У меня появилась идея.
Я тронул его за руку, и он остановился.
— Донни.
— Да?
— Слушай. Давай немного ослабим веревки. Чуть-чуть. Просто подвинем стол на пару дюймов. Рут не заметит. Ну ты посмотри на нее. Ты же не хочешь, чтоб она вывихнула плечо, правильно? До утра еще долго, понимаешь?
Я сказал это достаточно громко, чтобы она тоже услышала.
Он пожал плечами.
— Мы дали ей выбрать. Она не захотела.
—Я знаю, — сказал я. И тут я наклонился к нему поближе, улыбнулся и прошептал, — а она может быть, нас отблагодарит. Понимаешь? Она запомнит. И в следующий раз…
Мы подвинули стол.
На самом деле мы его приподняли и толкнули, чтобы несильно шуметь. Для нас троих и Рупора это оказалось не такой уж сложной задачей. В результате веревки ослабли примерно на дюйм, как раз чтобы она была в состоянии изогнуть руки в локтях, чего ей уже давно не удавалось.
— Пока, — прошептал я и закрыл дверь.
И там, во тьме, она кивнула. Наверное.
И я подумал, что отныне я — заговорщик. Двойной агент.
Работаю на обе стороны, сохраняя нейтральность.
До чего чудесная идея!
Я гордился собой.
Какой я хитроумный! Какой добродетельный. Чувства переполняли меня. Я же помог девушке! Настанет день, когда я буду вознагражден. Однажды, я знал, она позволит мне прикоснуться к ней. Да, так и будет. Может, никому другому — но мне.
Позволит. Только мне.
И я прошептал: «Пока, Мэг».
Я сошел с ума. Совсем рехнулся.
Утром мы спустились в подвал. Рут развязала ее и принесла ей новую одежду, вместе с чашкой горячего чаю и каким-то белым тостом без масла. Мэг сидела на матрасе, скрестив ноги, и завтракала.
У меня появилась идея.
Я тронул его за руку, и он остановился.
— Донни.
— Да?
— Слушай. Давай немного ослабим веревки. Чуть-чуть. Просто подвинем стол на пару дюймов. Рут не заметит. Ну ты посмотри на нее. Ты же не хочешь, чтоб она вывихнула плечо, правильно? До утра еще долго, понимаешь?
Я сказал это достаточно громко, чтобы она тоже услышала.
Он пожал плечами.
— Мы дали ей выбрать. Она не захотела.
—Я знаю, — сказал я. И тут я наклонился к нему поближе, улыбнулся и прошептал, — а она может быть, нас отблагодарит. Понимаешь? Она запомнит. И в следующий раз…
Мы подвинули стол.
На самом деле мы его приподняли и толкнули, чтобы несильно шуметь. Для нас троих и Рупора это оказалось не такой уж сложной задачей. В результате веревки ослабли примерно на дюйм, как раз чтобы она была в состоянии изогнуть руки в локтях, чего ей уже давно не удавалось.
— Пока, — прошептал я и закрыл дверь.
И там, во тьме, она кивнула. Наверное.
И я подумал, что отныне я — заговорщик. Двойной агент.
Работаю на обе стороны, сохраняя нейтральность.
До чего чудесная идея!
Я гордился собой.
Какой я хитроумный! Какой добродетельный. Чувства переполняли меня. Я же помог девушке! Настанет день, когда я буду вознагражден. Однажды, я знал, она позволит мне прикоснуться к ней. Да, так и будет. Может, никому другому — но мне.
Позволит. Только мне.
И я прошептал: «Пока, Мэг».
Я сошел с ума. Совсем рехнулся.
Утром мы спустились в подвал. Рут развязала ее и принесла ей новую одежду, вместе с чашкой горячего чаю и каким-то белым тостом без масла. Мэг сидела на матрасе, скрестив ноги, и завтракала.