Я уставился на него.
— Явка на пикник была обязательной. Я бы пошёл…
— Ты слишком много и часто общаешься с друзьями в рабочее время не по делу.
— С какими друзьями? Я тут никого не знаю. Я прихожу, работаю и еду домой.
Он изобразил лёгкую холодную улыбку.
— Это твои проблемы, Джонс. Если перестанешь думать о своей работе, как о просто работе и начнёшь видеть в ней шанс для карьерного роста, то кое-чего добьёшься. Если бы ты вёл себя, как надо, то уже стал бы командным игроком.
Я даже не стал отвечать. Впервые я заметил, каким пустым выглядел его кабинет. В нём не было ничего, что могло бы хоть что-нибудь рассказать о его владельце. На столе не было никаких фотографий, никаких мелких безделушек или цветов. Несколько бумажек на стенде у входа были официальными уведомлениями компании. Журналы в углу стола являлись техническими изданиями, выписываемыми компанией.
— Джонс? Ты меня слушаешь?
Я кивнул.
— Почему ты не включил в отчёт данные о своём прогрессе?
Я посмотрел на него.
— Вы сказали, мне не нужно этого делать. Вы сказали, это только для программистов.
На его лице снова появилась лёгкая улыбка.
— Данное требование чётко изложено в описании твоей работы. Надеюсь, ты удосужился его прочитать.
— Если бы это было нужно, я бы всё сделал. Но вы чётко сказали мне, что мне не нужно включать в отчёт информацию о прогрессе.
— Нужно.
— Так почему вы не сказали об этом раньше? Зачем было ждать столько времени?
— Я ждал появления твоего отчёта. И мне ничего не остаётся, кроме как уведомить руководство о твоей слабой работе и постоянном нарушении субординации.
Нарушении субординации? Тебе тут, блядь, не армия, хотел выкрикнуть я. Я тебе не раб, сука ты фашистская.
Но я ничего не ответил.
Когда он закончил свою обличительную речь, я вышел.
Когда я вернулся в кабинет, Дерек посмотрел на меня. Необычно для него. Ещё необычнее оказалось то, что он со мной заговорил.
Я уставился на него.
— Явка на пикник была обязательной. Я бы пошёл…
— Ты слишком много и часто общаешься с друзьями в рабочее время не по делу.
— С какими друзьями? Я тут никого не знаю. Я прихожу, работаю и еду домой.
Он изобразил лёгкую холодную улыбку.
— Это твои проблемы, Джонс. Если перестанешь думать о своей работе, как о просто работе и начнёшь видеть в ней шанс для карьерного роста, то кое-чего добьёшься. Если бы ты вёл себя, как надо, то уже стал бы командным игроком.
Я даже не стал отвечать. Впервые я заметил, каким пустым выглядел его кабинет. В нём не было ничего, что могло бы хоть что-нибудь рассказать о его владельце. На столе не было никаких фотографий, никаких мелких безделушек или цветов. Несколько бумажек на стенде у входа были официальными уведомлениями компании. Журналы в углу стола являлись техническими изданиями, выписываемыми компанией.
— Джонс? Ты меня слушаешь?
Я кивнул.
— Почему ты не включил в отчёт данные о своём прогрессе?
Я посмотрел на него.
— Вы сказали, мне не нужно этого делать. Вы сказали, это только для программистов.
На его лице снова появилась лёгкая улыбка.
— Данное требование чётко изложено в описании твоей работы. Надеюсь, ты удосужился его прочитать.
— Если бы это было нужно, я бы всё сделал. Но вы чётко сказали мне, что мне не нужно включать в отчёт информацию о прогрессе.
— Нужно.
— Так почему вы не сказали об этом раньше? Зачем было ждать столько времени?
— Я ждал появления твоего отчёта. И мне ничего не остаётся, кроме как уведомить руководство о твоей слабой работе и постоянном нарушении субординации.
Нарушении субординации? Тебе тут, блядь, не армия, хотел выкрикнуть я. Я тебе не раб, сука ты фашистская.
Но я ничего не ответил.
Когда он закончил свою обличительную речь, я вышел.
Когда я вернулся в кабинет, Дерек посмотрел на меня. Необычно для него. Ещё необычнее оказалось то, что он со мной заговорил.