Надежда — на отдых в горном селении. Действительно, на противоположной стороне ущелья виден кишлак, но как туда проникнуть? «На высоте 400–500 метров выше дороги, словно птичьи гнезда, видны деревянные многоэтажные постройки в окружении дубового леса… Кишлак буквально на высоте птичьего полета и недоступен для каравана».
Недоступен? Но идти надо. И маленький караван карабкается по кручам. Путников вознаграждает теплый прием. «Люди оказались приветливыми, снабдили лепешками из проса, кислым виноградом, дали семена всех возделываемых растений». Не поленились при свете чадящих факелов ночью сходить в соседнее селение, чтобы принести корм для лошадей.
Запись в день, когда Вавилов покинул кишлак: «Проходим полуразвалившийся мост. Первая лошадь провалилась в переплет моста из сучьев… Проводники бросают караван и быстро убегают…»
Столько событий за четыре дня! А ведь путешествие длилось не дни, не недели — месяцы.
За эти трудные месяцы Вавилов получил полное подтверждение своей давней мысли, что Афганистан исключительно интересен для ботаника и растениевода.
Результаты экспедиции он обобщил в капитальном научном труде. Книга «Земледельческий Афганистан» содержала ценнейшие сведения о сельском хозяйстве и растительном мире страны.
А что было после путешествия в Афганистан?
В одном биографическом очерке сказано:
«В следующем году (1926) Н. И. Вавилов изучал Сирию, Палестину, Трансиорданию, Алжир, Тунис, Марокко, Египет, Францию, Италию с островами Сицилией и Сардинией, Грецию, острова Крит и Кипр…
Путешествие по странам Средиземного моря оказалось легким и приятным».
Последняя фраза вызвала у меня некоторое недоверие. Ведь все же десять стран за один год! И в девяти из них Николай Иванович побывал сам, лишь в десятой, в Египте, куда не получил визу, его поручения выполняли другие.
Можно было еще поверить в легкость и приятность путешествия по Франции, Италии, Греции. Но Сирия, Палестина, Трансиордания, Алжир, Тунис, Марокко? Летняя изнуряющая жара, скверные дороги, бурные политические конфликты 1926 года, вооруженные столкновения, а то и восстания…
Мне хочется здесь по возможности подробнее рассказать о путешествии Николая Ивановича по первой из названных биографом стран Средиземноморья — по Сирии.
Сам Вавилов в неоконченной книге «Пять континентов» уделил ей всего несколько страниц. Речь там шла о местах, где тридцать лет спустя довелось побывать и мне.
Год, когда путешествовал советский ученый, был достаточно памятным в истории Сирии. У сирийских авторов я нашел подробные рассказы о событиях, лишь мельком упомянутых Николаем Ивановичем: в его и без того кратком отчете главное место занимают описания найденных образцов и собранных коллекций. Мне помогло и то, что моим спутником в поездке по стране был научный работник, уже не раз бывавший в Сирии. Свободно владея арабским языком, он по моей просьбе расспрашивал участников событий 1925–1926 годов.
Итак, попытаемся воссоздать некоторые обстоятельства одного из «легких и приятных путешествий» Николая Ивановича Вавилова.
*
Обнаженные трупы, привязанные вместо седоков, раскачивались в такт шагу верблюдов. Лица убитых были обезображены, над запекшимися ранами густо роились мухи.
— Так будет со всеми, кто восстанет против законных французских властей! — время от времени выкрикивал в рупор глашатай, ехавший в автомобиле впереди «каравана смерти».
За автомобилем шагал отряд, только что вернувшийся в Дамаск, столицу страны, после карательного похода по ее окрестностям.
Трупы сирийских партизан до заката возили по улицам, а потом выставили на площади.
Дамаск как будто притих. Но французские солдаты, пришедшие на рассвете, чтобы сменить караул у ворот Баб аш-Шарки, увидели, что сменять некого.
Надежда — на отдых в горном селении. Действительно, на противоположной стороне ущелья виден кишлак, но как туда проникнуть? «На высоте 400–500 метров выше дороги, словно птичьи гнезда, видны деревянные многоэтажные постройки в окружении дубового леса… Кишлак буквально на высоте птичьего полета и недоступен для каравана».
Недоступен? Но идти надо. И маленький караван карабкается по кручам. Путников вознаграждает теплый прием. «Люди оказались приветливыми, снабдили лепешками из проса, кислым виноградом, дали семена всех возделываемых растений». Не поленились при свете чадящих факелов ночью сходить в соседнее селение, чтобы принести корм для лошадей.
Запись в день, когда Вавилов покинул кишлак: «Проходим полуразвалившийся мост. Первая лошадь провалилась в переплет моста из сучьев… Проводники бросают караван и быстро убегают…»
Столько событий за четыре дня! А ведь путешествие длилось не дни, не недели — месяцы.
За эти трудные месяцы Вавилов получил полное подтверждение своей давней мысли, что Афганистан исключительно интересен для ботаника и растениевода.
Результаты экспедиции он обобщил в капитальном научном труде. Книга «Земледельческий Афганистан» содержала ценнейшие сведения о сельском хозяйстве и растительном мире страны.
А что было после путешествия в Афганистан?
В одном биографическом очерке сказано:
«В следующем году (1926) Н. И. Вавилов изучал Сирию, Палестину, Трансиорданию, Алжир, Тунис, Марокко, Египет, Францию, Италию с островами Сицилией и Сардинией, Грецию, острова Крит и Кипр…
Путешествие по странам Средиземного моря оказалось легким и приятным».
Последняя фраза вызвала у меня некоторое недоверие. Ведь все же десять стран за один год! И в девяти из них Николай Иванович побывал сам, лишь в десятой, в Египте, куда не получил визу, его поручения выполняли другие.
Можно было еще поверить в легкость и приятность путешествия по Франции, Италии, Греции. Но Сирия, Палестина, Трансиордания, Алжир, Тунис, Марокко? Летняя изнуряющая жара, скверные дороги, бурные политические конфликты 1926 года, вооруженные столкновения, а то и восстания…
Мне хочется здесь по возможности подробнее рассказать о путешествии Николая Ивановича по первой из названных биографом стран Средиземноморья — по Сирии.
Сам Вавилов в неоконченной книге «Пять континентов» уделил ей всего несколько страниц. Речь там шла о местах, где тридцать лет спустя довелось побывать и мне.
Год, когда путешествовал советский ученый, был достаточно памятным в истории Сирии. У сирийских авторов я нашел подробные рассказы о событиях, лишь мельком упомянутых Николаем Ивановичем: в его и без того кратком отчете главное место занимают описания найденных образцов и собранных коллекций. Мне помогло и то, что моим спутником в поездке по стране был научный работник, уже не раз бывавший в Сирии. Свободно владея арабским языком, он по моей просьбе расспрашивал участников событий 1925–1926 годов.
Итак, попытаемся воссоздать некоторые обстоятельства одного из «легких и приятных путешествий» Николая Ивановича Вавилова.
*
Обнаженные трупы, привязанные вместо седоков, раскачивались в такт шагу верблюдов. Лица убитых были обезображены, над запекшимися ранами густо роились мухи.
— Так будет со всеми, кто восстанет против законных французских властей! — время от времени выкрикивал в рупор глашатай, ехавший в автомобиле впереди «каравана смерти».
За автомобилем шагал отряд, только что вернувшийся в Дамаск, столицу страны, после карательного похода по ее окрестностям.
Трупы сирийских партизан до заката возили по улицам, а потом выставили на площади.
Дамаск как будто притих. Но французские солдаты, пришедшие на рассвете, чтобы сменить караул у ворот Баб аш-Шарки, увидели, что сменять некого.