Увидев Стефани на следующий день, я размышлял: стоит ли спрашивать ее о сарае. Знает ли Стеф о нем, или нет: этот вопрос мучил, заставляя разум рисовать всевозможные сцены ужасов и извращений. Но в итоге я ничего не спросил. Я решил, что не хочу этого знать. Неделю спустя я обнаружил у нее в комоде обнаженное фото.
Стефани была в ванной, готовилась к нашему свиданию; ну, а я, как обычно, лазил в ее вещах. Фото лежало прямо на трусиках. Я осторожно взял его. До сих пор я ни разу не видел Стеф обнаженной; хотя несколько дней назад, на заднем сиденье машины, мне удалось оголить её грудь. Я тщательно изучал фотографию. Стефани сидела вытянув ноги и согнув их в коленях: розовые губки ее влагалища были отлично видны.
Она была побрита.
Я услышал как дверь в ванную открылась и на мгновение задумался: стоит ли показать ей фото. Кто ее фотографировал? Она сделала это сама, с помощью таймера на камере? Это сделал какой-то парень? Или девушка? Но я почти инстинктивно бросил фото поверх ее трусиков, поспешил обратно на кровать и быстро схватил журнал, притворяясь будто читаю.
Дверь открылась, я поднял взгляд.
Комод все еще был открыт.
Я забыл закрыть его.
Стеф сразу же это заметила. Она посмотрела на комод, затем на меня, я улыбнулся ей, изображая абсолютную невинность, делая вид, что ничего не видел. Она улыбнулась мне в ответ и невзначай закрыла комод.
Стефани прошла по комнате и присела ко мне на кровать.
— Я забыла тебе сказать, — начала она. — Свидание в следующую субботу отменяется.
— Почему?
— Кое-кто приедет.
Я отбросил журнал в сторону:
— Но мы же давно собирались поехать в Диснейленд.
Она приобняла меня.
— Я знаю, но моя мама и несколько ее подруг хотят устроить нечто вроде пикника, и я должна пойти с ними.
У меня во рту внезапно пересохло. Я попытался облизнуть мои губы.
— Куда?
— В Гриффит-Парк.
— Можно я тоже поеду?
Она покачала головой.
— Боюсь, что нет. Это только для нас, для девочек.
Увидев Стефани на следующий день, я размышлял: стоит ли спрашивать ее о сарае. Знает ли Стеф о нем, или нет: этот вопрос мучил, заставляя разум рисовать всевозможные сцены ужасов и извращений. Но в итоге я ничего не спросил. Я решил, что не хочу этого знать. Неделю спустя я обнаружил у нее в комоде обнаженное фото.
Стефани была в ванной, готовилась к нашему свиданию; ну, а я, как обычно, лазил в ее вещах. Фото лежало прямо на трусиках. Я осторожно взял его. До сих пор я ни разу не видел Стеф обнаженной; хотя несколько дней назад, на заднем сиденье машины, мне удалось оголить её грудь. Я тщательно изучал фотографию. Стефани сидела вытянув ноги и согнув их в коленях: розовые губки ее влагалища были отлично видны.
Она была побрита.
Я услышал как дверь в ванную открылась и на мгновение задумался: стоит ли показать ей фото. Кто ее фотографировал? Она сделала это сама, с помощью таймера на камере? Это сделал какой-то парень? Или девушка? Но я почти инстинктивно бросил фото поверх ее трусиков, поспешил обратно на кровать и быстро схватил журнал, притворяясь будто читаю.
Дверь открылась, я поднял взгляд.
Комод все еще был открыт.
Я забыл закрыть его.
Стеф сразу же это заметила. Она посмотрела на комод, затем на меня, я улыбнулся ей, изображая абсолютную невинность, делая вид, что ничего не видел. Она улыбнулась мне в ответ и невзначай закрыла комод.
Стефани прошла по комнате и присела ко мне на кровать.
— Я забыла тебе сказать, — начала она. — Свидание в следующую субботу отменяется.
— Почему?
— Кое-кто приедет.
Я отбросил журнал в сторону:
— Но мы же давно собирались поехать в Диснейленд.
Она приобняла меня.
— Я знаю, но моя мама и несколько ее подруг хотят устроить нечто вроде пикника, и я должна пойти с ними.
У меня во рту внезапно пересохло. Я попытался облизнуть мои губы.
— Куда?
— В Гриффит-Парк.
— Можно я тоже поеду?
Она покачала головой.
— Боюсь, что нет. Это только для нас, для девочек.