— Отлично! — оживился Леонид Андреевич. И тут же спохватившись, поинтересовался: — Он знает, где вы работаете?
— Я ему об этом не говорила, — ответила собеседница. — А он не спрашивал.
— Тогда так… — хозяин кабинета подался ближе к столу. — С завтрашнего дня вы в отпуске.
— В отпуске? — нахмурилась Марина. — Я планировала это на осень. А тут…
— Пожалуйста! А кто против? — удивленно вскинул темные брови Барский. — Осенью так осенью…
— Но вы же только что сами сказали…
— Да это ширма для дураков! — с досадой воскликнул шеф. — Просто, чтобы обеспечить вам свободу действий. А в действительности вы будете заняты работой по специальности…
Вспомнив об отложенной сигарете, Леонид Андреевич щелкнул зажигалкой и начал закуривать. Сделав несколько глубоких затяжек, хозяин кабинета стал излагать свой план: — Вам в первую очередь надо выяснить…
Проводив после длительной беседы Марину Дмитриевну, Барский прошел в смежную с кабинетом комнату, распахнул дверцу бара, замаскированную под красочным натюрмортом, висящим на столе, и с удовольствием выпил большую рюмку коньяка. Затем, похрустывая зернами чищенного миндаля, вернулся на свое рабочее место и надолго застыл в глубоком кресле, еще раз тщательно перебирая в памяти недавние события. Теперь, когда, по его мнению, игра с перехватом курьеров, доставлявших алмазы, близилась к концу, нужно было быть особенно осторожным и просчитывать каждый свой шаг. Он умышленно не сказал Марине, что в летнем павильоне был не один подстраховщик, а два. И второму удалось проследить, как связник из Геленджика передал очередную партию алмазов продавщице газетного киоска, расположенного на одной из тихих улиц. «Место подобрали удачное, — мысленно похвалил Леонид Андреевич своих противников. — Выбрал время, когда вокруг народа поменьше, сунул в окошечко руку, вроде с деньгами, получил несколько свернутых газет или журналов и — свободен! А внутри — деньги. В этом отношении они молодцы, все продумали. И каждый раз — новая явка».
Только его люди тоже не вчера из деревни в лаптях пришли: за этим связником из Геленджика — Антиповым Василием Васильевичем — недавно установили круглосуточное наблюдение, а все разговоры по домашнему телефону тщательно прослушивались. Он остался единственным связующим звеном между далекой Якутией и солнечным Сочи, откуда организовывались различные круизы, и неведомыми скупщиками алмазов в загадочно манящей загранице. Прежде чем выйти на Антипова, помощникам Леонида Андреевича пришлось почти всю ночь пытать второго геленджикского связника Григория Белоусова, а затем убить его в собственном доме. Комнатную овчарку, жившую вместе с одиноким хозяином, прикончили раньше.
И вот наконец как награда за риск удача улыбнулась Барскому: в Геленджик, к Василию Васильевичу, приехал какой-то чудак в клетчатом костюме и передал ему очередную партию алмазов, которую тот должен был переправить по цепочке дальше. Странно только, что Барский перед этим не получил из Якутска от своего сообщника уведомления о предстоящем прибытии курьера. Обычно он знал об этом заранее и тщательно продумывал, как ему убрать нужного человека и забрать драгоценный груз. И если бы не постоянная слежка за Антиповым, алмазы на этот раз прошли бы стороной.
Устанавливать связи с заграничными граверами и ювелирами Барский не собирался. Цель была совсем другая: вынудить организаторов похищенных алмазов отправлять их через его доверенных людей и получать с каждой партии определенный процент. Надежно, выгодно и спокойно. Не надо держать длинную цепочку связников и курьеров, а привозить алмазы прямо ему и, не опасаясь таможенного контроля, отправлять дальше — за границу. Леонида Андреевича мало беспокоило то обстоятельство, что изъятые у курьеров алмазы лежали пока без дела в тайниках. Придет время, и он их предъявит как козырную карту своим будущим партнерам. Такой шаг сразу вызовет доверие к его предложению о сотрудничестве.
Пока что все шло так, как он и задумал: остался один связник — Антипов, а с Мариной познакомился неизвестный Сергей. То, что он возможный работник милиции, исключалось: судя по ее рассказу, этот человек недавно приехал сюда. Кроме того, его приметы совпадали с описанием спутника того чудака в клетчатом костюме, который вышел на связь с Василием Васильевичем. Теперь только не надо торопить события и «чисто убрать» киоскершу, торгующую газетами. Леонид Андреевич посмотрел на наручные часы: было около четырех часов дня. До закрытия киоска оставалось совсем немного: чуть больше двух часов. Суеверным Барский не был, но все же решил выпить еще рюмку коньяка, мысленно пожелав своим помощникам удачи.
Ранним субботним утром Сырцов еле добудился своего напарника: вчера за ужином Михаил Павлович поддал под пельмени лишнего и, не успев за ночь проспаться, теперь плохо соображал чего добивается от него товарищ.
— Вставай, Павлович, на «Комету» опоздаем, — тряс Сергей Григорьевич напарника за плечо.
— Хрен с ней, завтра съездим, — с трудом ворочал сухим языком Суровцев. — Или вторым рейсом… — предложил он свой вариант.
— А назад чем? — начал раздражаться Сырцов. — Пешком вдоль побережья? Мы же не успеем вернуться вовремя на катер. — И осененный внезапной догадкой, заботливо спросил: — Похмелиться хочешь?
— Да нечем… — с сожалением отозвался Михаил Павлович. — Вчера все допил, я же помню. А идти к хозяйке просить вина — рано еще и неудобно как-то… Подумает, что мы алкаши.
— Мы! — иронично хмыкнул Сырцов. — Ты хоть меня туда не подпрягай. А чтоб не думала — вставай. На «Комете» буфет с семи утра работает. Я тебя шведской водкой угощу, — пообещал Сергей Григорьевич. — Похмелишься и поспишь в мягком кресле до самого Сочи. Кругом море, ветерок свежий… — рисовал заманчивые картины Сырцов. — Пока доплывем, будешь чистый, как младенец. Покажешь мне, где тот газетный киоск, а потом найдем шашлычную и позавтракаем.
Михаил Павлович облизнул пересохшие губы и неохотно оторвал тяжелую голову от подушки.
— В другой раз будешь знать, как водку с домашним вином мешать, — не удержался от упрека Сырцов. — Это тебе не чифир в зоне из ведра хлебать.
На борту катера Суровцев заметно ожил: выпив в буфете порцию «Абсолюта» и слегка закусив, Михаил Павлович вышел на корму и с удовольствием закурил. Слева, по ходу катера, тянулась нескончаемая цепь невысоких гор, покрытая до самых вершин густым лесом, справа — до горизонта — расстилалась слепящая зыбь моря. Кое-где среди зеленого массива были разбросаны белые квадраты небольших курортных поселков с узкими полосами галечного пляжа. «Забиться куда-нибудь в такую глушь, — начал мечтать Суровцев, любуясь извилистым зеленым берегом, — и катитесь вы все подальше со своими алмазами! Никакой капитан тут тебя не найдет». Но, тщательно обдумав такой вариант возможного поворота своей судьбы, Михаил Павлович пришел к выводу, что в таком маленьком поселке капитан Зимников как раз и найдет его очень быстро. «Он же знает, где мы сейчас находимся… Подаст на розыск как на сбежавшего опасного преступника и разошлет ориентировку по всему побережью. А в таких поселках участковые каждую собаку по кличке знают, не только новых жителей. Так что гулять недолго придется…» — мрачно подумал Суровцев. И, бросив окурок в кипящий за кормой белый бурун пены, пошел опять в буфет.
— Отлично! — оживился Леонид Андреевич. И тут же спохватившись, поинтересовался: — Он знает, где вы работаете?
— Я ему об этом не говорила, — ответила собеседница. — А он не спрашивал.
— Тогда так… — хозяин кабинета подался ближе к столу. — С завтрашнего дня вы в отпуске.
— В отпуске? — нахмурилась Марина. — Я планировала это на осень. А тут…
— Пожалуйста! А кто против? — удивленно вскинул темные брови Барский. — Осенью так осенью…
— Но вы же только что сами сказали…
— Да это ширма для дураков! — с досадой воскликнул шеф. — Просто, чтобы обеспечить вам свободу действий. А в действительности вы будете заняты работой по специальности…
Вспомнив об отложенной сигарете, Леонид Андреевич щелкнул зажигалкой и начал закуривать. Сделав несколько глубоких затяжек, хозяин кабинета стал излагать свой план: — Вам в первую очередь надо выяснить…
Проводив после длительной беседы Марину Дмитриевну, Барский прошел в смежную с кабинетом комнату, распахнул дверцу бара, замаскированную под красочным натюрмортом, висящим на столе, и с удовольствием выпил большую рюмку коньяка. Затем, похрустывая зернами чищенного миндаля, вернулся на свое рабочее место и надолго застыл в глубоком кресле, еще раз тщательно перебирая в памяти недавние события. Теперь, когда, по его мнению, игра с перехватом курьеров, доставлявших алмазы, близилась к концу, нужно было быть особенно осторожным и просчитывать каждый свой шаг. Он умышленно не сказал Марине, что в летнем павильоне был не один подстраховщик, а два. И второму удалось проследить, как связник из Геленджика передал очередную партию алмазов продавщице газетного киоска, расположенного на одной из тихих улиц. «Место подобрали удачное, — мысленно похвалил Леонид Андреевич своих противников. — Выбрал время, когда вокруг народа поменьше, сунул в окошечко руку, вроде с деньгами, получил несколько свернутых газет или журналов и — свободен! А внутри — деньги. В этом отношении они молодцы, все продумали. И каждый раз — новая явка».
Только его люди тоже не вчера из деревни в лаптях пришли: за этим связником из Геленджика — Антиповым Василием Васильевичем — недавно установили круглосуточное наблюдение, а все разговоры по домашнему телефону тщательно прослушивались. Он остался единственным связующим звеном между далекой Якутией и солнечным Сочи, откуда организовывались различные круизы, и неведомыми скупщиками алмазов в загадочно манящей загранице. Прежде чем выйти на Антипова, помощникам Леонида Андреевича пришлось почти всю ночь пытать второго геленджикского связника Григория Белоусова, а затем убить его в собственном доме. Комнатную овчарку, жившую вместе с одиноким хозяином, прикончили раньше.
И вот наконец как награда за риск удача улыбнулась Барскому: в Геленджик, к Василию Васильевичу, приехал какой-то чудак в клетчатом костюме и передал ему очередную партию алмазов, которую тот должен был переправить по цепочке дальше. Странно только, что Барский перед этим не получил из Якутска от своего сообщника уведомления о предстоящем прибытии курьера. Обычно он знал об этом заранее и тщательно продумывал, как ему убрать нужного человека и забрать драгоценный груз. И если бы не постоянная слежка за Антиповым, алмазы на этот раз прошли бы стороной.
Устанавливать связи с заграничными граверами и ювелирами Барский не собирался. Цель была совсем другая: вынудить организаторов похищенных алмазов отправлять их через его доверенных людей и получать с каждой партии определенный процент. Надежно, выгодно и спокойно. Не надо держать длинную цепочку связников и курьеров, а привозить алмазы прямо ему и, не опасаясь таможенного контроля, отправлять дальше — за границу. Леонида Андреевича мало беспокоило то обстоятельство, что изъятые у курьеров алмазы лежали пока без дела в тайниках. Придет время, и он их предъявит как козырную карту своим будущим партнерам. Такой шаг сразу вызовет доверие к его предложению о сотрудничестве.
Пока что все шло так, как он и задумал: остался один связник — Антипов, а с Мариной познакомился неизвестный Сергей. То, что он возможный работник милиции, исключалось: судя по ее рассказу, этот человек недавно приехал сюда. Кроме того, его приметы совпадали с описанием спутника того чудака в клетчатом костюме, который вышел на связь с Василием Васильевичем. Теперь только не надо торопить события и «чисто убрать» киоскершу, торгующую газетами. Леонид Андреевич посмотрел на наручные часы: было около четырех часов дня. До закрытия киоска оставалось совсем немного: чуть больше двух часов. Суеверным Барский не был, но все же решил выпить еще рюмку коньяка, мысленно пожелав своим помощникам удачи.
Ранним субботним утром Сырцов еле добудился своего напарника: вчера за ужином Михаил Павлович поддал под пельмени лишнего и, не успев за ночь проспаться, теперь плохо соображал чего добивается от него товарищ.
— Вставай, Павлович, на «Комету» опоздаем, — тряс Сергей Григорьевич напарника за плечо.
— Хрен с ней, завтра съездим, — с трудом ворочал сухим языком Суровцев. — Или вторым рейсом… — предложил он свой вариант.
— А назад чем? — начал раздражаться Сырцов. — Пешком вдоль побережья? Мы же не успеем вернуться вовремя на катер. — И осененный внезапной догадкой, заботливо спросил: — Похмелиться хочешь?
— Да нечем… — с сожалением отозвался Михаил Павлович. — Вчера все допил, я же помню. А идти к хозяйке просить вина — рано еще и неудобно как-то… Подумает, что мы алкаши.
— Мы! — иронично хмыкнул Сырцов. — Ты хоть меня туда не подпрягай. А чтоб не думала — вставай. На «Комете» буфет с семи утра работает. Я тебя шведской водкой угощу, — пообещал Сергей Григорьевич. — Похмелишься и поспишь в мягком кресле до самого Сочи. Кругом море, ветерок свежий… — рисовал заманчивые картины Сырцов. — Пока доплывем, будешь чистый, как младенец. Покажешь мне, где тот газетный киоск, а потом найдем шашлычную и позавтракаем.
Михаил Павлович облизнул пересохшие губы и неохотно оторвал тяжелую голову от подушки.
— В другой раз будешь знать, как водку с домашним вином мешать, — не удержался от упрека Сырцов. — Это тебе не чифир в зоне из ведра хлебать.
На борту катера Суровцев заметно ожил: выпив в буфете порцию «Абсолюта» и слегка закусив, Михаил Павлович вышел на корму и с удовольствием закурил. Слева, по ходу катера, тянулась нескончаемая цепь невысоких гор, покрытая до самых вершин густым лесом, справа — до горизонта — расстилалась слепящая зыбь моря. Кое-где среди зеленого массива были разбросаны белые квадраты небольших курортных поселков с узкими полосами галечного пляжа. «Забиться куда-нибудь в такую глушь, — начал мечтать Суровцев, любуясь извилистым зеленым берегом, — и катитесь вы все подальше со своими алмазами! Никакой капитан тут тебя не найдет». Но, тщательно обдумав такой вариант возможного поворота своей судьбы, Михаил Павлович пришел к выводу, что в таком маленьком поселке капитан Зимников как раз и найдет его очень быстро. «Он же знает, где мы сейчас находимся… Подаст на розыск как на сбежавшего опасного преступника и разошлет ориентировку по всему побережью. А в таких поселках участковые каждую собаку по кличке знают, не только новых жителей. Так что гулять недолго придется…» — мрачно подумал Суровцев. И, бросив окурок в кипящий за кормой белый бурун пены, пошел опять в буфет.