– О кое-чем другом? Оно, часом, не включает непонятной штуковины, именуемой Зигмундовским сифоном?
Последовало краткое безмолвие.
– Эвелина и впрямь выложила все, что знала, – вздохнул Генри Прист.
– Не совсем так. Просто перечислила полдюжины странных имен и названий, а о прочем предоставила гадать. Когда я растасую колоду и разложу хоть мало-мальски сносный пасьянс, положение должно проясниться. Или проясните его сами, сэр, дабы не изнашивать мозги попусту и не терять драгоценного времени.
Прист поколебался.
– Часы тикают, а история долгая... Позже, Мэтт, если не возражаете.
– Есть, Шкипер! – ответствовал я. – Но касаемо Слоун-Бивенса произнесите словечко-другое прямо здесь. На них я нарвусь, по-видимому, прежде, чем мы встретимся вновь.
Прист кивнул.
– Хорошо. Слоун-Бивенс – кличка, под которой значится у нас некий доктор Адольф Эльфенбейн, ученый гений, оставивший работу в университете несколько лет назад и употребивший геологические познания с неизмеримо большей выгодой.
– Эльфенбейн, – произнес я задумчиво. – По-немецки и по-норвежски это значит "слоновая кость". Слоун-Бивенс... Недурно... Эвелина упомянула дочь.
– Да, конечно. Была у Эльфенбейна жена, Ирэн, по уши замешанная в мужниных махинациях – да скончалась от рака в прошлом году. А дочка. Грета, училась музыке в Швейцарии. Вернулась домой, в Гамбург – разделить горе с отцом и, возможно, заместить матушку в... семейном деловом кругу. Судя по фотоснимкам, она миниатюрна и весьма приглядна. Сам Эльфенбейн – маленький, хрупкий, седовласый, безобидный с виду человек. Не обманывайтесь. Умен, образован и опасен в одинаковой степени. Составляет ядро международной – весьма внушительной – организации, не колеблющейся применять силу... Работает по найму, сейчас подрядился услужить кому-то – покуда неизвестно, кому, – стремящемуся нас обставить и заполучить вещицу первым.
– Какую именно вещицу?
Прист поколебался вновь, что казалось непонятным, ибо отставной моряк не принадлежал к субъектам нерешительным.
– Сам не догадываешься, нет, сынок? Слова прозвучали почти смущенно. Я уставился в обветренное лицо, тускло освещаемое ресторанными окнами.
– Давайте быстро подведем итоги, сэр. Повсеместно уважаемый отставной капитан, обладатель безупречного послужного списка, попадает в довольно странное общество. Еще наличествует геологический гений с явными задатками уголовника. Еще имеем таинственную фигуру с миллионами в кармане, извлекающую прибыль из нефти. Еще – на закуску – шельфовые залежи упомянутой нефти. А постскриптумом числится всемирный энергетический кризис, повергающий любого и каждого в безудержную панику...
Я нахмурился.
– Коль газеты не врут, как обычно, эти залежи тщательно поделены между сопредельными странами. Соединенные Штаты, если не ошибаюсь, выхода к Северному морю лишены... Господин, Котко, не говоря уж о докторе Эльфенбейне, прав на северную нефть не имеет, не будет иметь, и не может иметь. Не вполне разумею...
Я поднял взгляд, прочитал ответ на лице собеседника, негромко присвистнул.
– Капитан Прист, я потрясен, сэр! Стыдитесь! Войти в преступный сговор с окаянным Котко... Где ваша флотская честь?
Прочистив горло, Прист неторопливо сказал:
– Мистера Котко считают официально лишь удачливым, процветающим дельцом. Ничего противозаконного... не доказано. Его компания, "Петролен Инкорпорейтед", – верней, это лишь одна из его компаний, но самая знаменитая, – располагает бензоколонкой на каждом углу каждой американской улицы. У вас наверняка завалялась в бумажнике надежная кредитная карточка "Петрокс". У меня, к примеру, завалялась... Гордиться надобно, сынок, если ввязываешься в патриотическое начинание бок-о-бок с подобным испытанным человеком!
– Поясните.
– О кое-чем другом? Оно, часом, не включает непонятной штуковины, именуемой Зигмундовским сифоном?
Последовало краткое безмолвие.
– Эвелина и впрямь выложила все, что знала, – вздохнул Генри Прист.
– Не совсем так. Просто перечислила полдюжины странных имен и названий, а о прочем предоставила гадать. Когда я растасую колоду и разложу хоть мало-мальски сносный пасьянс, положение должно проясниться. Или проясните его сами, сэр, дабы не изнашивать мозги попусту и не терять драгоценного времени.
Прист поколебался.
– Часы тикают, а история долгая... Позже, Мэтт, если не возражаете.
– Есть, Шкипер! – ответствовал я. – Но касаемо Слоун-Бивенса произнесите словечко-другое прямо здесь. На них я нарвусь, по-видимому, прежде, чем мы встретимся вновь.
Прист кивнул.
– Хорошо. Слоун-Бивенс – кличка, под которой значится у нас некий доктор Адольф Эльфенбейн, ученый гений, оставивший работу в университете несколько лет назад и употребивший геологические познания с неизмеримо большей выгодой.
– Эльфенбейн, – произнес я задумчиво. – По-немецки и по-норвежски это значит "слоновая кость". Слоун-Бивенс... Недурно... Эвелина упомянула дочь.
– Да, конечно. Была у Эльфенбейна жена, Ирэн, по уши замешанная в мужниных махинациях – да скончалась от рака в прошлом году. А дочка. Грета, училась музыке в Швейцарии. Вернулась домой, в Гамбург – разделить горе с отцом и, возможно, заместить матушку в... семейном деловом кругу. Судя по фотоснимкам, она миниатюрна и весьма приглядна. Сам Эльфенбейн – маленький, хрупкий, седовласый, безобидный с виду человек. Не обманывайтесь. Умен, образован и опасен в одинаковой степени. Составляет ядро международной – весьма внушительной – организации, не колеблющейся применять силу... Работает по найму, сейчас подрядился услужить кому-то – покуда неизвестно, кому, – стремящемуся нас обставить и заполучить вещицу первым.
– Какую именно вещицу?
Прист поколебался вновь, что казалось непонятным, ибо отставной моряк не принадлежал к субъектам нерешительным.
– Сам не догадываешься, нет, сынок? Слова прозвучали почти смущенно. Я уставился в обветренное лицо, тускло освещаемое ресторанными окнами.
– Давайте быстро подведем итоги, сэр. Повсеместно уважаемый отставной капитан, обладатель безупречного послужного списка, попадает в довольно странное общество. Еще наличествует геологический гений с явными задатками уголовника. Еще имеем таинственную фигуру с миллионами в кармане, извлекающую прибыль из нефти. Еще – на закуску – шельфовые залежи упомянутой нефти. А постскриптумом числится всемирный энергетический кризис, повергающий любого и каждого в безудержную панику...
Я нахмурился.
– Коль газеты не врут, как обычно, эти залежи тщательно поделены между сопредельными странами. Соединенные Штаты, если не ошибаюсь, выхода к Северному морю лишены... Господин, Котко, не говоря уж о докторе Эльфенбейне, прав на северную нефть не имеет, не будет иметь, и не может иметь. Не вполне разумею...
Я поднял взгляд, прочитал ответ на лице собеседника, негромко присвистнул.
– Капитан Прист, я потрясен, сэр! Стыдитесь! Войти в преступный сговор с окаянным Котко... Где ваша флотская честь?
Прочистив горло, Прист неторопливо сказал:
– Мистера Котко считают официально лишь удачливым, процветающим дельцом. Ничего противозаконного... не доказано. Его компания, "Петролен Инкорпорейтед", – верней, это лишь одна из его компаний, но самая знаменитая, – располагает бензоколонкой на каждом углу каждой американской улицы. У вас наверняка завалялась в бумажнике надежная кредитная карточка "Петрокс". У меня, к примеру, завалялась... Гордиться надобно, сынок, если ввязываешься в патриотическое начинание бок-о-бок с подобным испытанным человеком!
– Поясните.