— Ну? — Он переступил с ноги на ногу. Песок под его громаднейшими ботинками заскрипел, превращаясь в пыль.
Таня вынула из кармана фотографии, протянула их вверх, как будто собиралась отдать в руки самому дому. Несколько секунд Таня ничего не видела и не слышала, потому что фотографии вместе с огромной рукой уплыли куда-то на небеса, а там было солнце, и оно слепило глаза. Потом Таня услышала удивлённый, не то озадаченный, не то сердитый голос:
— Это ещё откуда?! Кто тебя прислал?!
Можно было ожидать, что голос у него громкий, как у слона. Но ничего подобного: у него был самый обычный человеческий голос. Только звучал с пятого этажа.
— Меня никто не присылал! — сказала Таня. — Это я всех присылаю. И буду присылать!
— А я буду всех отправлять! — В голосе его послышалась весёлость. Ну что ему, правда, Таня могла сделать? Он уже собирался взять её на руки, пронести немного, потом поставить на землю и скрыться в своём подъезде.
— Вы живой экскаватор погубили!
— Да он сломанный, — сказал Огромный очень уверенным голосом. Он и рад был, если бы «экс» оказался сломанным!
— Вы экскаваторщик?.. Ну и вот! А его настоящая экскаваторщица смотрела. И мне Закраин дядя Саша сказал, что он хороший!
— Какой Закраин?
— Которого вы на пенсию прогнали!
Тут Огромный как бы задумался ненадолго:
— Ну знаешь что, милая моя, ты, конечно, маленькая, за свои поступки вроде как не отвечаешь. Но ты тоже не забывайся!
Он повернулся, и Таня увидела стену, одетую в светло-зелёный пиджак, и стена эта уходила. Огромный, стало быть, обиделся на Таню, не желал с ней больше разговаривать. Очень ловко придумано!
Тогда она крикнула своё главное оружие:
— Я всем расскажу, что вы его убили!
— Кому ты расскажешь и кого я убил?
— Живого экскаватора, вот кого! А расскажу всей школе!
— Школе? Что за школа?
— В которой ваш Слава учится! И в которой я учусь! Вот скажу, полюбуйтесь, какой у него отец, у Славки Шаландина! Я юнкор, вы это не забывайте!
Огромный засмеялся ей в ответ. Но какой-то смех у него был не очень уверенный, не очень… Жидкий смешок!
— Тогда уж не отговоритесь, что он списанный!
— Ну? — Он переступил с ноги на ногу. Песок под его громаднейшими ботинками заскрипел, превращаясь в пыль.
Таня вынула из кармана фотографии, протянула их вверх, как будто собиралась отдать в руки самому дому. Несколько секунд Таня ничего не видела и не слышала, потому что фотографии вместе с огромной рукой уплыли куда-то на небеса, а там было солнце, и оно слепило глаза. Потом Таня услышала удивлённый, не то озадаченный, не то сердитый голос:
— Это ещё откуда?! Кто тебя прислал?!
Можно было ожидать, что голос у него громкий, как у слона. Но ничего подобного: у него был самый обычный человеческий голос. Только звучал с пятого этажа.
— Меня никто не присылал! — сказала Таня. — Это я всех присылаю. И буду присылать!
— А я буду всех отправлять! — В голосе его послышалась весёлость. Ну что ему, правда, Таня могла сделать? Он уже собирался взять её на руки, пронести немного, потом поставить на землю и скрыться в своём подъезде.
— Вы живой экскаватор погубили!
— Да он сломанный, — сказал Огромный очень уверенным голосом. Он и рад был, если бы «экс» оказался сломанным!
— Вы экскаваторщик?.. Ну и вот! А его настоящая экскаваторщица смотрела. И мне Закраин дядя Саша сказал, что он хороший!
— Какой Закраин?
— Которого вы на пенсию прогнали!
Тут Огромный как бы задумался ненадолго:
— Ну знаешь что, милая моя, ты, конечно, маленькая, за свои поступки вроде как не отвечаешь. Но ты тоже не забывайся!
Он повернулся, и Таня увидела стену, одетую в светло-зелёный пиджак, и стена эта уходила. Огромный, стало быть, обиделся на Таню, не желал с ней больше разговаривать. Очень ловко придумано!
Тогда она крикнула своё главное оружие:
— Я всем расскажу, что вы его убили!
— Кому ты расскажешь и кого я убил?
— Живого экскаватора, вот кого! А расскажу всей школе!
— Школе? Что за школа?
— В которой ваш Слава учится! И в которой я учусь! Вот скажу, полюбуйтесь, какой у него отец, у Славки Шаландина! Я юнкор, вы это не забывайте!
Огромный засмеялся ей в ответ. Но какой-то смех у него был не очень уверенный, не очень… Жидкий смешок!
— Тогда уж не отговоритесь, что он списанный!