянутыми резинками. Эми удивленно смотрела на них.
— Видишь? — шептал он. — Видишь? В каждом пакете сто фунтов. Тридцать два пакета.
Голос его взволнованно дрожал, и Эми заметила, что руки его слегка трясутся.
Од указал на вторую полку.
— Акции, закладные… И в банке тоже есть деньги, почти столько же.
— Я думала, что люди держат все свои деньги в банке, — Эми вспомнила, как отец наставлял ее «откладывать каждое пенни туда, где оно лежит в сохранности».
— Иногда, пробормотал он, — иногда, — и он торопливо закрыл и запер дверь шкафа.
Отец сидел за большим столам посреди комнаты, и она заметила, как подозрительно он прикрыл кучку денег, лежавшую на зеленой скатерти. Она заметила и то, что это была кучка золота, а рядом лежал замшевый мешочек.
Он взглянул на нее и нахмурился.
— Что тебе нужно? — грубо спросил он.
Но она, все-таки, не испугалась. Необычно было, что она спокойно встречалась глазами с его взглядом, рассматривала его и критиковала его манеры.
Она стояла в дверях и рассказывала ему про Дика Меррелл. Ей и в голову не пришло скрыть это от него. Она совершенно откровенно сказала, что снова встретится с Диком на следующий день Она говорила спокойно, без следа самоуверенности.
Амос Болт откинулся на спинку стула и — следил за ее лицом. Он как будто понимал ее новый тон, эту внезапную смелость и доверчивость. В глубине сердца он любил ее. Она была его дочерью, большой, сильной и решительной, как он сам. Она не хуже сына могла унаследовать его фэрму и его деньги. Но этот человек, этот Дик Меррель, каков был он?
— Это не сын Джорджа Мерреля? — спросил он. — Джорджа Мерреля из Чиплинга? Он негодный человек.
— Кто негодный человек? — возмущенно спросила она.
— Его отец — если Джордж Меррель его отец.
— Мне все равно, кто его отец. Я выйду замуж за Дика.
Это было спокойное подтверждение факта. Она решила выйти за него замуж. Как и отец, она быстро принимала решения и, как и у него, у нее была сила воли добиваться того, чего она хотела. То, что она всего три часа назад встретила Дика, было безразлично. Не имело значения и то, что они ничего нс говорили о браке, что она еще не знала мнения Дика по этому поводу. Он целовал ее, — несколько раз. И она целовала его горячо и жадно, обняв его за шею сильными руками и прижав к его губам красные, нежные губы. Она целовала его. Он был ей нужен. Этого было довольно.
Амос Болт ничего не ответил. Он просто снял руку с кучки золота на столе.
— У меня есть еще, — сказал он, — гораздо больше этого.
Он говорил вкрадчиво и таинственно и глаза его смотрели весело и хитро. Она никогда не видела его таким прежде. Может быть, и он изменился? Или она просто видела все и всех в новом свете?
Он встал и прошел к большому дубовому шкафу, вделанному в стену возле камина. Эми никогда не видела внутренности этого шкафа, но смутно знала, что он держал в нем «бумаги». И она часто удивлялась, почему в шкафу два замка. Амос вынул из кармана связку ключей, повернул замки, открыл дверцу и подозвал дочь.
Верхняя полка была набита пачками денег, аккуратно перетянутыми резинками. Эми удивленно смотрела на них.
— Видишь? — шептал он. — Видишь? В каждом пакете сто фунтов. Тридцать два пакета.
Голос его взволнованно дрожал, и Эми заметила, что руки его слегка трясутся.
Од указал на вторую полку.
— Акции, закладные… И в банке тоже есть деньги, почти столько же.
— Я думала, что люди держат все свои деньги в банке, — Эми вспомнила, как отец наставлял ее «откладывать каждое пенни туда, где оно лежит в сохранности».
— Иногда, пробормотал он, — иногда, — и он торопливо закрыл и запер дверь шкафа.