Означенное особое отделение составило Второе отделение его императорского величества канцелярии. Вслед за тем учреждено Третье отделение, которое заменило собою министерство полиции, упраздненное в конце царствования Александра I. Управление Третьим отделением вверено шефу корпуса жандармов. В это царствование основано в Петербурге Высшее училище правоведения, долгое время состоявшее на попечении принца Петра Георгиевича Ольденбургского (сына Екатерины Павловны). Он ведал, сверх того, воспитательные учреждения императрицы Марии, или так называемое Четвертое отделение.
Происходившие не из дворян обер-офицеры и гражданские чиновники с IX до V класса составили сословие личных дворян, которые не могли владеть крепостными людьми, а низшие гражданские чиновники (с XIV класса до IX) пользуются правами почетных граждан.
В первые минуты восстание было незначительно, и большая часть польских войск еще оставалась верна правительству; но польские офицеры, приближенные к великому князю, уверяли, что смятение на улицах произошло «от ошибочного мнения народа и войска, будто русские напали на поляков и умерщвляли их и, дабы укротить их, лучше всего невмешательством русских доказать им неосновательность этой клеветы». Русские в эту ночь действительно были удержаны от энергичных действий, а на следующий день восстание уже приняло обширные размеры. Великий князь собрал русские полки в одном ближнем селении. Сюда явилась к нему для переговоров польская депутация (князья Чарторыйский и Любецкий, граф Островский и Лелевель). После разных объяснений депутаты потребовали уступки прежде бывших польских провинций. Великий князь, как бы изумленный таким странным требованием, несколько времени не отвечал ни слова, а потом холодно сказал: «Я не уполномочен братом моим договариваться об этом предмете» («История польского восстания и войны 1830 и 1831 годов» Ф. Смита).
Замечательные эпизоды этой войны составляют предприятия на Волынь и Литву.
Тайные общества и постоянные сношения с варшавскими революционерами заранее подготовили умы польско-католического дворянства в наших западных губерниях: шляхетская молодежь ожидала только появления польских войск, чтобы выступить открыто, и обещала поднять всю страну. С этой целью на Волынь и Подолию был отправлен из Царства Польского отряд генерала Дверницкого. Но надежды на сильное восстание в этих провинциях были совершенно обмануты. Русские крестьяне нисколмсо не пристали к мятежу и даже показывали против него враждебное настроение. Вооружились только небольшие отряды, направленные панами из своей дворни и из мелкой шляхты. Притом Дверницкий встретил на Волыни искусного противника в лице генерала Ридигера. Польский генерал вскоре принужден был броситься к австрийской границе и перейти в Галицию, где отряд его был обезоружен австрийцами.
Гораздо значительнее было движение в Литве, особенно в северной ее части, т. е. Жмуди или Самогитии. Здесь польские помещики успешно вербовали в свои банды единоверных с ними литовских крестьян; помещикам помогали и католические ксендзы, злоупотреблявшие своим влиянием на местное сельское население. Повстанские банды начали свирепствовать против всего русского, а в случае поражения в открытой битве они находили убежище в своих обширных непроходимых лесах. Из царства на помощь литовскому мятежу был отправлен корпус регулярных польских войск под начальством Гёлгуда. Он подступил к самой столице Литвы, Вильне, но был отбит. Экспедиция Гёлгуда окончилась так же неудачно, как и предприятие Дверницкого.
Далее, относительно западных губерний замечательна следующая мера. Чтобы оградить сельское население, русское и по большей части православное, от угнетения польско-католическим дворянством, изданы инвентарные положения; они приводили в известность повинности крестьян и право владельцев на крепостную работу. Инвентари введены сначала в Киевском генерал-губернаторстве (в 1847 году трудами генерал-губернатора Бибикова); в губерниях же белорусских и литовских введение их замедлилось до нового царствования. Инвентарные правила не были исполняемы добросовестно польскими помещиками в юго-западном крае, и отношения к ним крестьян оставались почти прежние. В связи с этими отношениями произошло движение последних во время Крымской войны в Киевской губернии, где еще жили воспоминания о старом казачестве; в 1855 году (по поводу манифеста о ратниках) крестьяне целыми селениями изъявили желание записаться в казаки.
В 1844 и 1845 годах в Балтийском, или Остзейском, крае среди угнетенных немцами Крестьян, эстов и латышей, произошло сильное движение из лютеранства в православие в надежде на покровительство верховной власти. Но влияние помещиков, т. е. немецких баронов, в Петербурге превозмогло, и движение это было прекращено суровыми правительственными мерами. Из остзейских генерал-губернаторов того времени особою преданностью немцам отличался князь Суворов, внук знаменитого полководца.
Начиная войну, император Николай рассчитывал на содействие Австрии; но главный министр ее князь Шварценберг заметил тогда: «Мы удивим мир своею неблагодарностью». Русским министром иностранных дел в то время был недальновидный граф Носсельроде (родом немец), находившийся под влиянием австрийской политики князя Меттерниха. Наполеон III питал личное неудовольствие против Николая I за то, что последний считал его узурпатором и не хотел признать равным себе государем, законно занимавшим французский престол.
Указом 1839 года установлена была ценность упавших ассигнаций, а именно 3 1/2 ассигнационного рубля приравнено к 1 серебряному. Вскоре потом прежние ассигнации изъяты из обращения и заменены новыми деньгами (государственными кредитными билетами). Относительно таможенных пошлин Канкрин держался покровительственной системы: изданный при нем тариф возвысил таможенные пошлины на заграничные товары, что имело весьма благое влияние на нашу фабричную промышленность. К сожалению, он и управляющий путями сообщения граф Клейнмихель противились своевременному построению в России сети железных дорог, недостаток которых был одною из причин наших военных неудач в Крымскую кампанию.
Из преемников Ермолова наиболее замечателен князь Воронцов, воспитанный в Англии (отец его был там послом при Екатерине II) и, к сожалению, слишком пристрастный к инородцам. А из генералов, отличившихся в борьбе с горцами, выдвигаются Вельяминов, Пассек, Слепцов, Клугенац, князь Долгоруков-Аргутинский, Грабе и др. Вообще Кавказ долго служил боевой школой, где образовались многие наши военные таланты.
Некоторые из профессоров особенно благотворно действовали на своих слушателей изящным изложением науки и возвышенным благородством своего характера; таковы Грановский в Москве и Мейер в Казани.
Сатирический смех Крылова по большей части вызывался каким-либо типичным частным случаем или общественным явлением. Так, знаменитая басня «Квартет» написана по поводу четырех членов одного учреждения, о которых возник вопрос, в каком порядке их рассадить. Для характеристики общественной недобросовестности замечательна басня «Купец», а против плохих писателей, угощающих публику своими длинными, скучными произведениями, написана «Демьянова уха».
Впоследствии русская наука (следуя за движением германской науки) начала тщательно собирать и изучать эти народные умственные богатства. Замечательны собрания русских былин, песен и сказаний Кирши Данилова, Киреевского, Рыбникова, Афанасьева и Шеина.
Пушкин, подобно Грибоедову, рано погиб для отечественной литературы. Он был убит на дуэли одним иностранцем. Точно так же окончил свою жизнь молодой поэт Лермонтов, сильный талант которого много обещал в будущем. Из других поэтов, принадлежащих тому же времени, наиболее выдаются Дельвиг, Языков, Баратынский и Кольцов (последний был сын воронежского мещанина, поэт-прасол). Из писателей малороссов кроме Гоголя заслуживают особенного внимания его современники: Котляревский («Наталка-Полтавка» и переделка «Энеиды»), Квитка (писавший под псевдонимом Основьяненко) и поэт Шевченко. Между русскими художниками первой половины XIX века приобрели наибольшую известность: живописец Брюллов, воспитанник и профессор Петербургской Академии художеств (его картина «Последний день Помпеи»), живописец Иванов («Явление Христа народу»), а также композиторы Бортнянский (церковное пение), Глинка (его опера «Жизнь за царя») и Львов (русский гимн). К тому же времени относится небольшая картина Федотова («Сватовство майора»), положившая начало реальному направлению в русской живописи.
Лучшим представителем нашей сцены в первой половине XIX века явился артист московского Императорского театра Щепкин, который от декламаторского направления предыдущей эпохи перешел к большой простоте и естественности в сценическом искусстве. Из сценических артистов еще замечательны были два трагика: Каратыгин в Петербурге и Мочалов в Москве.
Татищев был из числа молодых людей, отправленных Петром I учиться за границу; потом он управлял горными заводами и был астраханским губернатором. На занятия русскою историей навело его составление полной русской географии, предпринятое ученым графом Брюсом, под начальством которого он служил некоторое время. Татищеву историческая наука обязана открытием «Русской Правды» и «Судебника» Ивана IV.
Для истории XVIII и XIX веков значительное количество изданных материалов заключают в себе «Сборник Русского исторического общества» в Петербурге (вышло более 130 томов), а также журналы «Русский архив» Бартенева и «Русская старина» Семевского.
В числе вопросов, которые по преимуществу служили предметом разногласия в русской исторической литературе, важное место занимает вопрос о достоверности летописных источников для первоначальной русской истории; достоверность эту более всех отвергала так называемая скептическая школа ученых (представитель ее был московский профессор Каченовский). Замечательный также предмет разногласия представляла реформа Петра Великого; особенно критически отнеслась к этой реформе школа славянофилов (Хомяков, К. Аксаков, Киреевский и др.).
В следующем 1856 году император соизволил учредить под своим председательством Комитет о крепостном состоянии (в котором заседали министр внутренних дел Ланской, юстиции граф Панин и генерал-адъютант Ростовцев, начальник военно-учебных заведений). В том же году последовал высочайший рескрипт от 20 ноября на имя генерал-губернатора губерний Виленской, Ковенской и Гродненской. Так как в этих трех губерниях существовали дворянские комитеты для рассмотрения инвентарных правил, то рескрипт разрешил дворянам приступить к составлению проектов об улучшении крестьянского быта и повелевал учредить для того кроме губернских комитетов общую дворянскую комиссию в городе Вильне. Основанием этих проектов должно было служить следующее положение: помещики сохраняют право собственности на свою землю, но помещичьи крестьяне приобретают посредством выкупа свою усадебную оседлость и такое количество пахотной земли, какое нужно для обеспечения их быта и выполнения их повинностей. Немедленно дворянство других губерний, начиная с Петербургской, Нижегородской, Московской и пр., просило и получило всемилостивейшее разрешение открыть в каждой губернии комитеты об улучшении крестьянского быта на тех же основаниях. Выработанные губернскими комитетами проекты поступали в упомянутый главный Комитет по крестьянскому делу, а для составления из них систематического свода и обработки проектов общего положения учреждена при этом Комитете редакционная комиссия под председательством генерал-адъютанта Ростовцева в J 859 году. Для участия в этих работах были на некоторое время вызваны из 45 губерний представители от дворян-землевладельцев. Составленные в редакционной комиссии положения поступили на рассмотрение Государственного совета. Все эти работы производились при непосредственном участии самого государя.
Объявление бывшим крепостным крестьянам положений в некоторых, впрочем немногих, местностях не обошлось без волнений, возбужденных людьми злонамеренными, которые смущали крестьян, толкуя о какой-то другой, «чистой воле». Но только в двух местностях (в Казанской и Пензенской губерниях) подобным злоумышленникам удалось довести крестьян до открытого неповиновения, для усмирения которого пришлось прибегнуть к оружию. Немало затруднений встретило потом составление уставных грамот, которые производились по обоюдному согласию крестьян с помещиками; тут большую услугу оказала просвещенная деятельность мировых посредников.
Наделение крестьян землей (притом не в личную собственность, а в общинную) только первое время действовало удовлетворительно. Через два, три поколения вместе с умножением населения в некоторых местностях естественно возникло так называемое малоземелье, которое осложнилось большою чересполосицей и, кроме того, дроблением земли между членами сельской общины на крайне узкие, длинные полосы, неудобные для обработки. А главное, по своей культурной отсталости (недостаток сельскохозяйственных машин, искусственного удобрения и травосеяния, сохранение трехпольной системы и вообще плохая обработка земли) крестьянское земледелие не давало и половины того, что оно могло бы дать при лучшем состоянии культуры.
Означенное особое отделение составило Второе отделение его императорского величества канцелярии. Вслед за тем учреждено Третье отделение, которое заменило собою министерство полиции, упраздненное в конце царствования Александра I. Управление Третьим отделением вверено шефу корпуса жандармов. В это царствование основано в Петербурге Высшее училище правоведения, долгое время состоявшее на попечении принца Петра Георгиевича Ольденбургского (сына Екатерины Павловны). Он ведал, сверх того, воспитательные учреждения императрицы Марии, или так называемое Четвертое отделение.
Происходившие не из дворян обер-офицеры и гражданские чиновники с IX до V класса составили сословие личных дворян, которые не могли владеть крепостными людьми, а низшие гражданские чиновники (с XIV класса до IX) пользуются правами почетных граждан.
В первые минуты восстание было незначительно, и большая часть польских войск еще оставалась верна правительству; но польские офицеры, приближенные к великому князю, уверяли, что смятение на улицах произошло «от ошибочного мнения народа и войска, будто русские напали на поляков и умерщвляли их и, дабы укротить их, лучше всего невмешательством русских доказать им неосновательность этой клеветы». Русские в эту ночь действительно были удержаны от энергичных действий, а на следующий день восстание уже приняло обширные размеры. Великий князь собрал русские полки в одном ближнем селении. Сюда явилась к нему для переговоров польская депутация (князья Чарторыйский и Любецкий, граф Островский и Лелевель). После разных объяснений депутаты потребовали уступки прежде бывших польских провинций. Великий князь, как бы изумленный таким странным требованием, несколько времени не отвечал ни слова, а потом холодно сказал: «Я не уполномочен братом моим договариваться об этом предмете» («История польского восстания и войны 1830 и 1831 годов» Ф. Смита).
Замечательные эпизоды этой войны составляют предприятия на Волынь и Литву.
Тайные общества и постоянные сношения с варшавскими революционерами заранее подготовили умы польско-католического дворянства в наших западных губерниях: шляхетская молодежь ожидала только появления польских войск, чтобы выступить открыто, и обещала поднять всю страну. С этой целью на Волынь и Подолию был отправлен из Царства Польского отряд генерала Дверницкого. Но надежды на сильное восстание в этих провинциях были совершенно обмануты. Русские крестьяне нисколмсо не пристали к мятежу и даже показывали против него враждебное настроение. Вооружились только небольшие отряды, направленные панами из своей дворни и из мелкой шляхты. Притом Дверницкий встретил на Волыни искусного противника в лице генерала Ридигера. Польский генерал вскоре принужден был броситься к австрийской границе и перейти в Галицию, где отряд его был обезоружен австрийцами.
Гораздо значительнее было движение в Литве, особенно в северной ее части, т. е. Жмуди или Самогитии. Здесь польские помещики успешно вербовали в свои банды единоверных с ними литовских крестьян; помещикам помогали и католические ксендзы, злоупотреблявшие своим влиянием на местное сельское население. Повстанские банды начали свирепствовать против всего русского, а в случае поражения в открытой битве они находили убежище в своих обширных непроходимых лесах. Из царства на помощь литовскому мятежу был отправлен корпус регулярных польских войск под начальством Гёлгуда. Он подступил к самой столице Литвы, Вильне, но был отбит. Экспедиция Гёлгуда окончилась так же неудачно, как и предприятие Дверницкого.
Далее, относительно западных губерний замечательна следующая мера. Чтобы оградить сельское население, русское и по большей части православное, от угнетения польско-католическим дворянством, изданы инвентарные положения; они приводили в известность повинности крестьян и право владельцев на крепостную работу. Инвентари введены сначала в Киевском генерал-губернаторстве (в 1847 году трудами генерал-губернатора Бибикова); в губерниях же белорусских и литовских введение их замедлилось до нового царствования. Инвентарные правила не были исполняемы добросовестно польскими помещиками в юго-западном крае, и отношения к ним крестьян оставались почти прежние. В связи с этими отношениями произошло движение последних во время Крымской войны в Киевской губернии, где еще жили воспоминания о старом казачестве; в 1855 году (по поводу манифеста о ратниках) крестьяне целыми селениями изъявили желание записаться в казаки.
В 1844 и 1845 годах в Балтийском, или Остзейском, крае среди угнетенных немцами Крестьян, эстов и латышей, произошло сильное движение из лютеранства в православие в надежде на покровительство верховной власти. Но влияние помещиков, т. е. немецких баронов, в Петербурге превозмогло, и движение это было прекращено суровыми правительственными мерами. Из остзейских генерал-губернаторов того времени особою преданностью немцам отличался князь Суворов, внук знаменитого полководца.
Начиная войну, император Николай рассчитывал на содействие Австрии; но главный министр ее князь Шварценберг заметил тогда: «Мы удивим мир своею неблагодарностью». Русским министром иностранных дел в то время был недальновидный граф Носсельроде (родом немец), находившийся под влиянием австрийской политики князя Меттерниха. Наполеон III питал личное неудовольствие против Николая I за то, что последний считал его узурпатором и не хотел признать равным себе государем, законно занимавшим французский престол.
Указом 1839 года установлена была ценность упавших ассигнаций, а именно 3 1/2 ассигнационного рубля приравнено к 1 серебряному. Вскоре потом прежние ассигнации изъяты из обращения и заменены новыми деньгами (государственными кредитными билетами). Относительно таможенных пошлин Канкрин держался покровительственной системы: изданный при нем тариф возвысил таможенные пошлины на заграничные товары, что имело весьма благое влияние на нашу фабричную промышленность. К сожалению, он и управляющий путями сообщения граф Клейнмихель противились своевременному построению в России сети железных дорог, недостаток которых был одною из причин наших военных неудач в Крымскую кампанию.
Из преемников Ермолова наиболее замечателен князь Воронцов, воспитанный в Англии (отец его был там послом при Екатерине II) и, к сожалению, слишком пристрастный к инородцам. А из генералов, отличившихся в борьбе с горцами, выдвигаются Вельяминов, Пассек, Слепцов, Клугенац, князь Долгоруков-Аргутинский, Грабе и др. Вообще Кавказ долго служил боевой школой, где образовались многие наши военные таланты.
Некоторые из профессоров особенно благотворно действовали на своих слушателей изящным изложением науки и возвышенным благородством своего характера; таковы Грановский в Москве и Мейер в Казани.
Сатирический смех Крылова по большей части вызывался каким-либо типичным частным случаем или общественным явлением. Так, знаменитая басня «Квартет» написана по поводу четырех членов одного учреждения, о которых возник вопрос, в каком порядке их рассадить. Для характеристики общественной недобросовестности замечательна басня «Купец», а против плохих писателей, угощающих публику своими длинными, скучными произведениями, написана «Демьянова уха».
Впоследствии русская наука (следуя за движением германской науки) начала тщательно собирать и изучать эти народные умственные богатства. Замечательны собрания русских былин, песен и сказаний Кирши Данилова, Киреевского, Рыбникова, Афанасьева и Шеина.
Пушкин, подобно Грибоедову, рано погиб для отечественной литературы. Он был убит на дуэли одним иностранцем. Точно так же окончил свою жизнь молодой поэт Лермонтов, сильный талант которого много обещал в будущем. Из других поэтов, принадлежащих тому же времени, наиболее выдаются Дельвиг, Языков, Баратынский и Кольцов (последний был сын воронежского мещанина, поэт-прасол). Из писателей малороссов кроме Гоголя заслуживают особенного внимания его современники: Котляревский («Наталка-Полтавка» и переделка «Энеиды»), Квитка (писавший под псевдонимом Основьяненко) и поэт Шевченко. Между русскими художниками первой половины XIX века приобрели наибольшую известность: живописец Брюллов, воспитанник и профессор Петербургской Академии художеств (его картина «Последний день Помпеи»), живописец Иванов («Явление Христа народу»), а также композиторы Бортнянский (церковное пение), Глинка (его опера «Жизнь за царя») и Львов (русский гимн). К тому же времени относится небольшая картина Федотова («Сватовство майора»), положившая начало реальному направлению в русской живописи.
Лучшим представителем нашей сцены в первой половине XIX века явился артист московского Императорского театра Щепкин, который от декламаторского направления предыдущей эпохи перешел к большой простоте и естественности в сценическом искусстве. Из сценических артистов еще замечательны были два трагика: Каратыгин в Петербурге и Мочалов в Москве.
Татищев был из числа молодых людей, отправленных Петром I учиться за границу; потом он управлял горными заводами и был астраханским губернатором. На занятия русскою историей навело его составление полной русской географии, предпринятое ученым графом Брюсом, под начальством которого он служил некоторое время. Татищеву историческая наука обязана открытием «Русской Правды» и «Судебника» Ивана IV.
Для истории XVIII и XIX веков значительное количество изданных материалов заключают в себе «Сборник Русского исторического общества» в Петербурге (вышло более 130 томов), а также журналы «Русский архив» Бартенева и «Русская старина» Семевского.
В числе вопросов, которые по преимуществу служили предметом разногласия в русской исторической литературе, важное место занимает вопрос о достоверности летописных источников для первоначальной русской истории; достоверность эту более всех отвергала так называемая скептическая школа ученых (представитель ее был московский профессор Каченовский). Замечательный также предмет разногласия представляла реформа Петра Великого; особенно критически отнеслась к этой реформе школа славянофилов (Хомяков, К. Аксаков, Киреевский и др.).
В следующем 1856 году император соизволил учредить под своим председательством Комитет о крепостном состоянии (в котором заседали министр внутренних дел Ланской, юстиции граф Панин и генерал-адъютант Ростовцев, начальник военно-учебных заведений). В том же году последовал высочайший рескрипт от 20 ноября на имя генерал-губернатора губерний Виленской, Ковенской и Гродненской. Так как в этих трех губерниях существовали дворянские комитеты для рассмотрения инвентарных правил, то рескрипт разрешил дворянам приступить к составлению проектов об улучшении крестьянского быта и повелевал учредить для того кроме губернских комитетов общую дворянскую комиссию в городе Вильне. Основанием этих проектов должно было служить следующее положение: помещики сохраняют право собственности на свою землю, но помещичьи крестьяне приобретают посредством выкупа свою усадебную оседлость и такое количество пахотной земли, какое нужно для обеспечения их быта и выполнения их повинностей. Немедленно дворянство других губерний, начиная с Петербургской, Нижегородской, Московской и пр., просило и получило всемилостивейшее разрешение открыть в каждой губернии комитеты об улучшении крестьянского быта на тех же основаниях. Выработанные губернскими комитетами проекты поступали в упомянутый главный Комитет по крестьянскому делу, а для составления из них систематического свода и обработки проектов общего положения учреждена при этом Комитете редакционная комиссия под председательством генерал-адъютанта Ростовцева в J 859 году. Для участия в этих работах были на некоторое время вызваны из 45 губерний представители от дворян-землевладельцев. Составленные в редакционной комиссии положения поступили на рассмотрение Государственного совета. Все эти работы производились при непосредственном участии самого государя.
Объявление бывшим крепостным крестьянам положений в некоторых, впрочем немногих, местностях не обошлось без волнений, возбужденных людьми злонамеренными, которые смущали крестьян, толкуя о какой-то другой, «чистой воле». Но только в двух местностях (в Казанской и Пензенской губерниях) подобным злоумышленникам удалось довести крестьян до открытого неповиновения, для усмирения которого пришлось прибегнуть к оружию. Немало затруднений встретило потом составление уставных грамот, которые производились по обоюдному согласию крестьян с помещиками; тут большую услугу оказала просвещенная деятельность мировых посредников.
Наделение крестьян землей (притом не в личную собственность, а в общинную) только первое время действовало удовлетворительно. Через два, три поколения вместе с умножением населения в некоторых местностях естественно возникло так называемое малоземелье, которое осложнилось большою чересполосицей и, кроме того, дроблением земли между членами сельской общины на крайне узкие, длинные полосы, неудобные для обработки. А главное, по своей культурной отсталости (недостаток сельскохозяйственных машин, искусственного удобрения и травосеяния, сохранение трехпольной системы и вообще плохая обработка земли) крестьянское земледелие не давало и половины того, что оно могло бы дать при лучшем состоянии культуры.