Человек с меньшей силой воли был бы сломлен этим неожиданным крушением честолюбивого замысла. Пири сказал жене:
— Возвращайся, я остаюсь.
Он остался, а на следующий год вторично пересек Гренландию.
После этого Роберт Пири ставит целью своей жизни достижение полюса. Некоторый опыт у него уже есть. Нужны доллары.
Раздумывая над тем, где бы достать денег, он вспоминает о метеоритах, обнаруженных много лет назад на мысе Йорк. Норденшельду удалось даже вывезти часть этих метеоритов в шведские музеи. Так не позор ли для Америки не иметь хорошего куска межпланетного железа и в своих музеях?
«Позор, позор!» — подхватывают газеты.
Пири готов спасти национальную честь. Ему помогают снарядить экспедицию. Он привозит с мыса Йорк несколько осколков и крупный метеорит весом в 90 тонн. На этот последний находится солидный покупатель — любитель редкостей мистер Морис Джезуп. В кармане Пири — чек на 40 тысяч долларов.
Известность Пири растет. В воскресных журналах появляются его портреты. Когда корреспондент газеты спрашивает, какую пользу приносят полярные исследования, Пири говорит:
— А какую пользу приносят состязания яхт, атлетические состязания, испытания машин и военных судов или какое-нибудь из бесчисленных испытаний, бывших со времени младенчества мира единственным средством определить превосходство одних людей, машин, методов, наций над другими?
Готовя свою первую экспедицию к Северному полюсу, Пири не скрывает, что научные исследования — не главная его задача. Главное — прийти первым.
Но Пири снова не везет. В пути он обмораживает ноги. Как бы пригодилось ему теперь искусство доктора Фредерика Кука! К сожалению, Кука нет в экспедиции. Часть пальцев приходится ампутировать.
И снова Пири проявляет железную силу воли. Еще не расставшись с костылями, он ковыляет за Мэтью Хенсоном дальше на север, создавая в ледяной пустыне запасы провианта для своих будущих экспедиций.
Вскоре выходит книга Пири о его первых полярных путешествиях. Американец не хочет ждать, пока его оценят другие. Он сам перечисляет свои заслуги:
«Я открыл новый способ полярных путешествий».
«Я могу считать себя инициатором идеи использования самих собак в пищу собакам».
«Я ввел в первый раз и показал годность различных новых методов выдающейся ценности для полярного путешественника».
«Влияние моей экспедиции на эскимосов состояло в том, что подняло всю расу до благосостояния».
Всю расу — никак не меньше! Как видно, скромность — не в числе добродетелей Роберта Пири.
Но он и не хвастун, нет. Так поступают многие в окружающем его мире рекламы. Он просто немножко больше делец, чем другие полярные исследователи. Пири не идеалист, он понимает, что снаряжение экспедиции в Америке — это бизнес. И здесь действуют законы бизнеса. Умелая реклама, даже несколько назойливая, легче найдет дорогу к уму и карману американца, чем пространные разглагольствования о бескорыстном служении науке.
Работа над книгой лишь ненадолго задерживает Пири в Нью-Йорке. Шаг за шагом, целеустремленно, умело, деловито он разведывает подступы к полюсу. Экспедиции следуют одна за другой.
Путь для небольшого отряда в краю ледяного безмолвия неизменно прокладывает все тот же Мэтью Хенсон. Предоставим слово для рекомендации этого человека самому Пири: «Мэтью Хенсон — мой слуга; смелый чернокожий, родом из Виргинии, 23 лет. Его ум и преданность, в связи с отвагой, выказанные им в течение нескольких лет, проведенных со мною в различных экспедициях и в джунглях Никарагуа, заставили меня смотреть на него как на ценного члена экспедиции».
У Пири постепённо накапливается огромный опыт полярника. Он верит в себя. И ему невыносима мысль, что кто-то может опередить его. Чем сильнее затягивает Пири «великая полярная игра», тем заметнее игрок вытесняет в нем исследователя.
Человек с меньшей силой воли был бы сломлен этим неожиданным крушением честолюбивого замысла. Пири сказал жене:
— Возвращайся, я остаюсь.
Он остался, а на следующий год вторично пересек Гренландию.
После этого Роберт Пири ставит целью своей жизни достижение полюса. Некоторый опыт у него уже есть. Нужны доллары.
Раздумывая над тем, где бы достать денег, он вспоминает о метеоритах, обнаруженных много лет назад на мысе Йорк. Норденшельду удалось даже вывезти часть этих метеоритов в шведские музеи. Так не позор ли для Америки не иметь хорошего куска межпланетного железа и в своих музеях?
«Позор, позор!» — подхватывают газеты.
Пири готов спасти национальную честь. Ему помогают снарядить экспедицию. Он привозит с мыса Йорк несколько осколков и крупный метеорит весом в 90 тонн. На этот последний находится солидный покупатель — любитель редкостей мистер Морис Джезуп. В кармане Пири — чек на 40 тысяч долларов.
Известность Пири растет. В воскресных журналах появляются его портреты. Когда корреспондент газеты спрашивает, какую пользу приносят полярные исследования, Пири говорит:
— А какую пользу приносят состязания яхт, атлетические состязания, испытания машин и военных судов или какое-нибудь из бесчисленных испытаний, бывших со времени младенчества мира единственным средством определить превосходство одних людей, машин, методов, наций над другими?
Готовя свою первую экспедицию к Северному полюсу, Пири не скрывает, что научные исследования — не главная его задача. Главное — прийти первым.
Но Пири снова не везет. В пути он обмораживает ноги. Как бы пригодилось ему теперь искусство доктора Фредерика Кука! К сожалению, Кука нет в экспедиции. Часть пальцев приходится ампутировать.
И снова Пири проявляет железную силу воли. Еще не расставшись с костылями, он ковыляет за Мэтью Хенсоном дальше на север, создавая в ледяной пустыне запасы провианта для своих будущих экспедиций.
Вскоре выходит книга Пири о его первых полярных путешествиях. Американец не хочет ждать, пока его оценят другие. Он сам перечисляет свои заслуги:
«Я открыл новый способ полярных путешествий».
«Я могу считать себя инициатором идеи использования самих собак в пищу собакам».
«Я ввел в первый раз и показал годность различных новых методов выдающейся ценности для полярного путешественника».
«Влияние моей экспедиции на эскимосов состояло в том, что подняло всю расу до благосостояния».
Всю расу — никак не меньше! Как видно, скромность — не в числе добродетелей Роберта Пири.
Но он и не хвастун, нет. Так поступают многие в окружающем его мире рекламы. Он просто немножко больше делец, чем другие полярные исследователи. Пири не идеалист, он понимает, что снаряжение экспедиции в Америке — это бизнес. И здесь действуют законы бизнеса. Умелая реклама, даже несколько назойливая, легче найдет дорогу к уму и карману американца, чем пространные разглагольствования о бескорыстном служении науке.
Работа над книгой лишь ненадолго задерживает Пири в Нью-Йорке. Шаг за шагом, целеустремленно, умело, деловито он разведывает подступы к полюсу. Экспедиции следуют одна за другой.
Путь для небольшого отряда в краю ледяного безмолвия неизменно прокладывает все тот же Мэтью Хенсон. Предоставим слово для рекомендации этого человека самому Пири: «Мэтью Хенсон — мой слуга; смелый чернокожий, родом из Виргинии, 23 лет. Его ум и преданность, в связи с отвагой, выказанные им в течение нескольких лет, проведенных со мною в различных экспедициях и в джунглях Никарагуа, заставили меня смотреть на него как на ценного члена экспедиции».
У Пири постепённо накапливается огромный опыт полярника. Он верит в себя. И ему невыносима мысль, что кто-то может опередить его. Чем сильнее затягивает Пири «великая полярная игра», тем заметнее игрок вытесняет в нем исследователя.