— Так говорите. Я экономка пана доктора.
— Мне надо поговорить с кем-либо из его родственников.
— У него нет родни. Что-нибудь случилось?
— Никого из близких?
Спросив это, Собесяк спохватывается, что допустил просчет. Женщина хватает его за лацкан и почти кричит:
— Что случилось? Что с Миколаем? Говорите же!..
Она втаскивает Собесяка в квартиру. Уф, ну и сильна бабенка!
— Говорите же! Я ему как жена. Мы прожили вместе почти десять лет.
«Что же мне сказать ей? — оторопело думает Собесяк. — Проболтаюсь, что Парух мертв, она, пожалуй, обчистит квартиру, прежде чем появится родня».
— Ничего, уважаемая, ничего, — говорит он. — Завтра я снова приеду.
Ему удается вырваться из ее цепких рук. Досаднейший инцидент. Собесяк выскакивает в коридор, разглаживает лацканы пальто.
Через улицу живет Малина Гонсёр-Соллогуб. У дома телефонная будка. Собесяк звонит оттуда в офис и поручает секретарше сообщить о смерти Паруха в прокуратуру и милицию и добиться, чтобы обеспечили неприкосновенность квартиры. Да, разумеется; пусть опечатают. Не забудьте записать фамилии лиц, с которыми будете разговаривать в милиции и прокуратуре, это крайне важно. А что с Качоровской? Где эта баба шляется? Звоните ей, пока не добьетесь толку.
Потом магистр подымается на лифте на восьмой этаж, находит соответствующую дверь и звонит. В дверях возникает длинноволосый заспанный парень, на вид лет двадцати.
— Могу ли я поговорить с кем-нибудь из родственников панны Гонсёр?
— Чего вы от нее хотите?
Звучит это почти оскорбительно. Магистр снова вытаскивает визитную карточку. Молодой человек внимательно ее разглядывает, а потом говорит, что Малина «в отъезде», на ярмарке.
— Вы родственник?
— Ну… некоторым образом.
В конечном счете этот случай не такой уж важный, — думает магистр и довольно резким тоном извещает, что панна Гонсёр попала в катастрофу и госпитализирована в Н. У молодого человека такой вид, словно он только что очнулся.
— Она… Она серьезно ранена?
— Не имею представления, — бурчит магистр, обозленный тем, что вынужден выполнять и такие функции. Вынужден по собственной воле. Можно было бы кому-нибудь перепоручить. Но по некоторым причинам предпочитает заниматься этим сам. Он сбегает вниз по лестнице, это хорошее средство от камней в почках, профилактика не помешает. Но что значит профилактика по нынешним временам? Смерть подстерегает везде. Барыцкий, надо же, Барыцкий!
Теперь он едет на Мокотов, где живет Плихоцкий. В огромном здании в стиле пятидесятых годов находит в длинном коридоре квартиру Плихоцких. Открывает дверь та упрямая, старая как мир прислуга. К счастью, хозяйка спустилась с чердака и уже дома. Появляется Мария Плихоцкая, изящная, стройная, очень высокая блондинка, еще в халате, заляпанном красками. Значит, все-таки художница. Собесяк осторожно сообщает ей грустную весть. Лицо молодой женщины остается бесстрастным. Желает ли она воспользоваться машиной министерства?
— Так говорите. Я экономка пана доктора.
— Мне надо поговорить с кем-либо из его родственников.
— У него нет родни. Что-нибудь случилось?
— Никого из близких?
Спросив это, Собесяк спохватывается, что допустил просчет. Женщина хватает его за лацкан и почти кричит:
— Что случилось? Что с Миколаем? Говорите же!..
Она втаскивает Собесяка в квартиру. Уф, ну и сильна бабенка!
— Говорите же! Я ему как жена. Мы прожили вместе почти десять лет.
«Что же мне сказать ей? — оторопело думает Собесяк. — Проболтаюсь, что Парух мертв, она, пожалуй, обчистит квартиру, прежде чем появится родня».
— Ничего, уважаемая, ничего, — говорит он. — Завтра я снова приеду.
Ему удается вырваться из ее цепких рук. Досаднейший инцидент. Собесяк выскакивает в коридор, разглаживает лацканы пальто.
Через улицу живет Малина Гонсёр-Соллогуб. У дома телефонная будка. Собесяк звонит оттуда в офис и поручает секретарше сообщить о смерти Паруха в прокуратуру и милицию и добиться, чтобы обеспечили неприкосновенность квартиры. Да, разумеется; пусть опечатают. Не забудьте записать фамилии лиц, с которыми будете разговаривать в милиции и прокуратуре, это крайне важно. А что с Качоровской? Где эта баба шляется? Звоните ей, пока не добьетесь толку.
Потом магистр подымается на лифте на восьмой этаж, находит соответствующую дверь и звонит. В дверях возникает длинноволосый заспанный парень, на вид лет двадцати.
— Могу ли я поговорить с кем-нибудь из родственников панны Гонсёр?
— Чего вы от нее хотите?
Звучит это почти оскорбительно. Магистр снова вытаскивает визитную карточку. Молодой человек внимательно ее разглядывает, а потом говорит, что Малина «в отъезде», на ярмарке.
— Вы родственник?
— Ну… некоторым образом.
В конечном счете этот случай не такой уж важный, — думает магистр и довольно резким тоном извещает, что панна Гонсёр попала в катастрофу и госпитализирована в Н. У молодого человека такой вид, словно он только что очнулся.
— Она… Она серьезно ранена?
— Не имею представления, — бурчит магистр, обозленный тем, что вынужден выполнять и такие функции. Вынужден по собственной воле. Можно было бы кому-нибудь перепоручить. Но по некоторым причинам предпочитает заниматься этим сам. Он сбегает вниз по лестнице, это хорошее средство от камней в почках, профилактика не помешает. Но что значит профилактика по нынешним временам? Смерть подстерегает везде. Барыцкий, надо же, Барыцкий!
Теперь он едет на Мокотов, где живет Плихоцкий. В огромном здании в стиле пятидесятых годов находит в длинном коридоре квартиру Плихоцких. Открывает дверь та упрямая, старая как мир прислуга. К счастью, хозяйка спустилась с чердака и уже дома. Появляется Мария Плихоцкая, изящная, стройная, очень высокая блондинка, еще в халате, заляпанном красками. Значит, все-таки художница. Собесяк осторожно сообщает ей грустную весть. Лицо молодой женщины остается бесстрастным. Желает ли она воспользоваться машиной министерства?