— Знаешь, что это? — спросил он серьезно.
Влада непонимающе помотала головой.
— Конечно не знаешь… Это стеж. Он абсолютно безопасен. Его носят все люди нашей страны и используют как кошелек. Прошу надень и не снимай, я расскажу о нем сегодня.
Влада поднялась и сделала шажок в его сторону. Ей давно стало неудобно сидеть в присутствии Верховного правителя. Она приняла из его рук металлический, гладко отполированный браслет. В центре тыльной стороны его был расположен прозрачный круглый камень, похожий на горный хрусталь. Эрик приподнял правый рукав мундира и показал ей подобный браслет — сделан он был из чистого золота, с резными узорами, а центральное ядро сияло ярким сиренево-фиолетовым светом, как неоновая реклама. Влада надела подарок, он прекрасно подходил по размеру и удобно застегивался на запястье.
— Почему твой стеж такой светящийся?
— Скоро узнаешь, джейя. Носи свой и не снимай.
Прибор в ухе переводил ей по-прежнему — «красивая юная дева». Но она успела привыкнуть к слову «джейя» и восприняла обращение из его уст раньше, чем ей сообщал транслятор. Эрик легко кивнул на прощанье, едва улыбнулся, и вновь его лицо сделалось бесстрастным. Он развернулся и направился к выходу.
Влада присела. Перед ней был накрытый стол, но она ничего не замечала вокруг. Ее захлестнуло ощущение нереальности происходящего: еще вчера она думала о смерти, как о вероятном завершении истории, а сегодня правитель государства пригласил ее на ужин. Мысли путались, не обретая словесных форм. Она с трудом вырвалась из внутренних чертогов в реальность и налила в стакан воды. Сделав несколько глотков, попыталась мыслить беспристрастно.
Девушка осмотрелась. Светлая комната окончательно перестала казаться ей камерой. Это была ее личная спальня в прекрасном дворце Верховного правителя Эйдерина. Оставалось узнать, где находится это место. Она пожелала остаться в комнате сама и глядеть на божий свет сквозь витиеватые решетки. Что ж, в ее московской квартире на первом этаже установлены такие же, правда, намного более скромные. И она давно перестала обращать на это внимание, как будто решеток на окнах и вовсе не было.
«Его зовут Эрик. Он правитель вроде нашего царя или короля. Сколько же ему лет? На вид лет двадцать пять, может двадцать семь. И что он подумал о моем возрасте, если назвал юной девой? Интересовало ли его вообще это?.. Полагаю, моя анатомия произвела на него большее впечатление, и будь мне хоть пятьдесят, он назвал бы меня „джейя“». Она нервно расхохоталась.
«Ладно, не придирайся к словам. Он же пояснил, что джейя — это милая девушка, все довольно безобидно и целомудренно». От последнего слова ее слегка передернуло.
«Женат ли он?.. Почему тебя это интересует? Да потому, что женщин это всегда интересует, особенно если мужик — царь! — быстро нашлась она. — Ну, судя по тому, что он вытворял на площади, вряд ли женат… Или, возможно, скоро собирается, и это был местный аналог мальчишника?»
Положив в рот виноградинку, она продолжила рассуждения: «Итак, хоть он здесь и царь, но не может принимать самостоятельных решений. Над ним Совет. Мне известно, что это значит. Надо будет узнать, похож ли этот Совет на парламент Великобритании, где власть правителя практически номинальна, или все же Эрик вправе проводить независимую политику? Надеюсь, что я не стану разменной монетой в руках кучки политиканов… Оказаться во власти хорошо воспитанного эльфа при любом раскладе приятнее, — заключила она. — Хорошо воспитанного? А не думаешь ли ты, что это переводчик так настроен. Может быть, его слова просты, как дважды два, и все что ты слышала — хитрость этой адской штуковины, разбирающейся в разговоре пришельцев с других планет? Ведь ты для них именно инопланетный гость. Хорошо воспитанные юноши не трахают пять десятков женщин одновременно на дворцовой площади в предзакатный час!»
Влада призадумалась: действительно сегодняшний образ великолепно воспитанного аристократа не шел в сравнение с тем, каким представился он ей вчера. «Стоит ли спросить об этом сегодня? — подумала она. — Наверное, лучше не делать этого в начале разговора, а то и вовсе придержать любопытство хотя бы на единственный вечер».
Тут ее настигла незаконченная мысль: «Влада, ну ты дуреха! Он же царь. Конечно же, он получил прекрасное образование, дело вовсе не в переводчике. Эрик наверняка владеет литературным языком без подсказок ушного суфлера… История же с оргией наверняка имеет какое-то логическое объяснение… — Она вздохнула. — Ну вот, ты его уже выгораживаешь. Все мы бабы одинаковые! Если пьет — мы убеждаем себя, что только по праздникам. Бьет — значит любит… Слава богу, жизнь уберегала до сих пор от того и от другого».
«И что это такое он мне подарил? — взглянула она на запястье. — Я уже получила много презентов: стираные трусики, этот наряд, переводчик, кнопку вызова „911“ и этот стеж. Говорит, что это кошелек. Мой кошелек, похоже, пуст, если сравнивать прозрачное содержимое с его фиолетовым? Хороший подарок — пустой кошелек… Впрочем, и у нас их дарят, особенно если те хорошие и кожаные. Вдруг он дорого стоит? — Она оглядела еще раз свой стеж, тот был из обычного сплава: ни золота, ни серебра в нем не было. — Кусок железа, неплохо отполированный, надо признать, и шарик из прозрачного камня. Не думаю, что это ценно в их мире».
Вообще-то Влада не привыкла к дорогим подаркам: не того круга она была девушка и другого склада характера. Она никогда не намекала партнерам на необходимость ей чего-либо дарить, а сами они редко догадывались, что подарить все-таки иногда женщине без повода что-нибудь нужно. Вероятно, большинство мужчин страны жили по принципу «не просит, значит не хочет». Вариант «не просит — ждет искреннего внимания» отбраковывался, ну, или вовсе не приходил в головы. Однако получение в дар от правителя целого государства безделушки несколько обескураживало. Его внимание, безусловно, приятно. Но подарок сильно шел вразрез с образом могущественного и состоятельного Верховного правителя Эйдерина, коим наверняка он и являлся.
Влада припомнила, что вчера видела подобные браслеты на руках женщин на площади и у охранника, когда ее тащили по коридорам дворца. Тогда она не заострила на этом внимания, ведь происходили события, более стоящие ее концентрации.
«Хорошо придумано: всегда иметь кошелек при себе и носить на запястье», — согласилась она.
«Особенно, если в нем есть содержимое», — высказалась внутренняя ехидна.
Она вспомнила про подругу: «Ксюху держат, как и меня, в номере „люкс“. Что ж, это хорошие новости. Совет не разрешает нам находиться вместе. Чего они боятся? Бегства? Вряд ли… Мне же позволили покидать пределы комнаты, да и куда бежать? Может, не хотят, чтобы мы громко смеялись и сплетничали про их странные обычаи? Смешная версия, но маловероятная. Спрошу его об этом».
«Боже, вечером у нас почти что свидание! — спохватилась она. — Ну, скажем так, вечер знакомства и общения… Что же делать?!»
— Знаешь, что это? — спросил он серьезно.
Влада непонимающе помотала головой.
— Конечно не знаешь… Это стеж. Он абсолютно безопасен. Его носят все люди нашей страны и используют как кошелек. Прошу надень и не снимай, я расскажу о нем сегодня.
Влада поднялась и сделала шажок в его сторону. Ей давно стало неудобно сидеть в присутствии Верховного правителя. Она приняла из его рук металлический, гладко отполированный браслет. В центре тыльной стороны его был расположен прозрачный круглый камень, похожий на горный хрусталь. Эрик приподнял правый рукав мундира и показал ей подобный браслет — сделан он был из чистого золота, с резными узорами, а центральное ядро сияло ярким сиренево-фиолетовым светом, как неоновая реклама. Влада надела подарок, он прекрасно подходил по размеру и удобно застегивался на запястье.
— Почему твой стеж такой светящийся?
— Скоро узнаешь, джейя. Носи свой и не снимай.
Прибор в ухе переводил ей по-прежнему — «красивая юная дева». Но она успела привыкнуть к слову «джейя» и восприняла обращение из его уст раньше, чем ей сообщал транслятор. Эрик легко кивнул на прощанье, едва улыбнулся, и вновь его лицо сделалось бесстрастным. Он развернулся и направился к выходу.
Влада присела. Перед ней был накрытый стол, но она ничего не замечала вокруг. Ее захлестнуло ощущение нереальности происходящего: еще вчера она думала о смерти, как о вероятном завершении истории, а сегодня правитель государства пригласил ее на ужин. Мысли путались, не обретая словесных форм. Она с трудом вырвалась из внутренних чертогов в реальность и налила в стакан воды. Сделав несколько глотков, попыталась мыслить беспристрастно.
Девушка осмотрелась. Светлая комната окончательно перестала казаться ей камерой. Это была ее личная спальня в прекрасном дворце Верховного правителя Эйдерина. Оставалось узнать, где находится это место. Она пожелала остаться в комнате сама и глядеть на божий свет сквозь витиеватые решетки. Что ж, в ее московской квартире на первом этаже установлены такие же, правда, намного более скромные. И она давно перестала обращать на это внимание, как будто решеток на окнах и вовсе не было.
«Его зовут Эрик. Он правитель вроде нашего царя или короля. Сколько же ему лет? На вид лет двадцать пять, может двадцать семь. И что он подумал о моем возрасте, если назвал юной девой? Интересовало ли его вообще это?.. Полагаю, моя анатомия произвела на него большее впечатление, и будь мне хоть пятьдесят, он назвал бы меня „джейя“». Она нервно расхохоталась.
«Ладно, не придирайся к словам. Он же пояснил, что джейя — это милая девушка, все довольно безобидно и целомудренно». От последнего слова ее слегка передернуло.
«Женат ли он?.. Почему тебя это интересует? Да потому, что женщин это всегда интересует, особенно если мужик — царь! — быстро нашлась она. — Ну, судя по тому, что он вытворял на площади, вряд ли женат… Или, возможно, скоро собирается, и это был местный аналог мальчишника?»
Положив в рот виноградинку, она продолжила рассуждения: «Итак, хоть он здесь и царь, но не может принимать самостоятельных решений. Над ним Совет. Мне известно, что это значит. Надо будет узнать, похож ли этот Совет на парламент Великобритании, где власть правителя практически номинальна, или все же Эрик вправе проводить независимую политику? Надеюсь, что я не стану разменной монетой в руках кучки политиканов… Оказаться во власти хорошо воспитанного эльфа при любом раскладе приятнее, — заключила она. — Хорошо воспитанного? А не думаешь ли ты, что это переводчик так настроен. Может быть, его слова просты, как дважды два, и все что ты слышала — хитрость этой адской штуковины, разбирающейся в разговоре пришельцев с других планет? Ведь ты для них именно инопланетный гость. Хорошо воспитанные юноши не трахают пять десятков женщин одновременно на дворцовой площади в предзакатный час!»
Влада призадумалась: действительно сегодняшний образ великолепно воспитанного аристократа не шел в сравнение с тем, каким представился он ей вчера. «Стоит ли спросить об этом сегодня? — подумала она. — Наверное, лучше не делать этого в начале разговора, а то и вовсе придержать любопытство хотя бы на единственный вечер».
Тут ее настигла незаконченная мысль: «Влада, ну ты дуреха! Он же царь. Конечно же, он получил прекрасное образование, дело вовсе не в переводчике. Эрик наверняка владеет литературным языком без подсказок ушного суфлера… История же с оргией наверняка имеет какое-то логическое объяснение… — Она вздохнула. — Ну вот, ты его уже выгораживаешь. Все мы бабы одинаковые! Если пьет — мы убеждаем себя, что только по праздникам. Бьет — значит любит… Слава богу, жизнь уберегала до сих пор от того и от другого».
«И что это такое он мне подарил? — взглянула она на запястье. — Я уже получила много презентов: стираные трусики, этот наряд, переводчик, кнопку вызова „911“ и этот стеж. Говорит, что это кошелек. Мой кошелек, похоже, пуст, если сравнивать прозрачное содержимое с его фиолетовым? Хороший подарок — пустой кошелек… Впрочем, и у нас их дарят, особенно если те хорошие и кожаные. Вдруг он дорого стоит? — Она оглядела еще раз свой стеж, тот был из обычного сплава: ни золота, ни серебра в нем не было. — Кусок железа, неплохо отполированный, надо признать, и шарик из прозрачного камня. Не думаю, что это ценно в их мире».
Вообще-то Влада не привыкла к дорогим подаркам: не того круга она была девушка и другого склада характера. Она никогда не намекала партнерам на необходимость ей чего-либо дарить, а сами они редко догадывались, что подарить все-таки иногда женщине без повода что-нибудь нужно. Вероятно, большинство мужчин страны жили по принципу «не просит, значит не хочет». Вариант «не просит — ждет искреннего внимания» отбраковывался, ну, или вовсе не приходил в головы. Однако получение в дар от правителя целого государства безделушки несколько обескураживало. Его внимание, безусловно, приятно. Но подарок сильно шел вразрез с образом могущественного и состоятельного Верховного правителя Эйдерина, коим наверняка он и являлся.
Влада припомнила, что вчера видела подобные браслеты на руках женщин на площади и у охранника, когда ее тащили по коридорам дворца. Тогда она не заострила на этом внимания, ведь происходили события, более стоящие ее концентрации.
«Хорошо придумано: всегда иметь кошелек при себе и носить на запястье», — согласилась она.
«Особенно, если в нем есть содержимое», — высказалась внутренняя ехидна.
Она вспомнила про подругу: «Ксюху держат, как и меня, в номере „люкс“. Что ж, это хорошие новости. Совет не разрешает нам находиться вместе. Чего они боятся? Бегства? Вряд ли… Мне же позволили покидать пределы комнаты, да и куда бежать? Может, не хотят, чтобы мы громко смеялись и сплетничали про их странные обычаи? Смешная версия, но маловероятная. Спрошу его об этом».
«Боже, вечером у нас почти что свидание! — спохватилась она. — Ну, скажем так, вечер знакомства и общения… Что же делать?!»