— Скажи, друг, речка Хушмо далеко от тех гор?
Эвенк посмотрел на снежные вершины хребта:
— Видишь, однако, дыру? Там ручей, он к Хушмо бежит. Из большого болота бежит.
Среди гор темнела узкая долина. Терпеливо, по нескольку раз повторяя вопросы, Кулик выспросил у спутников все, что те знали об окрестных хребтах и реках.
Следующие два дня он, предоставив эвенкам наслаждаться чаем с утра до вечера, один бродил с буссолью по окрестным горам, намечая ориентиры и набрасывая план местности. Нет, надо все же уговорить кого-либо из проводников пройти еще немного на север.
Попробовал уговаривать. Запись о результате: проводник «весь посерел, затрясся и с непонятной для меня тогда горячностью наотрез мне заявил, что он на Хушмо не пойдёт». Позднее Кулик узнал, что шаманы объявили место падения метеорита запретным.
Отряд вернулся в Вановару.
Третий поход был задумал по рекам: дольше, зато надежнее. По изрядно подтаявшей тропе, проложенной зимой на соседнюю факторию, прошли к берегам реки Чамбэ. Два проводника, охотники с Ангары, взяли с собой коня. Погрузились на плоты, подхваченные быстрым течением, и понеслись вместе с последними весенними льдинами. Натыкались на ледяные «заторы», растаскивали баграми «заломы» из вырванных рекой деревьев, застрявших на перекатах. Останавливаясь на ночь, привязывали коня возле шалаша: по берегам бродили медведи, вышедшие к реке на весеннюю кормежку.
Так добрались до устья впадающей в Чамбэ речки Хушмо. Теперь течение превращалось из союзника в противника: надо было, преодолевая его, подниматься вверх по быстро мелевшему руслу Хушмо.
Сделали легкий плотик, превратили коня в бурлака, сами тоже впряглись в лямку.
Кулик тянул вместе со всеми, он никогда не давал себе никаких поблажек. Привычные ко всяким превратностям таежной жизни ангарцы удивлялись, как быстро этот «городской» сравнялся с ними в выносливости и сноровке.
Вставал он раньше всех, томимый беспокойной мыслью: верный ли путь выбран, действительно ли прихотливые извивы Хушмо ведут к цели?
Искал вокруг холм повыше, иногда взбирался на деревья. Красноватое солнце, поднимавшееся в дымке испарений, освещало угрюмую таежную страну. Правда, признаки бурелома были несомненны, тут и там валялись отломленные вершины могучих лиственниц, но Кулик искал на горизонте очертания знакомых гор с долиной ручья, которую показал ему эвенк.
Кончилась вторая неделя изматывающей бурлацкой жизни, у людей впали щеки, конь совсем отощал. И вот наконец в дневнике Кулика восторженная запись:
«Вдруг с одной макушки глянул на меня взволнованный, как толчея речного порога, ландшафт остроконечных голых гор с глубокими долинами между ними.
О, это он! Неоспоримо — он! Тот самый вид, что так недавно белел передо мной на горизонте, сверкая чистотой своих снегов. Вперед, еще вперед! Глубокое ущелье пересекло с севера на юг ряды хребтов; гремучие каскады в воротнике из ледников прорезали изверженный массив и бурной горной речкой, пройдя ущелье, влились в Хушмо. Так вот и он, Ручей Великого болота!»
У ручья оставили плот, пошли по ущелью. Оно привело к огромной заболоченной котловине. Да, поистине Великое болото, Великая котловина.
Именно тут и пришел Кулик к важному открытию.
Бродя по замкнувшим котловину горам, словно заштрихованным поваленными стволами, он был сначала сбит с толку: в одном месте деревья лежали вершинами к северу, в другом — к югу, в третьем — к западу.
Но когда ему удалось обойти кругом всю котловину и нанести направления вывала леса на карту, случайно мелькнувшая догадка превратилась в уверенность. Вершины деревьев всюду обращены из котловины к горам, котловина как бы ощетинилась ими во все стороны. Но ведь так могло произойти только в одном случае: если центр падения находился где-то в котловине, которую Кулик обошел вокруг!
И у Кулика сложилась картина грандиозного явления. Метеорит ударил в котловину струей раскаленных газов воздушной подушки, образовавшейся при его вторжении в земную атмосферу. Как струя воды, ударившись о плоскую поверхность, рассеивает брызги во все стороны, так точно и эта струя с роем твердых тел вонзилась в землю, вызвав мощные разрушения непосредственным воздействием, а также взрывной отдачей.
Вот причина радиального вывала леса, его отчетливо заметный «веер». Вот почему на стволах и ветках следы мгновенного ожога.
— Скажи, друг, речка Хушмо далеко от тех гор?
Эвенк посмотрел на снежные вершины хребта:
— Видишь, однако, дыру? Там ручей, он к Хушмо бежит. Из большого болота бежит.
Среди гор темнела узкая долина. Терпеливо, по нескольку раз повторяя вопросы, Кулик выспросил у спутников все, что те знали об окрестных хребтах и реках.
Следующие два дня он, предоставив эвенкам наслаждаться чаем с утра до вечера, один бродил с буссолью по окрестным горам, намечая ориентиры и набрасывая план местности. Нет, надо все же уговорить кого-либо из проводников пройти еще немного на север.
Попробовал уговаривать. Запись о результате: проводник «весь посерел, затрясся и с непонятной для меня тогда горячностью наотрез мне заявил, что он на Хушмо не пойдёт». Позднее Кулик узнал, что шаманы объявили место падения метеорита запретным.
Отряд вернулся в Вановару.
Третий поход был задумал по рекам: дольше, зато надежнее. По изрядно подтаявшей тропе, проложенной зимой на соседнюю факторию, прошли к берегам реки Чамбэ. Два проводника, охотники с Ангары, взяли с собой коня. Погрузились на плоты, подхваченные быстрым течением, и понеслись вместе с последними весенними льдинами. Натыкались на ледяные «заторы», растаскивали баграми «заломы» из вырванных рекой деревьев, застрявших на перекатах. Останавливаясь на ночь, привязывали коня возле шалаша: по берегам бродили медведи, вышедшие к реке на весеннюю кормежку.
Так добрались до устья впадающей в Чамбэ речки Хушмо. Теперь течение превращалось из союзника в противника: надо было, преодолевая его, подниматься вверх по быстро мелевшему руслу Хушмо.
Сделали легкий плотик, превратили коня в бурлака, сами тоже впряглись в лямку.
Кулик тянул вместе со всеми, он никогда не давал себе никаких поблажек. Привычные ко всяким превратностям таежной жизни ангарцы удивлялись, как быстро этот «городской» сравнялся с ними в выносливости и сноровке.
Вставал он раньше всех, томимый беспокойной мыслью: верный ли путь выбран, действительно ли прихотливые извивы Хушмо ведут к цели?
Искал вокруг холм повыше, иногда взбирался на деревья. Красноватое солнце, поднимавшееся в дымке испарений, освещало угрюмую таежную страну. Правда, признаки бурелома были несомненны, тут и там валялись отломленные вершины могучих лиственниц, но Кулик искал на горизонте очертания знакомых гор с долиной ручья, которую показал ему эвенк.
Кончилась вторая неделя изматывающей бурлацкой жизни, у людей впали щеки, конь совсем отощал. И вот наконец в дневнике Кулика восторженная запись:
«Вдруг с одной макушки глянул на меня взволнованный, как толчея речного порога, ландшафт остроконечных голых гор с глубокими долинами между ними.
О, это он! Неоспоримо — он! Тот самый вид, что так недавно белел передо мной на горизонте, сверкая чистотой своих снегов. Вперед, еще вперед! Глубокое ущелье пересекло с севера на юг ряды хребтов; гремучие каскады в воротнике из ледников прорезали изверженный массив и бурной горной речкой, пройдя ущелье, влились в Хушмо. Так вот и он, Ручей Великого болота!»
У ручья оставили плот, пошли по ущелью. Оно привело к огромной заболоченной котловине. Да, поистине Великое болото, Великая котловина.
Именно тут и пришел Кулик к важному открытию.
Бродя по замкнувшим котловину горам, словно заштрихованным поваленными стволами, он был сначала сбит с толку: в одном месте деревья лежали вершинами к северу, в другом — к югу, в третьем — к западу.
Но когда ему удалось обойти кругом всю котловину и нанести направления вывала леса на карту, случайно мелькнувшая догадка превратилась в уверенность. Вершины деревьев всюду обращены из котловины к горам, котловина как бы ощетинилась ими во все стороны. Но ведь так могло произойти только в одном случае: если центр падения находился где-то в котловине, которую Кулик обошел вокруг!
И у Кулика сложилась картина грандиозного явления. Метеорит ударил в котловину струей раскаленных газов воздушной подушки, образовавшейся при его вторжении в земную атмосферу. Как струя воды, ударившись о плоскую поверхность, рассеивает брызги во все стороны, так точно и эта струя с роем твердых тел вонзилась в землю, вызвав мощные разрушения непосредственным воздействием, а также взрывной отдачей.
Вот причина радиального вывала леса, его отчетливо заметный «веер». Вот почему на стволах и ветках следы мгновенного ожога.