Он подбежал к своему автомобилю и тут же решил отказаться от преследования. Надо делать то, что у него получается лучше всего. Встав за «Форд» и используя его как прикрытие, Санни прицелился и выстрелил в правый задний скат уже отъезжавшего автомобиля. Есть! Автомобиль еще шел ровно, но Санни уже почувствовал, что пуля пробила баллон. Он выстрелил во второй раз, целясь во второе колесо, затем для верности, произвел и третий выстрел. Кажется, и в этом случае все было, как надо. Теперь уже автомобиль, вильнув сначала в одну, затем в другую сторону, остановился.
Что же, Санни мог теперь пожелать этим парням выкручиваться, как они сумеют — сверху по улице уже неслось несколько полицейских машин. Оказались они неподалеку случайно и поспешили на звуки выстрелов, или та же миссис Флеминг успела дозвониться также и в полицию — это Санни не интересовало, ему лучше было побыстрее смотаться отсюда. Пусть уж теперь его друг капитан Даубелл поработает — в том числе и на его репутацию.
Полицейские и в самом деле сработали, как надо, арестовав четверых вооруженных грабителей. Те даже не стали оказывать сопротивления — шансы были слишком неравными. Конечно, весь успех этой операции полиция присвоила себе, но в данном случае Сан — ни надо было просто избавиться от докучливых конкурентов. А вообще-то неизвестно, кто теперь оставался кому должен — он Даубеллу или Даубелл ему.
Соединенные Штаты вступили в войну, а вместе с этим «сухой закон» распространился повсюду, как забота президента Вильсона, конгресса и правительства о дисциплине и порядке на рабочих местах.
Естественно, что введение «прогибишна» явилось для очень многих тем же, чем было когда — то открытие золота в Калифорнии или меди в Монтане. К этим многим относился и Ковбой Мейсон, который, во-первых, сразу же наладил оптовые поставки запрещенных крепких напитков в Чикаго, а во-вторых, открыл на своей территории подпольные бары и магазины, торгующие виски.
Но как большая вода, разлившись, меняет весь ландшафт, так изменилась и обстановка в Чикаго в связи с введением «прогибишна». Ковбой Мейсон сейчас вовсе не чувствовал себя намного более уверенным, чем четыре года назад, когда впервые попал в этот огромный город. Хотя сейчас у него была роскошная, по сравнению с прошлой, квартира, два автомобиля, а людей на него работало раза в четыре больше, чем на его предшественника Форрестера.
Раньше, едва разбогатев, он любил посидеть с Эдной в ресторане пошикарнее, любил не спеша прокатиться по улицам в автомобиле. Сейчас же в дорогих ресторанах он выбирал для себя, как правило, отдельный кабинет, а в зале при этом оставлял два-три человека охраны. Точно так же он ездил по городу: машина с охраной впереди, а Ковбой Мейсон с телохранителем — на заднем сидении второго автомобиля. Расправа с конкурентами теперь производилась гангстерами более дерзкая и жестокая. Убивали за столиками уличных кафе, на открытых верандах ресторанов, расстреливали в упор из окон автомобиля, остановившегося на другой стороне улицы, приканчивали из револьверов, пистолетов, армейских винтовок, обрезов охотничьих ружей и даже из пулеметов. А конкурентом мог сейчас считаться любой, кто уже имел преступные доходы, или, наоборот, стремился отобрать эти доходы у того, кто уже владел ими.
И война с полицией теперь повелась более жестокими средствами. Ковбой Мейсон мог вспоминать свои почти что идиллические отношения со старшим лейтенантом Даубеллом разве что с нотками тоски по невозвратно ушедшим дням — если бы у него была такая привычка, если бы он не игнорировал прошлое с таким презрением. С тех пор, как прокурором города стал некий Дональд Иствуд, человек молодой, но очень жесткий и решительный, он усилил надзор за полицейскими, да и федеральные агенты теперь тоже подключились к борьбе с бандитами.
Где-то в далекой Европе уже заканчивалась война, в которую Соединенные Штаты послали своих первых солдат только летом прошлого года. Где-то заканчивался уже передел мира, совершаемый миллионными массами людей, предводительствуемых своими монархами, королями, президентами, в то время как здесь он только начался, чтобы греметь еще около двух десятков лет. Так бывает, когда в большом доме делают капитальный ремонт, перекрывая крышу, ломая перегородки, меняя оконные рамы и двери, прокладывая новые трубы и провода, а внизу, в подвале, тем временем крысиная жизнь тоже идет своим чередом, подвластная только законам, присущим миру крыс.
Но как люди вынуждены сталкиваться с крысами, которые всегда обитают около их жилищ, питаясь не только отбросами, но и совершая набеги на хранилища и склады, так и большой мир не мог не быть озадачен проблемой существования мира «подвального», угрожающего не только распространением инфекций, но и серьезным материальным ущербом.
Ковбой Мейсон должен был получить крупную партию виски, разлитого в пятидесятигаллонные стальные бочки и перевозимого под видом химикалий. Груз, стоивший многие десятки тысяч долларов, поставлялся из Канады, перевозился по железной дороге через штаты Мичиган и Индиану, поступал в Чикаго на запасные пути товарной станции, где тихо перекочевывал в кузова грузовиков, а уж те везли его в более укромное место, где семидесятиградусная жидкость разливалась в более мелкую тару, чтобы уже потом разойтись по стаканчикам, бутылкам или карманным фляжкам.
Груз обычно сопровождал Стив или кто-то еще из ближайших подручных Ковбоя Мейсона. В этот раз поехал Стив. Все происходило, как обычно — были сорваны пломбы с дверей товарных вагонов, тяжелые щиты раздвинулись, открывая взгляду ряды голубых цилиндров с надписью «Осторожно, яд!». Хмурые рабочие в кепи и коротких пальто стали привычно перекатывать бочки в кузов подкатившего грузовика, затем загрузили второй и третий.
Но едва был закрыт борт последнего грузовика, как внезапно вспыхнули два прожектора, размещенные где-то высоко на невидимых опорах. Снопы яркого света вырвали из тьмы караван машин, готовый тронуться в путь, а голос, усиленный рупором, прокричал:
— Всем бросить оружие на землю! Выходить из машин, руки за голову! Вы окружены. Здесь федеральная служба расследования.
Один из гангстеров, излишне нервный и неосторожный, распахнул дверцу кабины грузовика, который он сопровождал, и выстрелил, пытаясь погасить один из прожекторов. Пуля прошла мимо, так как невозможно было как следует прицелиться против яркого света. Но исправить свою ошибку стрелок уже не смог: его прошила пулеметная очередь, выпущенная с той же стороны, откуда гремел предупреждающий голос. Следом ударила еще одна, поднимая завесу из крошева льда, снега и грязи перед колесами грузовиков. Смертоносный шквал придвинулся — и баллоны всех трех автомобилей были пробиты с правой стороны.
Стив сидел в легковом автомобиле, всегда сопровождавшем грузовики. Он мгновенно оценил обстановку — надо было спасать себя.
— Обходи грузовики слева! — крикнул он водителю. — И жми на всю железку, если хочешь уцелеть!
Высунув в окно ствол тяжелого пулемета «льюис», Стив вел безостановочную стрельбу в направлении предполагаемой преграды. Автомобиль проскочил строй грузовиков, пролетел ярдов пятьдесят вдоль стены станционной постройки, но тут его ветровое стекло разлетелось вдребезги. Водитель упал на руль, а Стив почувствовал сильную боль в левом плече, словно его ударили тяжелой железной палкой. Автомобиль, потеряв управление, вильнул влево и ударился крылом о стену. Стив, уже открывший дверцу, вывалился от толчка и покатился по земле, выронив при падении пулемет. Остановив свое качение, он, полусогнувшись, припадая на ушибленную левую ногу и свесив вдоль тела безжизненную руку, попытался подбежать к пулемету. Сбоку ударила очередь, и Стив почувствовал сильный удар в правое бедро, отчего он снова свалился.
Санни ждал прибытия грузовиков. Прошло уже больше двадцати минут сверх установленного срока, а Стива с грузом все не было. Нервничая и предчувствуя недоброе, Санни подошел к телефону и позвонил своему человеку, служившему на железнодорожной станции:
— Беннет, быстренько смотайся к месту погрузки и выясни, какого черта они там застряли!
— Там стреляли, босс, — Беннет говорил приглушенным голосом.
— А теперь?
Он подбежал к своему автомобилю и тут же решил отказаться от преследования. Надо делать то, что у него получается лучше всего. Встав за «Форд» и используя его как прикрытие, Санни прицелился и выстрелил в правый задний скат уже отъезжавшего автомобиля. Есть! Автомобиль еще шел ровно, но Санни уже почувствовал, что пуля пробила баллон. Он выстрелил во второй раз, целясь во второе колесо, затем для верности, произвел и третий выстрел. Кажется, и в этом случае все было, как надо. Теперь уже автомобиль, вильнув сначала в одну, затем в другую сторону, остановился.
Что же, Санни мог теперь пожелать этим парням выкручиваться, как они сумеют — сверху по улице уже неслось несколько полицейских машин. Оказались они неподалеку случайно и поспешили на звуки выстрелов, или та же миссис Флеминг успела дозвониться также и в полицию — это Санни не интересовало, ему лучше было побыстрее смотаться отсюда. Пусть уж теперь его друг капитан Даубелл поработает — в том числе и на его репутацию.
Полицейские и в самом деле сработали, как надо, арестовав четверых вооруженных грабителей. Те даже не стали оказывать сопротивления — шансы были слишком неравными. Конечно, весь успех этой операции полиция присвоила себе, но в данном случае Сан — ни надо было просто избавиться от докучливых конкурентов. А вообще-то неизвестно, кто теперь оставался кому должен — он Даубеллу или Даубелл ему.
Соединенные Штаты вступили в войну, а вместе с этим «сухой закон» распространился повсюду, как забота президента Вильсона, конгресса и правительства о дисциплине и порядке на рабочих местах.
Естественно, что введение «прогибишна» явилось для очень многих тем же, чем было когда — то открытие золота в Калифорнии или меди в Монтане. К этим многим относился и Ковбой Мейсон, который, во-первых, сразу же наладил оптовые поставки запрещенных крепких напитков в Чикаго, а во-вторых, открыл на своей территории подпольные бары и магазины, торгующие виски.
Но как большая вода, разлившись, меняет весь ландшафт, так изменилась и обстановка в Чикаго в связи с введением «прогибишна». Ковбой Мейсон сейчас вовсе не чувствовал себя намного более уверенным, чем четыре года назад, когда впервые попал в этот огромный город. Хотя сейчас у него была роскошная, по сравнению с прошлой, квартира, два автомобиля, а людей на него работало раза в четыре больше, чем на его предшественника Форрестера.
Раньше, едва разбогатев, он любил посидеть с Эдной в ресторане пошикарнее, любил не спеша прокатиться по улицам в автомобиле. Сейчас же в дорогих ресторанах он выбирал для себя, как правило, отдельный кабинет, а в зале при этом оставлял два-три человека охраны. Точно так же он ездил по городу: машина с охраной впереди, а Ковбой Мейсон с телохранителем — на заднем сидении второго автомобиля. Расправа с конкурентами теперь производилась гангстерами более дерзкая и жестокая. Убивали за столиками уличных кафе, на открытых верандах ресторанов, расстреливали в упор из окон автомобиля, остановившегося на другой стороне улицы, приканчивали из револьверов, пистолетов, армейских винтовок, обрезов охотничьих ружей и даже из пулеметов. А конкурентом мог сейчас считаться любой, кто уже имел преступные доходы, или, наоборот, стремился отобрать эти доходы у того, кто уже владел ими.
И война с полицией теперь повелась более жестокими средствами. Ковбой Мейсон мог вспоминать свои почти что идиллические отношения со старшим лейтенантом Даубеллом разве что с нотками тоски по невозвратно ушедшим дням — если бы у него была такая привычка, если бы он не игнорировал прошлое с таким презрением. С тех пор, как прокурором города стал некий Дональд Иствуд, человек молодой, но очень жесткий и решительный, он усилил надзор за полицейскими, да и федеральные агенты теперь тоже подключились к борьбе с бандитами.
Где-то в далекой Европе уже заканчивалась война, в которую Соединенные Штаты послали своих первых солдат только летом прошлого года. Где-то заканчивался уже передел мира, совершаемый миллионными массами людей, предводительствуемых своими монархами, королями, президентами, в то время как здесь он только начался, чтобы греметь еще около двух десятков лет. Так бывает, когда в большом доме делают капитальный ремонт, перекрывая крышу, ломая перегородки, меняя оконные рамы и двери, прокладывая новые трубы и провода, а внизу, в подвале, тем временем крысиная жизнь тоже идет своим чередом, подвластная только законам, присущим миру крыс.
Но как люди вынуждены сталкиваться с крысами, которые всегда обитают около их жилищ, питаясь не только отбросами, но и совершая набеги на хранилища и склады, так и большой мир не мог не быть озадачен проблемой существования мира «подвального», угрожающего не только распространением инфекций, но и серьезным материальным ущербом.
Ковбой Мейсон должен был получить крупную партию виски, разлитого в пятидесятигаллонные стальные бочки и перевозимого под видом химикалий. Груз, стоивший многие десятки тысяч долларов, поставлялся из Канады, перевозился по железной дороге через штаты Мичиган и Индиану, поступал в Чикаго на запасные пути товарной станции, где тихо перекочевывал в кузова грузовиков, а уж те везли его в более укромное место, где семидесятиградусная жидкость разливалась в более мелкую тару, чтобы уже потом разойтись по стаканчикам, бутылкам или карманным фляжкам.
Груз обычно сопровождал Стив или кто-то еще из ближайших подручных Ковбоя Мейсона. В этот раз поехал Стив. Все происходило, как обычно — были сорваны пломбы с дверей товарных вагонов, тяжелые щиты раздвинулись, открывая взгляду ряды голубых цилиндров с надписью «Осторожно, яд!». Хмурые рабочие в кепи и коротких пальто стали привычно перекатывать бочки в кузов подкатившего грузовика, затем загрузили второй и третий.
Но едва был закрыт борт последнего грузовика, как внезапно вспыхнули два прожектора, размещенные где-то высоко на невидимых опорах. Снопы яркого света вырвали из тьмы караван машин, готовый тронуться в путь, а голос, усиленный рупором, прокричал:
— Всем бросить оружие на землю! Выходить из машин, руки за голову! Вы окружены. Здесь федеральная служба расследования.
Один из гангстеров, излишне нервный и неосторожный, распахнул дверцу кабины грузовика, который он сопровождал, и выстрелил, пытаясь погасить один из прожекторов. Пуля прошла мимо, так как невозможно было как следует прицелиться против яркого света. Но исправить свою ошибку стрелок уже не смог: его прошила пулеметная очередь, выпущенная с той же стороны, откуда гремел предупреждающий голос. Следом ударила еще одна, поднимая завесу из крошева льда, снега и грязи перед колесами грузовиков. Смертоносный шквал придвинулся — и баллоны всех трех автомобилей были пробиты с правой стороны.
Стив сидел в легковом автомобиле, всегда сопровождавшем грузовики. Он мгновенно оценил обстановку — надо было спасать себя.
— Обходи грузовики слева! — крикнул он водителю. — И жми на всю железку, если хочешь уцелеть!
Высунув в окно ствол тяжелого пулемета «льюис», Стив вел безостановочную стрельбу в направлении предполагаемой преграды. Автомобиль проскочил строй грузовиков, пролетел ярдов пятьдесят вдоль стены станционной постройки, но тут его ветровое стекло разлетелось вдребезги. Водитель упал на руль, а Стив почувствовал сильную боль в левом плече, словно его ударили тяжелой железной палкой. Автомобиль, потеряв управление, вильнул влево и ударился крылом о стену. Стив, уже открывший дверцу, вывалился от толчка и покатился по земле, выронив при падении пулемет. Остановив свое качение, он, полусогнувшись, припадая на ушибленную левую ногу и свесив вдоль тела безжизненную руку, попытался подбежать к пулемету. Сбоку ударила очередь, и Стив почувствовал сильный удар в правое бедро, отчего он снова свалился.
Санни ждал прибытия грузовиков. Прошло уже больше двадцати минут сверх установленного срока, а Стива с грузом все не было. Нервничая и предчувствуя недоброе, Санни подошел к телефону и позвонил своему человеку, служившему на железнодорожной станции:
— Беннет, быстренько смотайся к месту погрузки и выясни, какого черта они там застряли!
— Там стреляли, босс, — Беннет говорил приглушенным голосом.
— А теперь?