«Нет, – сказала она, – я только что съела бутерброд».
Патриция решила ещё раз попытаться соблазнить Джона. Воспользоваться его чувством юмора. Иногда он возбуждался, когда был в весёлом настроении. Она не знала, отчего так получается, но была не прочь сыграть на этом. Патриции было двадцать пять лет, и она очень интересовалась сексом. Джон тоже очень интересовался сексом, но в этот вечер он устал.
«Почему это я не боулинговый трофей? Иногда ты ко мне именно так и относишься», – сказала Патриция очень сексуальным голосом, нежно дыша Джону в спину.
«Что ты имеешь в виду?» – сказал он сонно.
«Ты знаешь, что».
«Нет, не знаю».
Рука Патриции тёплой тенью скользнула по заду Джона. Едва ощутимо, – но он заметил.
«Что ты делаешь?» – сказал Джон. Он хотел снова смахнуть её руку, но ему как-то не удавалось собраться с силами.
«Почему, когда мы познакомились, ты не сказал сразу, что, в конце концов, станешь относиться ко мне, как к боулинговому трофею?» От хриплой теплоты её голоса у него по спине забегали мурашки. И он заулыбался в темноте. Она не видела его улыбки, но почувствовала, что на верном пути. Ничего ещё не потеряно.
«Никогда я не относился к тебе, как к боулинговому трофею», – сказал Джон.
«Докажи, крепыш», – сказала Патриция, скользя рукой по его заду и дальше, к промежности.
«Не надо», – сказал Джон, но не стал её останавливать.
«Займись мной, крепыш», – сказала она. Её голос мёдом лился ему в спину, а рука, не обращая ни на что внимания, шла своим потешным путём.
«Засыпаю, – сказал он, улыбаясь в темноте. – Пожалей».
«Боулинговые трофеи не знают жалости», – сказала она, достигнув цели.
Его улыбка превратилась в невидимую ухмылку.
«А как же Уиллард? – сказал Джон. – Он будет ревновать».
«Ты ему расскажешь?»
«Нет», – сказал Джон, ухмыляясь во весь рот.
«Ну, – сказала Патриция, – не скажешь ты, не скажу я, а то, чего Уиллард не узнает, никак ему не повредит». – «Но если Уиллард догадается? Что тогда?» – сказал Джон. «Мы перейдём этот мост, когда до него доберёмся», – сказала Патриция.
«Какая ты самоуверенная», – сказал Джон.
«Мы, боулинговые трофеи, – сверхраса», – сказала Патриция.
«Нет, – сказала она, – я только что съела бутерброд».
Патриция решила ещё раз попытаться соблазнить Джона. Воспользоваться его чувством юмора. Иногда он возбуждался, когда был в весёлом настроении. Она не знала, отчего так получается, но была не прочь сыграть на этом. Патриции было двадцать пять лет, и она очень интересовалась сексом. Джон тоже очень интересовался сексом, но в этот вечер он устал.
«Почему это я не боулинговый трофей? Иногда ты ко мне именно так и относишься», – сказала Патриция очень сексуальным голосом, нежно дыша Джону в спину.
«Что ты имеешь в виду?» – сказал он сонно.
«Ты знаешь, что».
«Нет, не знаю».
Рука Патриции тёплой тенью скользнула по заду Джона. Едва ощутимо, – но он заметил.
«Что ты делаешь?» – сказал Джон. Он хотел снова смахнуть её руку, но ему как-то не удавалось собраться с силами.
«Почему, когда мы познакомились, ты не сказал сразу, что, в конце концов, станешь относиться ко мне, как к боулинговому трофею?» От хриплой теплоты её голоса у него по спине забегали мурашки. И он заулыбался в темноте. Она не видела его улыбки, но почувствовала, что на верном пути. Ничего ещё не потеряно.
«Никогда я не относился к тебе, как к боулинговому трофею», – сказал Джон.
«Докажи, крепыш», – сказала Патриция, скользя рукой по его заду и дальше, к промежности.
«Не надо», – сказал Джон, но не стал её останавливать.
«Займись мной, крепыш», – сказала она. Её голос мёдом лился ему в спину, а рука, не обращая ни на что внимания, шла своим потешным путём.
«Засыпаю, – сказал он, улыбаясь в темноте. – Пожалей».
«Боулинговые трофеи не знают жалости», – сказала она, достигнув цели.
Его улыбка превратилась в невидимую ухмылку.
«А как же Уиллард? – сказал Джон. – Он будет ревновать».
«Ты ему расскажешь?»
«Нет», – сказал Джон, ухмыляясь во весь рот.
«Ну, – сказала Патриция, – не скажешь ты, не скажу я, а то, чего Уиллард не узнает, никак ему не повредит». – «Но если Уиллард догадается? Что тогда?» – сказал Джон. «Мы перейдём этот мост, когда до него доберёмся», – сказала Патриция.
«Какая ты самоуверенная», – сказал Джон.
«Мы, боулинговые трофеи, – сверхраса», – сказала Патриция.