— Это и есть Игра, да?
В сравнении с остальным домом, да и с подвалом тоже, в убежище было холодно, но, внезапно, ощущение холода исчезло. Наоборот, комната словно заполнилась густым электрическим теплом, исходящим от каждого из нас, оно окружало нас, изолировало, в то же время каким-то образом сливая нас воедино. Это было видно в том, как Уилли стоял, наклонившись вперед, с томом энциклопедии в руках. В том, как Рупор прокрался поближе к Мэг, и его фонарик, теперь не столь непредсказуемый, ласкал ее лицо, ее ноги и живот лучом света. Я чувствовал, как это тепло струится от Рут и Донни, стоявших позади меня, как проникает сквозь меня, обволакивает, словно сладкий яд, словно некое тайное знание.
Мы взаправду собирались сделать это. Пойти на это.
Рут закурила и бросила спичку на пол.
— Вперед, — сказала она.
Дым с ее сигареты заклубился внутрь убежища.
— А кто будет это делать? — спросил Рупор.
— Я, — сказал Донни.
Он прошел рядом со мной. Теперь Уилли и Рупор оба светили на нее. Донни достал из кармана перочинный нож, который всюду таскал с собой и повернулся к Рут.
— Ничего, если я одежду попорчу, мам? — спросил он.
Она посмотрела на сына.
— Шорты или еще что-нибудь трогать не придется, — сказал он. —Но…
Он был прав. Блузку просто так не снимешь — только резать.
— Нет, — сказала Рут. — Ничего.
— Посмотрим, что у нее там, — сказал Уилли.
Рупор захохотал.
Донни подошел к Мэг,
— Не вздумай дергаться, — сказал он. — Я не сделаю тебе больно. Но если начнешь, нам снова придется тебя избить. Поняла? Это же глупо.
Он осторожно расстегнул блузку и потянул ее так, словно стыдился к ней прикоснуться. Лицо раскраснелось. Пальцы не слушались. Донни дрожал.
Мэг было запротестовала, но потом, видно, подумала получше.
Блузка повисла. Под ней я увидел белый лифчик. Это меня почему-то удивило. Рут никогда не носила бюстгальтер. Отчего-то я решил, что и Мэг не носит.
Донни разрезал левый рукав до шейного выреза. Нож наткнулся на шов, но Донни всегда держал лезвие острым. Край блузки загнулся и повис.
— Это и есть Игра, да?
В сравнении с остальным домом, да и с подвалом тоже, в убежище было холодно, но, внезапно, ощущение холода исчезло. Наоборот, комната словно заполнилась густым электрическим теплом, исходящим от каждого из нас, оно окружало нас, изолировало, в то же время каким-то образом сливая нас воедино. Это было видно в том, как Уилли стоял, наклонившись вперед, с томом энциклопедии в руках. В том, как Рупор прокрался поближе к Мэг, и его фонарик, теперь не столь непредсказуемый, ласкал ее лицо, ее ноги и живот лучом света. Я чувствовал, как это тепло струится от Рут и Донни, стоявших позади меня, как проникает сквозь меня, обволакивает, словно сладкий яд, словно некое тайное знание.
Мы взаправду собирались сделать это. Пойти на это.
Рут закурила и бросила спичку на пол.
— Вперед, — сказала она.
Дым с ее сигареты заклубился внутрь убежища.
— А кто будет это делать? — спросил Рупор.
— Я, — сказал Донни.
Он прошел рядом со мной. Теперь Уилли и Рупор оба светили на нее. Донни достал из кармана перочинный нож, который всюду таскал с собой и повернулся к Рут.
— Ничего, если я одежду попорчу, мам? — спросил он.
Она посмотрела на сына.
— Шорты или еще что-нибудь трогать не придется, — сказал он. —Но…
Он был прав. Блузку просто так не снимешь — только резать.
— Нет, — сказала Рут. — Ничего.
— Посмотрим, что у нее там, — сказал Уилли.
Рупор захохотал.
Донни подошел к Мэг,
— Не вздумай дергаться, — сказал он. — Я не сделаю тебе больно. Но если начнешь, нам снова придется тебя избить. Поняла? Это же глупо.
Он осторожно расстегнул блузку и потянул ее так, словно стыдился к ней прикоснуться. Лицо раскраснелось. Пальцы не слушались. Донни дрожал.
Мэг было запротестовала, но потом, видно, подумала получше.
Блузка повисла. Под ней я увидел белый лифчик. Это меня почему-то удивило. Рут никогда не носила бюстгальтер. Отчего-то я решил, что и Мэг не носит.
Донни разрезал левый рукав до шейного выреза. Нож наткнулся на шов, но Донни всегда держал лезвие острым. Край блузки загнулся и повис.