Горизонт теперь пламенел И в это пламя из глубин вытянулся огромный прямоугольный язык, сверкающий, как серая сталь. На языке появился какой-то темный силуэт. Это было похоже на гигантскую жабу, грузную и рогатую. Минуту она выделялась силуэтом, потом исчезла в огненной пасти.
Таким же черным силуетом, как жаба, появился и куб с Руфью и Норхалой. Он точно задержался, ждал чего то.
— Это дверь! — закричал Дрэк.
Огненная пасть действительно была воротами. Через них лился свет. Отблески пламени, бегающие тени были позади этих ворот. Пламенная пасть была иллюзией, рожденной мраком, в котором мы двигались.
Норхала подняла высоко над головой руку. Из мрак вынырнул еще один силует — огромный краб. Все его тело было усеяно зеленоватыми языками пламени.
Краб исчез. На его месте был куб с Руфью и Норхалой. Потом и они исчезли, а мы очутились там, где мгновение тому назад были они.
Мы плыли высоко над океаном света. Море это раскинулось на пространстве бесчисленных миль. В этом мире света стали появляться какие-то циклопические формы. Теперь грохот кругом был так оглушителен, точно десять тысяч Торов били молотками врагов Одина. Точно кузница, в которой ковали новый мир.
Новый мир? Металлический мир?
Вдруг шум замер, молнии потухли, а пламенное море стало легким, как туман.
Сквозь потухающий свет и далеко-далеко впереди появилась флуоресцирующая аметистовая полоса. От этой полосы каскадом спускались световые завесы, туманные и сверкающие. На фоне их выделялось нечто, показавшееся мне сначала горой. Мы приблизились и я увидел, что это был… город.
Город в милю высоты и увенчанный бесчисленными башнями, арками и куполами. Стены города сверкали множеством огней. С башен и арок падали широкие лучи электрического света.
Было ли это результатом усталости глаз, или игрой мрака и теней, или же все эти силуеты, действительно, двигались и меняли форму?
Это были вертящиеся купола и арки, башни точно таяли в каком-то брожении.
Я оторвал взгляд от этой картины. Наша платформа остановилась на широком и серебристом кряже, вблизи рамки ворот, и рядом с нами стояла Норхала, обнимавшая Руфь.
Прежде, чем кто-либо из нас успел крикнуть, куб скользнул к краю кряжа и исчез из вида. То, на чем мы летели, дрогнуло и помчалось вслед.
У меня появилось тошнотворное ощущение падения вниз. Мы прижались друг к другу. В первый раз лошадь жалобно заржала. Мы летели прямо в бездну.
Далеко впереди мчались Норхала и Руфь. Их волосы разевались по ветру, смешивались я казались шелковыми паутинами каштанового и золотистого цвета. Кругом, наверху, внизу, снова началось громовое ворчание бесчисленных грозовых литавр.
Казалось, что мы на метеоре мчимся через пространство. Разрываемый воздух гудел и визжал. Наша лошадь широко расставила ноги и опустила голову. Я видел, как Вентнор склонялся все ниже, закрывая руками глаза от бурного ветра. Дрэк поддерживал его.
Я почувствовал, что сила циклона ослабевает. Похожие на странных лягушек, присели на самом краю платформы Вентнор и Дрэк. Я подполз к ним, совсем как гусеница, потому что там, где тело мое касалось поверхности кубов, притягательная сила держала его и позволяла только ползти, скользя поверхностью по поверхности.
Когда мои ладони касались кубов, я окончательно понял, что это металл, какой бы он жизнью ни жил.
В свидетельстве прикосновений нельзя было сомневаться. Это был металл, с намеком на хорошо отполированную платину. Кроме того, у кубов была температура, странно приятное тепло. Температура поверхности была градусов девяносто по Фаренгейту. Я всмотрелся в маленькие, сверкающие точки. Они казались совсем близкими к поверхности кубов и в то же время бесконечно далекими от нее.
Они были похожи… на что это они были похожи?
Горизонт теперь пламенел И в это пламя из глубин вытянулся огромный прямоугольный язык, сверкающий, как серая сталь. На языке появился какой-то темный силуэт. Это было похоже на гигантскую жабу, грузную и рогатую. Минуту она выделялась силуэтом, потом исчезла в огненной пасти.
Таким же черным силуетом, как жаба, появился и куб с Руфью и Норхалой. Он точно задержался, ждал чего то.
— Это дверь! — закричал Дрэк.
Огненная пасть действительно была воротами. Через них лился свет. Отблески пламени, бегающие тени были позади этих ворот. Пламенная пасть была иллюзией, рожденной мраком, в котором мы двигались.
Норхала подняла высоко над головой руку. Из мрак вынырнул еще один силует — огромный краб. Все его тело было усеяно зеленоватыми языками пламени.
Краб исчез. На его месте был куб с Руфью и Норхалой. Потом и они исчезли, а мы очутились там, где мгновение тому назад были они.
Мы плыли высоко над океаном света. Море это раскинулось на пространстве бесчисленных миль. В этом мире света стали появляться какие-то циклопические формы. Теперь грохот кругом был так оглушителен, точно десять тысяч Торов били молотками врагов Одина. Точно кузница, в которой ковали новый мир.
Новый мир? Металлический мир?
Вдруг шум замер, молнии потухли, а пламенное море стало легким, как туман.
Сквозь потухающий свет и далеко-далеко впереди появилась флуоресцирующая аметистовая полоса. От этой полосы каскадом спускались световые завесы, туманные и сверкающие. На фоне их выделялось нечто, показавшееся мне сначала горой. Мы приблизились и я увидел, что это был… город.
Город в милю высоты и увенчанный бесчисленными башнями, арками и куполами. Стены города сверкали множеством огней. С башен и арок падали широкие лучи электрического света.
Было ли это результатом усталости глаз, или игрой мрака и теней, или же все эти силуеты, действительно, двигались и меняли форму?
Это были вертящиеся купола и арки, башни точно таяли в каком-то брожении.
Я оторвал взгляд от этой картины. Наша платформа остановилась на широком и серебристом кряже, вблизи рамки ворот, и рядом с нами стояла Норхала, обнимавшая Руфь.
Прежде, чем кто-либо из нас успел крикнуть, куб скользнул к краю кряжа и исчез из вида. То, на чем мы летели, дрогнуло и помчалось вслед.
У меня появилось тошнотворное ощущение падения вниз. Мы прижались друг к другу. В первый раз лошадь жалобно заржала. Мы летели прямо в бездну.
Далеко впереди мчались Норхала и Руфь. Их волосы разевались по ветру, смешивались я казались шелковыми паутинами каштанового и золотистого цвета. Кругом, наверху, внизу, снова началось громовое ворчание бесчисленных грозовых литавр.
Казалось, что мы на метеоре мчимся через пространство. Разрываемый воздух гудел и визжал. Наша лошадь широко расставила ноги и опустила голову. Я видел, как Вентнор склонялся все ниже, закрывая руками глаза от бурного ветра. Дрэк поддерживал его.
Я почувствовал, что сила циклона ослабевает. Похожие на странных лягушек, присели на самом краю платформы Вентнор и Дрэк. Я подполз к ним, совсем как гусеница, потому что там, где тело мое касалось поверхности кубов, притягательная сила держала его и позволяла только ползти, скользя поверхностью по поверхности.
Когда мои ладони касались кубов, я окончательно понял, что это металл, какой бы он жизнью ни жил.
В свидетельстве прикосновений нельзя было сомневаться. Это был металл, с намеком на хорошо отполированную платину. Кроме того, у кубов была температура, странно приятное тепло. Температура поверхности была градусов девяносто по Фаренгейту. Я всмотрелся в маленькие, сверкающие точки. Они казались совсем близкими к поверхности кубов и в то же время бесконечно далекими от нее.
Они были похожи… на что это они были похожи?