— Семь, два, пять, — сказала диспетчерша. — От семи отнимешь два получается пять. Большой парень, а запомнить не можешь!
— А я ещё в школе не учусь, — ответил Алёшка, и теперь так жалобно, что сама диспетчерша чуть не заплакала.
— Ты зачем всегда врёшь? — спросила Таня. — Тебе что, так интересней?
Алёшка и сам не знал. Может, правда интересней. Вместо ответа он спросил:
— Тань, а мы что будем делать, когда к нему придём?
— Да не скажу я тебе этого!
— Почему?
— Чтоб не врал!
Они уже стояли перед дверью с цифрой 55. «Хорошие отметки, — подумала Таня, — тоже легко запомнить»… Но очень это нелёгкое дело — звонить в чужие квартиры!
Открыла им старушка. Лицо доброе, волосы седые. Росту — под потолок! Улыбнулась им из-под лампочки:
— Здравствуйте, вы к Славику? Так он в лагере.
Некоторое время Таня приходила в себя от старушкиного небывалого роста. А старушка ждала, не захлопывала дверь перед их носом, как, наверное, сделали бы очень многие взрослые. Спокойно ждала, когда Таня отдышится… Так не хотелось делать ей неприятности!
— Нам вообще-то Вячеслав Вячеславович нужен…
— Вот как! А он ещё на службе. — Старушка глянула на часы. Они были маленькие, так называемые «дамские», сидели на её огромной руке, как божья коровка на берёзе. — Вячеслав Вячеславович лишь часа через полтора со службы вернётся.
Старушке хотелось спросить и хотелось усмехнуться, как всем взрослым: по какому такому делу понадобился им Вячеслав Вячеславович? А не спросила и не усмехнулась. И, шагая вниз по лестнице, Таня думала, как жалко, что старушка такая хорошая, а она ей неприятности будет делать!
Они сели перед домом за столик, сделанный каким-нибудь хорошим пенсионером, каким-нибудь Александром Ивановичем Закраиным.
— Так и будем сидеть, Тань?
— Нам нужно полтора часа засечь.
— Ну, это по солнцу можно, — спокойно сказал Алёшка. Он воткнул в землю две палочки, начертил несколько полос и стрелок. — Всё! Полтора часа пройдёт, я тебе скажу.
— Точно? — спросила Таня подозрительно.
— Солнечный секундомер, Тань. Точнее не бывает! Таня, конечно, не знала, что Алёшка просто бессовестно смотрел в окно на первом этаже. Там над холодильником постукивали ходики. И пластмассовая сова вслед за маятником зыркала глазами: влево-вправо, влево-вправо. А у Тани это окно и эти часы с совой были за спиною.
Какое-то время Алёшке интересно было смотреть, как его командир удивляется. Но потом всё равно же скучно стало:
— Семь, два, пять, — сказала диспетчерша. — От семи отнимешь два получается пять. Большой парень, а запомнить не можешь!
— А я ещё в школе не учусь, — ответил Алёшка, и теперь так жалобно, что сама диспетчерша чуть не заплакала.
— Ты зачем всегда врёшь? — спросила Таня. — Тебе что, так интересней?
Алёшка и сам не знал. Может, правда интересней. Вместо ответа он спросил:
— Тань, а мы что будем делать, когда к нему придём?
— Да не скажу я тебе этого!
— Почему?
— Чтоб не врал!
Они уже стояли перед дверью с цифрой 55. «Хорошие отметки, — подумала Таня, — тоже легко запомнить»… Но очень это нелёгкое дело — звонить в чужие квартиры!
Открыла им старушка. Лицо доброе, волосы седые. Росту — под потолок! Улыбнулась им из-под лампочки:
— Здравствуйте, вы к Славику? Так он в лагере.
Некоторое время Таня приходила в себя от старушкиного небывалого роста. А старушка ждала, не захлопывала дверь перед их носом, как, наверное, сделали бы очень многие взрослые. Спокойно ждала, когда Таня отдышится… Так не хотелось делать ей неприятности!
— Нам вообще-то Вячеслав Вячеславович нужен…
— Вот как! А он ещё на службе. — Старушка глянула на часы. Они были маленькие, так называемые «дамские», сидели на её огромной руке, как божья коровка на берёзе. — Вячеслав Вячеславович лишь часа через полтора со службы вернётся.
Старушке хотелось спросить и хотелось усмехнуться, как всем взрослым: по какому такому делу понадобился им Вячеслав Вячеславович? А не спросила и не усмехнулась. И, шагая вниз по лестнице, Таня думала, как жалко, что старушка такая хорошая, а она ей неприятности будет делать!
Они сели перед домом за столик, сделанный каким-нибудь хорошим пенсионером, каким-нибудь Александром Ивановичем Закраиным.
— Так и будем сидеть, Тань?
— Нам нужно полтора часа засечь.
— Ну, это по солнцу можно, — спокойно сказал Алёшка. Он воткнул в землю две палочки, начертил несколько полос и стрелок. — Всё! Полтора часа пройдёт, я тебе скажу.
— Точно? — спросила Таня подозрительно.
— Солнечный секундомер, Тань. Точнее не бывает! Таня, конечно, не знала, что Алёшка просто бессовестно смотрел в окно на первом этаже. Там над холодильником постукивали ходики. И пластмассовая сова вслед за маятником зыркала глазами: влево-вправо, влево-вправо. А у Тани это окно и эти часы с совой были за спиною.
Какое-то время Алёшке интересно было смотреть, как его командир удивляется. Но потом всё равно же скучно стало: