— Беглый? Грабитель? Или лекарства какие нужны? А может, тебя другие ведьмы здесь спрятали? — приходит неожиданная мысль, ведь они могли, не ожидали же моего возвращения сейчас.
— Ты вся сияешь белым, — выплёвывает оборотень. — Ты с ним…
— И это не самое страшное из того, что меня ожидает, — ворчу я, натирая светящиеся руки.
Как властелин это сделал? Что это вообще такое… пальцы натыкаются на белый браслет. Может, в нём дело? Дёргаю его с руки, но он, вдруг уменьшившись, намертво застревает на запястье… Так, похоже, штучка магическая. Привязал меня властелин, как есть привязал, чтобы не сбежала.
— Так ты чего?.. — поднимаю взгляд на оборотня и открываю рот: за спиной у него вместо стены провал водоворота, а там, в его глубине — сосны качают иголками.
Тайная тропа… как? Кто? Оборотни так уметь не должны.
Но прежде, чем успеваю спросить, кто ради него пользуется утерянным знанием, оборотень отступает в воронку. Стены домика выкручивает и растягивает, закрывая прореху в пространстве. Едва она смыкается, раздаётся тихий щелчок, и воздух наполняется запахом грозовой свежести.
Тихо и темно — даже моё белое сияние погасло.
Глазам уже неуютно от того, как они вытаращены.
С печки, из-под одеяла, вылезают, перемигиваясь, болотные огоньки. Возносятся к метёлкам с травами.
— Марьяна… — шепчет из-под лавки Жор. — То, что я видел, это то, что я видел?
— Тайная тропа, — неуверенно произношу я. — Мне кажется, это была самая настоящая тайная тропа.
— Получается, их кто-то ещё может делать?
— Получается… так.
А ведь сообрази я шагнуть на тропу, оказалась бы далеко отсюда. Возможно, так далеко, что и светлый властелин бы не достал. Хотя наверняка его браслетик — мой короткий поводок. Но можно хотя бы помечтать…
Нет, это невероятно, что кто-то до сих пор пользуется тайными тропами!
Дверь распахивается. Перегородивший дневной свет кучер, с присвистом дыша, оглядывает домик, посверкивает сузившимися глазами.
— Что тут у вас проис-сходит, а? — он вновь оглядывает единственную комнатку с печкой.
Уж кому не надо знать о тайных тропах, так это прихвостню светлого властелина.
— Сюрприз дорогому мужу готовлю, — мрачно поясняю я.
Он надувает щёки, поджимает губы. Мрачно глядя на меня, заключает:
— Сюрпризы — это ужасно, то есть, я хотел сказать: хорошо, сюрпризы — это то, что нужно моему хозяину.
— Беглый? Грабитель? Или лекарства какие нужны? А может, тебя другие ведьмы здесь спрятали? — приходит неожиданная мысль, ведь они могли, не ожидали же моего возвращения сейчас.
— Ты вся сияешь белым, — выплёвывает оборотень. — Ты с ним…
— И это не самое страшное из того, что меня ожидает, — ворчу я, натирая светящиеся руки.
Как властелин это сделал? Что это вообще такое… пальцы натыкаются на белый браслет. Может, в нём дело? Дёргаю его с руки, но он, вдруг уменьшившись, намертво застревает на запястье… Так, похоже, штучка магическая. Привязал меня властелин, как есть привязал, чтобы не сбежала.
— Так ты чего?.. — поднимаю взгляд на оборотня и открываю рот: за спиной у него вместо стены провал водоворота, а там, в его глубине — сосны качают иголками.
Тайная тропа… как? Кто? Оборотни так уметь не должны.
Но прежде, чем успеваю спросить, кто ради него пользуется утерянным знанием, оборотень отступает в воронку. Стены домика выкручивает и растягивает, закрывая прореху в пространстве. Едва она смыкается, раздаётся тихий щелчок, и воздух наполняется запахом грозовой свежести.
Тихо и темно — даже моё белое сияние погасло.
Глазам уже неуютно от того, как они вытаращены.
С печки, из-под одеяла, вылезают, перемигиваясь, болотные огоньки. Возносятся к метёлкам с травами.
— Марьяна… — шепчет из-под лавки Жор. — То, что я видел, это то, что я видел?
— Тайная тропа, — неуверенно произношу я. — Мне кажется, это была самая настоящая тайная тропа.
— Получается, их кто-то ещё может делать?
— Получается… так.
А ведь сообрази я шагнуть на тропу, оказалась бы далеко отсюда. Возможно, так далеко, что и светлый властелин бы не достал. Хотя наверняка его браслетик — мой короткий поводок. Но можно хотя бы помечтать…
Нет, это невероятно, что кто-то до сих пор пользуется тайными тропами!
Дверь распахивается. Перегородивший дневной свет кучер, с присвистом дыша, оглядывает домик, посверкивает сузившимися глазами.
— Что тут у вас проис-сходит, а? — он вновь оглядывает единственную комнатку с печкой.
Уж кому не надо знать о тайных тропах, так это прихвостню светлого властелина.
— Сюрприз дорогому мужу готовлю, — мрачно поясняю я.
Он надувает щёки, поджимает губы. Мрачно глядя на меня, заключает:
— Сюрпризы — это ужасно, то есть, я хотел сказать: хорошо, сюрпризы — это то, что нужно моему хозяину.