— А что в нем такого? Нормальное имя.
— Нет. Оно кружевное и мокрое. Как рифленая медуза.
— Как ты сказала? С ума сойти! Рифленая медуза. Слушай, я его увидел.
— Валеру?
— Нет, я увидел имя.
— Ага, я знаю. Если на каждое слово быстро посмотреть и сказать сразу, на что оно похоже, то и увидишь портрет слова.
— Ты виляешь.
— Нет.
— Виляешь.
— Да нет же!
— Ты не хочешь рассказывать!
— Хочу. Я расскажу. Только я сразу вспоминаю много всего.
— А ты главное вспоминай.
— Улицы были серые и блестели от мороза. Это главное?
— Конечно! Ты мерзла?
— У меня колени мерзли. Я не стала надевать джинсы, потому что шла, туда. И подумала — добегу в платье. Колготки на коленях были, как те улицы — ледяные и потрескивали.
— А туфли? Ты бежала в туфельках?
— Ну, что ты. Гололед, вечер и кривые улицы на склонах горы. Я надела сапожки, а туфли несла в сумке. И вино я несла. И две банки лосося. Он студент…
— Понятно. Страшно было?
— Врать было страшно. А идти уже нет. Я бы летела, но подошвы скользили, и я боялась упасть.
— Дышала тяжело?
— Глубоко, до самого низа.
— А что в нем такого? Нормальное имя.
— Нет. Оно кружевное и мокрое. Как рифленая медуза.
— Как ты сказала? С ума сойти! Рифленая медуза. Слушай, я его увидел.
— Валеру?
— Нет, я увидел имя.
— Ага, я знаю. Если на каждое слово быстро посмотреть и сказать сразу, на что оно похоже, то и увидишь портрет слова.
— Ты виляешь.
— Нет.
— Виляешь.
— Да нет же!
— Ты не хочешь рассказывать!
— Хочу. Я расскажу. Только я сразу вспоминаю много всего.
— А ты главное вспоминай.
— Улицы были серые и блестели от мороза. Это главное?
— Конечно! Ты мерзла?
— У меня колени мерзли. Я не стала надевать джинсы, потому что шла, туда. И подумала — добегу в платье. Колготки на коленях были, как те улицы — ледяные и потрескивали.
— А туфли? Ты бежала в туфельках?
— Ну, что ты. Гололед, вечер и кривые улицы на склонах горы. Я надела сапожки, а туфли несла в сумке. И вино я несла. И две банки лосося. Он студент…
— Понятно. Страшно было?
— Врать было страшно. А идти уже нет. Я бы летела, но подошвы скользили, и я боялась упасть.
— Дышала тяжело?
— Глубоко, до самого низа.