Через полчаса в кабинете хеба Джахи она расстроилась еще больше.
— Наш интернет только тут, извините, — развел хозяин руками, показывая на свой стол, — кабель. Нет вай-фай.
— Как нет? — Шанелька сжала в руке смартфон, — в архиве нет?
— В Геруде нет, — поправил ее хеб, — Геруда старый город, и он маленький. Извините, ани. А сейчас, если я могу, я хочу отвести вас в хранилище, где документы. Я должен встречаться с посетитель. Посети-те-ля-ми из Каира. Ученые. Они имеют только два дня для посещения архива Геруды, с пропуском министерство.
Уходя, Шанелька с тоской оглянулась на большой монитор с фотографией райского сада на заставке. Больше всего на свете она не любила просить чего-то для себя. Да и не умела. Вот если бы интернет был нужен Крис, мечтала Шанелька, идя вслед за подругой и хебом по коридору, заставленному шкафами, я бы за нее попросила. Но Крис совсем не волнуется насчет своего Алекзандера, хотя несколько раз с ним вполне мило беседовала и смски посылает исправно. Если бы не это, Шанелька решила бы, что они расстались. Мирно и по обоюдному согласию, в отличие от нее, вечно находящей приключений на свою круглую попу.
Зал со стеллажами оказался огромным, так сгоряча увиделось подругам. Одинаковые полки уходили от стены к окнам, занавешенным нейтрально-бежевыми шторами. Время от времени включалась система кондиционирования, гудела мирно, гоня по залу еле заметный сквознячок. И умолкала, оставляя взамен себя полную тишину.
Джахи прошел с Шанелькой вдоль стеллажей, показывая таблички и надписи, дублированные на английском. Заботливо подвигал венские стулья у двух полированных столов, на которых лежали журналы для записей, блокноты, пачки бумаги, стояли стаканы с карандашами и ручками. Повел рукой к углу, где стояли каталожные ящики с номерами на каждом.
И снова извинившись, посмотрел на свой телефон, вышел, аккуратно прикрывая дверь.
Шанелька тут же кинулась к отдельному маленькому столу, на котором торчал древний монитор с объемным тылом, склонилась, рассматривая клавиатуру. Крис подошла тоже, вздрогнула, поднимая голову: в двери щелкнул замок.
— Интересно, — Крис прошла вдоль стеллажей, огибая торчащие с полок желтые от старости папки и свернутые в трубку листы, подергала дверь.
— Криси, ты умеешь арабскими буквами пользоваться? А то тут как червяков насыпали. Наверное, еще и задом наперед. Или сверху вниз?
Та вернулась, тыкнула в клавишу включения, пожала плечами, глядя на белое поле в ярко-голубой рамке и черные завитушки строчек.
— Боюсь, отсюда ты своему Димочке ничего путного не передашь. Разве что какие рубаи в оригинале.
— Фиг с ним, — Шанелька вернулась к письменному столу, резко села, подвигая к себе журнал посещений, — давай работать.
Крис не стала говорить ей про запертую дверь, решила — успеется, к тому же, наверняка хеб появится раньше, проведать пленниц, а если нет, у нее есть номер его мобильного.
— Итак, — провозгласила Шанелька, сверяясь с записями у себя в смартфоне, — нас интересует период с самого начала двадцатого века. Ладно, сузим, чтоб не помереть от усердия. Год рождения нашей мамзель?
— Тыща девятьсот тридцатый, — сказала Крис.
— Значит… Будем искать с двадцать пятого года по тридцать пятый. Или по тридцать шестой, а лучше — седьмой, когда семья предположительно покинула королевство Пуруджи, переместившись, не в Россию, какие молодцы, страшное тогда было время на родине, а в…?
— Предположительно, в Кению, — подсказала Крис, — и после этого еще парочка стран, в том числе и та, где юная Ираида успела побыть настоящим министром. При муже-принце.
— Вот откуда у нашей девочки комплекс принцессы, — рассеянно комментировала Шанелька, выбирая себе блокнот с жесткой подложкой и доставая из рабочей сумки свое собственное добро — кубики цветных стикеров, упаковки длинных закладок и прочую канцелярскую мелочь.
Через пару часов, поняв, что пора бы посетить туалет, Крис выбралась из-за стола, погребенного под завалами папок и старых журналов с записями. Держа в руке смартфон, прогулялась к дальней стене хранилища, и не стала звонить хебу Джахи, обнаружив за гипсокартонной стеной все необходимое — кафельный санузел с блестящими кранами, и рядом — крошечный закуток с электрическим чайником, плиткой и запасом сахара-сластей-печенья.
Тем более, работа была такой нудной и бумаг было так много, куда там отвлекаться на чай, за несколько часов интенсивных поисков они только разок оторвались, чтобы выпить по большой чашке кофе. А сразу же после этого деликатно щелкнул замок и сам Джахи появился в хранилище, блистая улыбкой и прижимая руку к сердцу.
Через полчаса в кабинете хеба Джахи она расстроилась еще больше.
— Наш интернет только тут, извините, — развел хозяин руками, показывая на свой стол, — кабель. Нет вай-фай.
— Как нет? — Шанелька сжала в руке смартфон, — в архиве нет?
— В Геруде нет, — поправил ее хеб, — Геруда старый город, и он маленький. Извините, ани. А сейчас, если я могу, я хочу отвести вас в хранилище, где документы. Я должен встречаться с посетитель. Посети-те-ля-ми из Каира. Ученые. Они имеют только два дня для посещения архива Геруды, с пропуском министерство.
Уходя, Шанелька с тоской оглянулась на большой монитор с фотографией райского сада на заставке. Больше всего на свете она не любила просить чего-то для себя. Да и не умела. Вот если бы интернет был нужен Крис, мечтала Шанелька, идя вслед за подругой и хебом по коридору, заставленному шкафами, я бы за нее попросила. Но Крис совсем не волнуется насчет своего Алекзандера, хотя несколько раз с ним вполне мило беседовала и смски посылает исправно. Если бы не это, Шанелька решила бы, что они расстались. Мирно и по обоюдному согласию, в отличие от нее, вечно находящей приключений на свою круглую попу.
Зал со стеллажами оказался огромным, так сгоряча увиделось подругам. Одинаковые полки уходили от стены к окнам, занавешенным нейтрально-бежевыми шторами. Время от времени включалась система кондиционирования, гудела мирно, гоня по залу еле заметный сквознячок. И умолкала, оставляя взамен себя полную тишину.
Джахи прошел с Шанелькой вдоль стеллажей, показывая таблички и надписи, дублированные на английском. Заботливо подвигал венские стулья у двух полированных столов, на которых лежали журналы для записей, блокноты, пачки бумаги, стояли стаканы с карандашами и ручками. Повел рукой к углу, где стояли каталожные ящики с номерами на каждом.
И снова извинившись, посмотрел на свой телефон, вышел, аккуратно прикрывая дверь.
Шанелька тут же кинулась к отдельному маленькому столу, на котором торчал древний монитор с объемным тылом, склонилась, рассматривая клавиатуру. Крис подошла тоже, вздрогнула, поднимая голову: в двери щелкнул замок.
— Интересно, — Крис прошла вдоль стеллажей, огибая торчащие с полок желтые от старости папки и свернутые в трубку листы, подергала дверь.
— Криси, ты умеешь арабскими буквами пользоваться? А то тут как червяков насыпали. Наверное, еще и задом наперед. Или сверху вниз?
Та вернулась, тыкнула в клавишу включения, пожала плечами, глядя на белое поле в ярко-голубой рамке и черные завитушки строчек.
— Боюсь, отсюда ты своему Димочке ничего путного не передашь. Разве что какие рубаи в оригинале.
— Фиг с ним, — Шанелька вернулась к письменному столу, резко села, подвигая к себе журнал посещений, — давай работать.
Крис не стала говорить ей про запертую дверь, решила — успеется, к тому же, наверняка хеб появится раньше, проведать пленниц, а если нет, у нее есть номер его мобильного.
— Итак, — провозгласила Шанелька, сверяясь с записями у себя в смартфоне, — нас интересует период с самого начала двадцатого века. Ладно, сузим, чтоб не помереть от усердия. Год рождения нашей мамзель?
— Тыща девятьсот тридцатый, — сказала Крис.
— Значит… Будем искать с двадцать пятого года по тридцать пятый. Или по тридцать шестой, а лучше — седьмой, когда семья предположительно покинула королевство Пуруджи, переместившись, не в Россию, какие молодцы, страшное тогда было время на родине, а в…?
— Предположительно, в Кению, — подсказала Крис, — и после этого еще парочка стран, в том числе и та, где юная Ираида успела побыть настоящим министром. При муже-принце.
— Вот откуда у нашей девочки комплекс принцессы, — рассеянно комментировала Шанелька, выбирая себе блокнот с жесткой подложкой и доставая из рабочей сумки свое собственное добро — кубики цветных стикеров, упаковки длинных закладок и прочую канцелярскую мелочь.
Через пару часов, поняв, что пора бы посетить туалет, Крис выбралась из-за стола, погребенного под завалами папок и старых журналов с записями. Держа в руке смартфон, прогулялась к дальней стене хранилища, и не стала звонить хебу Джахи, обнаружив за гипсокартонной стеной все необходимое — кафельный санузел с блестящими кранами, и рядом — крошечный закуток с электрическим чайником, плиткой и запасом сахара-сластей-печенья.
Тем более, работа была такой нудной и бумаг было так много, куда там отвлекаться на чай, за несколько часов интенсивных поисков они только разок оторвались, чтобы выпить по большой чашке кофе. А сразу же после этого деликатно щелкнул замок и сам Джахи появился в хранилище, блистая улыбкой и прижимая руку к сердцу.