— Ладно… я вхожу. Но предупреждаю вас — я вооружён.
Войдя в комнату, он увидел ту же фигуру, которую видел на мониторе Тошико — мужчину, съёжившегося на полу, по-прежнему прижимающего колени к груди.
— Привет? — сказал Джек.
В одежде мужчины было что-то знакомое. Это определённо не был стиль, характерный для Кардиффа 2008 года. Джек видел такую одежду много лет назад, что-то дешёвое, что все носили после войны; унылая, серая — нечем хвалиться.
— Вы в порядке? — спросил Джек. — Я не причиню вам боли.
Ему показалось, что он услышал рыдания.
Мужчина на полу поднял красные от слёз глаза, исполненные ужаса, и у Джека перехватило дыхание. Он выронил пистолет и прислонился к стене подвала.
— Майкл… — произнёс он.
— Джек?
Он десять минут просидел в одиночестве в своём кабинете, пока Оуэн и Гвен выводили Майкла из подвала D-4 в конференц-зал; десять минут, в течение которых он ничего не делал, только думал, и эти мысли по-прежнему были очень туманными. Как он мог позволить так себя провести? Как он мог не знать, что произойдёт?
Прожив целые десятилетия со знанием будущего, он приобрёл, по его предположению, своего рода самодовольство; покорность будущему и понятию судьбы. Не было смысла бороться с будущим или с судьбой, и теперь очень немногое его удивляло. Так почему это так сильно поразило его?
— Джек?
Он поднял взгляд на дверь. Гвен стояла у входа в кабинет, прислонившись к дверной раме, и мягко улыбалась.
— Ты в порядке, Джек?
Он стряхнул с себя дурное настроение, по крайней мере внешне, и улыбнулся в ответ.
— Да. Я в порядке, — сказал он. — Я просто рад, что у нашего гостя нет шести рук и любви к человеческой плоти.
Гвен засмеялась.
— Ты уверен, что ты в порядке? Я смотрела на монитор, когда ты был внизу. Ты выглядел так, как будто увидел привидение.
— Ага. — Он замолчал, а потом, уже с большей уверенностью, добавил: — Да. Я в порядке. А как он?
— Майкл?
Джек сделал глубокий вдох.
— Да. Майкл.
— Ладно… я вхожу. Но предупреждаю вас — я вооружён.
Войдя в комнату, он увидел ту же фигуру, которую видел на мониторе Тошико — мужчину, съёжившегося на полу, по-прежнему прижимающего колени к груди.
— Привет? — сказал Джек.
В одежде мужчины было что-то знакомое. Это определённо не был стиль, характерный для Кардиффа 2008 года. Джек видел такую одежду много лет назад, что-то дешёвое, что все носили после войны; унылая, серая — нечем хвалиться.
— Вы в порядке? — спросил Джек. — Я не причиню вам боли.
Ему показалось, что он услышал рыдания.
Мужчина на полу поднял красные от слёз глаза, исполненные ужаса, и у Джека перехватило дыхание. Он выронил пистолет и прислонился к стене подвала.
— Майкл… — произнёс он.
— Джек?
Он десять минут просидел в одиночестве в своём кабинете, пока Оуэн и Гвен выводили Майкла из подвала D-4 в конференц-зал; десять минут, в течение которых он ничего не делал, только думал, и эти мысли по-прежнему были очень туманными. Как он мог позволить так себя провести? Как он мог не знать, что произойдёт?
Прожив целые десятилетия со знанием будущего, он приобрёл, по его предположению, своего рода самодовольство; покорность будущему и понятию судьбы. Не было смысла бороться с будущим или с судьбой, и теперь очень немногое его удивляло. Так почему это так сильно поразило его?
— Джек?
Он поднял взгляд на дверь. Гвен стояла у входа в кабинет, прислонившись к дверной раме, и мягко улыбалась.
— Ты в порядке, Джек?
Он стряхнул с себя дурное настроение, по крайней мере внешне, и улыбнулся в ответ.
— Да. Я в порядке, — сказал он. — Я просто рад, что у нашего гостя нет шести рук и любви к человеческой плоти.
Гвен засмеялась.
— Ты уверен, что ты в порядке? Я смотрела на монитор, когда ты был внизу. Ты выглядел так, как будто увидел привидение.
— Ага. — Он замолчал, а потом, уже с большей уверенностью, добавил: — Да. Я в порядке. А как он?
— Майкл?
Джек сделал глубокий вдох.
— Да. Майкл.