— Он из 1953 года, — сказал Оуэн. — Или, если точнее, из двадцатого ноября 1953 года. Черчилль — премьер-министр, а Фрэнки Лейн возглавляет хит-парады с песней… подожди. Майкл, как называлась эта песня?
— «Answer Me», — робко произнёс Майкл.
— Оуэн, я сказала, прекрати. Это не игровое шоу. — Гвен повернулась к Майклу. — Ты знаешь, как очутился здесь?
Майкл покачал головой.
— Ты помнишь, откуда ты?
Майкл кивнул.
— Из Кардиффа, — сказал он. — Бьюттаун. Я живу в Фитцхеймон Терис. Где я?
Гвен посмотрела на остальных.
— Вы ему не сказали?
Остальные пожали плечами.
Гвен вздохнула и прислонилась к стене. Она смотрела на потолок, размышляя, как бы попроще сказать об этом. Как можно сказать кому-то, что он так далеко от дома? Иногда она чувствовала себя такой же потерянной и испуганной, как он сейчас, особенно в первые дни. Что она могла сказать ему?
— Вы по-прежнему в Кардиффе, — наконец сказала она. — Но это не 1953 год. Это было больше пятидесяти лет назад.
Глаза Майкла снова наполнились слезами, и он, содрогнувшись, беспомощно всхлипнул.
— Но… но это означает, что мне почти восемьдесят лет.
— Нет, — возразила Гвен, мягко улыбаясь, пытаясь успокоить его. — Тебе не восемьдесят. Ты — это по-прежнему ты. Просто ты находишься здесь.
— Но будущее? — Майкл покачал головой. — Как я могу быть здесь? Как такое могло случиться?
— Подожди, — сказала Гвен, обернувшись к Тошико. — 1953-й? У нас уже были гости из 1953 года. Как ты думаешь, это всё может быть связано?
Оуэн внезапно поднял взгляд, и на его лице отразилась странная смесь шока и надежды.
— Не думаю, — сказала Тошико. — Они пролетели через Разлом на «Небесной цыганке». Майкла привёл сюда не Разлом. Это точно связано с пульсом, который я уловила перед этим. Любопытно, что с тех пор, как мы привели сюда Майкла, я могу обнаружить два определяемых источника этого пульса.
— Два?
Тошико кивнула.
— Да. Майкл и подвал D-4.
— Он из 1953 года, — сказал Оуэн. — Или, если точнее, из двадцатого ноября 1953 года. Черчилль — премьер-министр, а Фрэнки Лейн возглавляет хит-парады с песней… подожди. Майкл, как называлась эта песня?
— «Answer Me», — робко произнёс Майкл.
— Оуэн, я сказала, прекрати. Это не игровое шоу. — Гвен повернулась к Майклу. — Ты знаешь, как очутился здесь?
Майкл покачал головой.
— Ты помнишь, откуда ты?
Майкл кивнул.
— Из Кардиффа, — сказал он. — Бьюттаун. Я живу в Фитцхеймон Терис. Где я?
Гвен посмотрела на остальных.
— Вы ему не сказали?
Остальные пожали плечами.
Гвен вздохнула и прислонилась к стене. Она смотрела на потолок, размышляя, как бы попроще сказать об этом. Как можно сказать кому-то, что он так далеко от дома? Иногда она чувствовала себя такой же потерянной и испуганной, как он сейчас, особенно в первые дни. Что она могла сказать ему?
— Вы по-прежнему в Кардиффе, — наконец сказала она. — Но это не 1953 год. Это было больше пятидесяти лет назад.
Глаза Майкла снова наполнились слезами, и он, содрогнувшись, беспомощно всхлипнул.
— Но… но это означает, что мне почти восемьдесят лет.
— Нет, — возразила Гвен, мягко улыбаясь, пытаясь успокоить его. — Тебе не восемьдесят. Ты — это по-прежнему ты. Просто ты находишься здесь.
— Но будущее? — Майкл покачал головой. — Как я могу быть здесь? Как такое могло случиться?
— Подожди, — сказала Гвен, обернувшись к Тошико. — 1953-й? У нас уже были гости из 1953 года. Как ты думаешь, это всё может быть связано?
Оуэн внезапно поднял взгляд, и на его лице отразилась странная смесь шока и надежды.
— Не думаю, — сказала Тошико. — Они пролетели через Разлом на «Небесной цыганке». Майкла привёл сюда не Разлом. Это точно связано с пульсом, который я уловила перед этим. Любопытно, что с тех пор, как мы привели сюда Майкла, я могу обнаружить два определяемых источника этого пульса.
— Два?
Тошико кивнула.
— Да. Майкл и подвал D-4.