— Телефон такой вроде… Ну, не важно! Главное, что Закраин.
— Н-да… — Таня опустила трубку.
Это ж тебе не сказки Пушкина, когда три раза невод забросил — пожалуйста, золотая рыбка. Это тебе Москва! Закраин… Да таких Закраиных!
Алёшка вдруг засмеялся:
— А спорим, что за три невода я его поймаю!
Сперва он по «09», по справочной, узнал телефон поливально-посыпально-подметательной конторы такого-то района города Москвы. Потом позвонил туда:
— Это говорят пионеры городского пионерлагеря «Маяк». Мы хотели бы пригласить к себе в гости ветерана-экскаваторщика товарища Закраина… А? В отдел кадров позвонить? Какой телефон? — и показал Тане глазами: записывай!
— Ты почему такой врун? — улыбнулась Таня.
Но Алёша Пряников уже беседовал с отделом кадров, используя для смелости свой тайный приём: как будто это не он разговаривает, а совсем другой человек. Как будто это их старший пионервожатый Антон.
— Спасибо, товарищ!
Хотя в отделе кадров с ним разговаривала какая-то тётенька. Пододвинул Тане листок с телефоном, адресом и даже именем-отчеством.
— Ну, что будем делать — пойдём или по телефону? — спросил Алёша, как-то непонятно улыбаясь.
Таня ещё в себя не успела прийти от того, как ловко он поймал «золотую рыбку». И действительно с трёх раз!
— Ладно, давай сперва по телефону.
— Неправильно! — Алёшка опять непонятно улыбнулся. — Во-первых, мы по телефону ему не сможем карточки показать.
— Ну и что твои карточки?
— Карточки для него — важная вещь! Родной экскаватор в лесу брошен на съедение разным браконьерам… понимаешь?
— Сам ты, Алёшенька, «понимаешь»… тётю Жабу обнимаешь! — Таня не любила, когда её припирали к стенке. Да и никто этого не любит.
— А во-вторых, Тань! Ты посмотри адрес-то!
Улица Солнечная… Да ведь это же была их собственная улица! Когда голова забита Алёшкиным враньём, буквально ничего не замечаешь.
— А дом-то, Тань!
Шестьдесят семь… А их — шестьдесят восемь!
— Телефон такой вроде… Ну, не важно! Главное, что Закраин.
— Н-да… — Таня опустила трубку.
Это ж тебе не сказки Пушкина, когда три раза невод забросил — пожалуйста, золотая рыбка. Это тебе Москва! Закраин… Да таких Закраиных!
Алёшка вдруг засмеялся:
— А спорим, что за три невода я его поймаю!
Сперва он по «09», по справочной, узнал телефон поливально-посыпально-подметательной конторы такого-то района города Москвы. Потом позвонил туда:
— Это говорят пионеры городского пионерлагеря «Маяк». Мы хотели бы пригласить к себе в гости ветерана-экскаваторщика товарища Закраина… А? В отдел кадров позвонить? Какой телефон? — и показал Тане глазами: записывай!
— Ты почему такой врун? — улыбнулась Таня.
Но Алёша Пряников уже беседовал с отделом кадров, используя для смелости свой тайный приём: как будто это не он разговаривает, а совсем другой человек. Как будто это их старший пионервожатый Антон.
— Спасибо, товарищ!
Хотя в отделе кадров с ним разговаривала какая-то тётенька. Пододвинул Тане листок с телефоном, адресом и даже именем-отчеством.
— Ну, что будем делать — пойдём или по телефону? — спросил Алёша, как-то непонятно улыбаясь.
Таня ещё в себя не успела прийти от того, как ловко он поймал «золотую рыбку». И действительно с трёх раз!
— Ладно, давай сперва по телефону.
— Неправильно! — Алёшка опять непонятно улыбнулся. — Во-первых, мы по телефону ему не сможем карточки показать.
— Ну и что твои карточки?
— Карточки для него — важная вещь! Родной экскаватор в лесу брошен на съедение разным браконьерам… понимаешь?
— Сам ты, Алёшенька, «понимаешь»… тётю Жабу обнимаешь! — Таня не любила, когда её припирали к стенке. Да и никто этого не любит.
— А во-вторых, Тань! Ты посмотри адрес-то!
Улица Солнечная… Да ведь это же была их собственная улица! Когда голова забита Алёшкиным враньём, буквально ничего не замечаешь.
— А дом-то, Тань!
Шестьдесят семь… А их — шестьдесят восемь!