— Да сейчас, иду!
Быстро попрощался и отключился.
Ирина тут же выключила в телефоне звук. Легла, держа перед глазами снимок. Через минуту села, с досадой кладя его на покрывало. Интересное дело. Про мерзавца Артура вспоминала полдня, подробности всплывали сами, мешая друг другу. А про мужа, с которым прожила, не кот начхал, несколько лет, получается, нечего вспомнить? Ну, встретились. Познакомились. Повстречались. Мило так. Вполне спокойно. И когда собрался сделать ей предложение, она уже знала.
Потом жили. Поживали. Потом стали почти чужими. Чего ей не хватало в спокойной жизни, защищенной от предательства и измен? Может быть, как раз предательства и измен?
— Мазохистка, — обругала себя Ирина, утыкая палец в свое лицо под выбеленными прядями до плеч.
Отдохнуть и покупаться она приехала одна. Устала от крикливых девчонок в спортивной секции средней школы Багрова — поселка городского типа, где вокруг горсти пятиэтажек разбегались в степь частные дома с огородами. И выбрала не любимое место степных соседей, куда они выезжали семьями и парами, а крошечный поселок подальше, всего-то одна улица вдоль широкого пляжа, что упирался в беспорядочный скальный развал. Вообще-то, хотела познакомиться с кем-то, и переспать. Пара-тройка необязательных встреч на горячем песке, посиделки за столиком маленького кафе вечерами. И — в номере с кондиционером и санузлом. Теперь везде такие, и хоть дороговато, но зато полноценный отдых.
Оказалось, в поселке совсем не та публика. Идя по пляжу, провожаемая безнадежными взглядами толстых папаш, окруженных детишками и тещами, усмехалась, плеская мелкую воду босой ногой. Все, кто мог бы составить ей компанию, остались там, где ей не нравится. Простые правила жизни — хочешь приятного, бери его в комплекте с чем-то еще. Или отказывайся.
Андрей сидел на камне, торчащем в воде. Обнимая руками согнутое колено, смотрел. На нее, как все. Она его отметила — единственный подходящий по возрасту и с более-менее внешностью. А еще — полная противоположность Артуру. Довольно крепкий, немного широковатый в бедрах (жопастики — так проходили парни его телосложения в Иркиной внутренней классификации), если не будет заниматься, отметила, кидая равнодушно-милостивый взгляд из-под ресниц, может стать рыхлым, но то нескоро. Непонятного цвета волосы и неяркое лицо, впрочем, уже загорелое. Наверное, невысок ростом, судя по величине головы.
Ирка дошла к черной тени, которую отбрасывали скалы, шагнула и исчезла в ней, для тех, кто наблюдал с яркого солнца. Тут было совсем тихо, неожиданно зябко, и шуршал через плеск мокрый песок в ленивом маленьком прибое. Она осторожно шла дальше, ставя босые ноги между острых камней на островки сырого песка и разглядывая ноздреватую скальную стену. В некоторых дырках дрожала густая паутина, покрытая капельками мороси.
«Выйду, решила Ирка, и если он еще сидит, подверну ногу, ох и ах, спасибо, вы такой милый»…
И, промахнувшись мимо песка, подвернула ногу на остром камне, колючем от ракушек. Взмахивая руками, тяжело свалилась, застонала от боли в щиколотке. Глаза наполнились слезами, скорее от злости и недоумения. Упираясь руками, она перевернулась, раздумывая, как бережнее подняться.
Тут он и появился, пересек границу ярчайшего света и черных теней. Сказал за ее спиной:
— Больно? Я сейчас.
Ирка промычала что-то в ответ, злясь на дурацкую позу — Афродита на четвереньках…
— Меня зовут Андрей, — сказал, помогая ей подняться, — за плечо держитесь. Нужно выйти. На солнце.
— Спасибо, — хрипло ответила Ирка, добавила, — вы такой милый…
И засмеялась. Андрей не понял, чему, но послушно засмеялся тоже.
Потом они сидели на старом коврике, рядом, Ирка вытянула ногу с повязкой — Андрей сбегал куда-то за эластичным бинтом, и она не возражала, ей через пару дней в спортзале работать.
Это и рассказала ему. Он кивнул с уважением.
— А я и смотрю, такая фигура у тебя. Видно, что занимаешься спортом. Я подумал — гимнастка.
У него были серые глаза с желтыми в них точками. И немного коротковатый нос, впрочем, в профиль это было даже красиво.
— Да, — сказала Ирка, — на меня все смотрят, всегда. Хоть в купальнике по улицам ходи.
— Да сейчас, иду!
Быстро попрощался и отключился.
Ирина тут же выключила в телефоне звук. Легла, держа перед глазами снимок. Через минуту села, с досадой кладя его на покрывало. Интересное дело. Про мерзавца Артура вспоминала полдня, подробности всплывали сами, мешая друг другу. А про мужа, с которым прожила, не кот начхал, несколько лет, получается, нечего вспомнить? Ну, встретились. Познакомились. Повстречались. Мило так. Вполне спокойно. И когда собрался сделать ей предложение, она уже знала.
Потом жили. Поживали. Потом стали почти чужими. Чего ей не хватало в спокойной жизни, защищенной от предательства и измен? Может быть, как раз предательства и измен?
— Мазохистка, — обругала себя Ирина, утыкая палец в свое лицо под выбеленными прядями до плеч.
Отдохнуть и покупаться она приехала одна. Устала от крикливых девчонок в спортивной секции средней школы Багрова — поселка городского типа, где вокруг горсти пятиэтажек разбегались в степь частные дома с огородами. И выбрала не любимое место степных соседей, куда они выезжали семьями и парами, а крошечный поселок подальше, всего-то одна улица вдоль широкого пляжа, что упирался в беспорядочный скальный развал. Вообще-то, хотела познакомиться с кем-то, и переспать. Пара-тройка необязательных встреч на горячем песке, посиделки за столиком маленького кафе вечерами. И — в номере с кондиционером и санузлом. Теперь везде такие, и хоть дороговато, но зато полноценный отдых.
Оказалось, в поселке совсем не та публика. Идя по пляжу, провожаемая безнадежными взглядами толстых папаш, окруженных детишками и тещами, усмехалась, плеская мелкую воду босой ногой. Все, кто мог бы составить ей компанию, остались там, где ей не нравится. Простые правила жизни — хочешь приятного, бери его в комплекте с чем-то еще. Или отказывайся.
Андрей сидел на камне, торчащем в воде. Обнимая руками согнутое колено, смотрел. На нее, как все. Она его отметила — единственный подходящий по возрасту и с более-менее внешностью. А еще — полная противоположность Артуру. Довольно крепкий, немного широковатый в бедрах (жопастики — так проходили парни его телосложения в Иркиной внутренней классификации), если не будет заниматься, отметила, кидая равнодушно-милостивый взгляд из-под ресниц, может стать рыхлым, но то нескоро. Непонятного цвета волосы и неяркое лицо, впрочем, уже загорелое. Наверное, невысок ростом, судя по величине головы.
Ирка дошла к черной тени, которую отбрасывали скалы, шагнула и исчезла в ней, для тех, кто наблюдал с яркого солнца. Тут было совсем тихо, неожиданно зябко, и шуршал через плеск мокрый песок в ленивом маленьком прибое. Она осторожно шла дальше, ставя босые ноги между острых камней на островки сырого песка и разглядывая ноздреватую скальную стену. В некоторых дырках дрожала густая паутина, покрытая капельками мороси.
«Выйду, решила Ирка, и если он еще сидит, подверну ногу, ох и ах, спасибо, вы такой милый»…
И, промахнувшись мимо песка, подвернула ногу на остром камне, колючем от ракушек. Взмахивая руками, тяжело свалилась, застонала от боли в щиколотке. Глаза наполнились слезами, скорее от злости и недоумения. Упираясь руками, она перевернулась, раздумывая, как бережнее подняться.
Тут он и появился, пересек границу ярчайшего света и черных теней. Сказал за ее спиной:
— Больно? Я сейчас.
Ирка промычала что-то в ответ, злясь на дурацкую позу — Афродита на четвереньках…
— Меня зовут Андрей, — сказал, помогая ей подняться, — за плечо держитесь. Нужно выйти. На солнце.
— Спасибо, — хрипло ответила Ирка, добавила, — вы такой милый…
И засмеялась. Андрей не понял, чему, но послушно засмеялся тоже.
Потом они сидели на старом коврике, рядом, Ирка вытянула ногу с повязкой — Андрей сбегал куда-то за эластичным бинтом, и она не возражала, ей через пару дней в спортзале работать.
Это и рассказала ему. Он кивнул с уважением.
— А я и смотрю, такая фигура у тебя. Видно, что занимаешься спортом. Я подумал — гимнастка.
У него были серые глаза с желтыми в них точками. И немного коротковатый нос, впрочем, в профиль это было даже красиво.
— Да, — сказала Ирка, — на меня все смотрят, всегда. Хоть в купальнике по улицам ходи.