Недалеко. Буквально через пять минут и подскочит, да?
— Не знаю.
— А, может, он повез нашу девушку, а? Тут не пробегала такая беленькая лисичка? С порванным ушком? — спрашивая, подхватил Нику под локоть, потащил ее к дому, где на крыльце переминались быковатые, ожидая приказаний. Ника подняла брови как можно выше. Старательно пожала плечами.
— Кого? Не понимаю.
— Значит, никто не стучался, ночевать не просился?
— Нет.
— А телефон, значит, сломан…
— Да. Высокий отпустил ее локоть и поднялся по ступеням. Усмехнулся, разглядывая Нику сверху.
— Врешь ведь! Ника снизу смотрела в уверенное красивое лицо с крупным чуть горбатым носом и большим ртом. Подавила желание нащупать в глубоком кармане куртки сунутую туда ракетницу. Чем ей поможет сейчас, если она вытащит, путаясь в складках куртки, и выпалит в воздух? Или даже в эту самоуверенную ухмылку. Не дождавшись ответа, мужчина взялся за дверную ручку, и помощники отступили, держась по бокам. Вздохнул.
— Придется проверить. Не люблю, когда мне врут, особенно такие милые девушки. Вошел, оставив двери открытыми. Ника поднялась на крыльцо и, не глядя на быковатых, пошла следом, в гостиную. Стоя в дверях, включила свет и показала на столик.
— Телефон. Высокий осматривался, стягивая с руки кожаную перчатку. Поднял брови, увидев круглый стол со сбитой плюшевой скатертью и разворошенное постельное белье на диване. Мягко прошел к столику.
Прижимая к уху трубку, несколько раз надавил на рычаг. И положив, широко улыбнулся, приподнимая короткие усы над ровными белыми зубами.
— Мои извинения, миледи. Молчит, как мертвый. Ну что же, не буду мешать. Вот только… Резко повернулся и, выскочив в коридор, дернул приоткрытую дверь спальни. Широкая спина в кожанке загородила от Ники внутренность комнаты, где загорелся включенный гостем свет.
— Однако, — задумчиво сказал, и, быстро осмотревшись, повернулся к ней, — и еще постель. Похоже, в вашей жизни не все ладно, а, миледи?
Ругаетесь?
— Что? — растерянно переспросила Ника и вдруг нервно рассмеялась, — а, это! Да на диване спит его сын, он на каникулах. Я ж говорю, вместе поехали, в степь.
— Макс, — высокий вдруг вспомнил о вежливости, шагнул к ней и, подхватывая руку, прижался усами, шевельнул губами по коже.
Отпуская, снова засмеялся.
— Значит, наша лиса где-то еще бегает. Спасибо, что ласково приняли. Если что вдруг, в Низовом спросите Токая, меня там знают.
Посидим в кабачке, выпьем за знакомство. Он пошел к выходу, натягивая перчатку. На крыльце остановился, слушая помощника:
— Чисто. Дом заперт, я посмотрел. Там еще сбоку дверь, может, глянуть? И тут телефон зазвонил. Ника дернулась и остановилась. Пошла к столику, протягивая руку и мысленно ругая внезапный звонок. Токай заинтересованно шагнул обратно и встал рядом с ней, почти вплотную.
— Да, — сказала она охрипшим голосом, изо всех сил прижимая трубку к уху, — алло.
Недалеко. Буквально через пять минут и подскочит, да?
— Не знаю.
— А, может, он повез нашу девушку, а? Тут не пробегала такая беленькая лисичка? С порванным ушком? — спрашивая, подхватил Нику под локоть, потащил ее к дому, где на крыльце переминались быковатые, ожидая приказаний. Ника подняла брови как можно выше. Старательно пожала плечами.
— Кого? Не понимаю.
— Значит, никто не стучался, ночевать не просился?
— Нет.
— А телефон, значит, сломан…
— Да. Высокий отпустил ее локоть и поднялся по ступеням. Усмехнулся, разглядывая Нику сверху.
— Врешь ведь! Ника снизу смотрела в уверенное красивое лицо с крупным чуть горбатым носом и большим ртом. Подавила желание нащупать в глубоком кармане куртки сунутую туда ракетницу. Чем ей поможет сейчас, если она вытащит, путаясь в складках куртки, и выпалит в воздух? Или даже в эту самоуверенную ухмылку. Не дождавшись ответа, мужчина взялся за дверную ручку, и помощники отступили, держась по бокам. Вздохнул.
— Придется проверить. Не люблю, когда мне врут, особенно такие милые девушки. Вошел, оставив двери открытыми. Ника поднялась на крыльцо и, не глядя на быковатых, пошла следом, в гостиную. Стоя в дверях, включила свет и показала на столик.
— Телефон. Высокий осматривался, стягивая с руки кожаную перчатку. Поднял брови, увидев круглый стол со сбитой плюшевой скатертью и разворошенное постельное белье на диване. Мягко прошел к столику.
Прижимая к уху трубку, несколько раз надавил на рычаг. И положив, широко улыбнулся, приподнимая короткие усы над ровными белыми зубами.
— Мои извинения, миледи. Молчит, как мертвый. Ну что же, не буду мешать. Вот только… Резко повернулся и, выскочив в коридор, дернул приоткрытую дверь спальни. Широкая спина в кожанке загородила от Ники внутренность комнаты, где загорелся включенный гостем свет.
— Однако, — задумчиво сказал, и, быстро осмотревшись, повернулся к ней, — и еще постель. Похоже, в вашей жизни не все ладно, а, миледи?
Ругаетесь?
— Что? — растерянно переспросила Ника и вдруг нервно рассмеялась, — а, это! Да на диване спит его сын, он на каникулах. Я ж говорю, вместе поехали, в степь.
— Макс, — высокий вдруг вспомнил о вежливости, шагнул к ней и, подхватывая руку, прижался усами, шевельнул губами по коже.
Отпуская, снова засмеялся.
— Значит, наша лиса где-то еще бегает. Спасибо, что ласково приняли. Если что вдруг, в Низовом спросите Токая, меня там знают.
Посидим в кабачке, выпьем за знакомство. Он пошел к выходу, натягивая перчатку. На крыльце остановился, слушая помощника:
— Чисто. Дом заперт, я посмотрел. Там еще сбоку дверь, может, глянуть? И тут телефон зазвонил. Ника дернулась и остановилась. Пошла к столику, протягивая руку и мысленно ругая внезапный звонок. Токай заинтересованно шагнул обратно и встал рядом с ней, почти вплотную.
— Да, — сказала она охрипшим голосом, изо всех сил прижимая трубку к уху, — алло.