— Хмм. Я рад это слышать. А теперь…
Из передних, огромных, деревянных дверей выходит молодая женщина в скромной униформе черного цвета. Она и дворецкий забирают чемоданы, которые внес в дом охранник. Миднайт что-то говорит служанке на незнакомом языке, а потом легко подталкивает меня вперед, и горничная, все быстро болтая, рукой машет в сторону гостиной.
— Приведи себя в порядок, — великодушно предлагает блондин.
— Не беспокойся. Я собираюсь оттянуться по полной. Ведь все за твой счет, да?
Он ухмыляется, и я следую за прислугой.
Эта комната еще лучше предыдущей. Мебель из настоящей темной кожи, дубовый обеденный стол и такие же стулья стоят у левой стены. Яркий, солнечный свет проникает через окна рядом. Я любуюсь выдержанным цветом стен, не сумев спрятать восторга. Мы поднимаемся по широкой, дубовой лестнице на второй этаж, который делится на два крыла.
Служанка сопровождает меня в левое и останавливается через пару метров. Отворяет передо мной третью сосновую дверь и отодвигается в сторону, пропуская меня в светлую комнату в лимонном цвете. Шторы, подушки и даже ковер — ярко-желтые. Не совсем в моем стиле, но настроение, и вправду, заметно поднимается.
Женщина обращается ко мне, по всей видимости, на иврите, кивает головой и, прощаясь, выходит.
Я обхожу кровать и быстро вхожу в очередную дверь. За ней оказывается... о, Бог мой! Шикарная ванная в бежевых тонах, а самая важная часть этой комнаты — произведение искусства из слоновой кости. В самом центре, вашу мать. В высоту оно не меньше восьми футов.
Я уже хочу скользнуть в эту ванну, наполненную горячей водой и ароматными маслами.
***
Должна признать, в моем спонтанном и безумном путешествии есть очевидный плюс. Сам факт путешествия. Конечно, оно не было бы таким увлекательным, если бы не состояние Миднайта, благодаря которому сейчас я могу наслаждаться жизнью, плескаясь в джакузи под мягкие звуки джаза, словно доносящиеся извне этой комнаты, дома, реальности.
Сколько скелетов он прячет в своем шкафу? Каких размеров его гробница секретов? Нет, не подумайте, будто я горю желанием узнать, что скрывается за его коварной душонкой. Просто мне нужно знать чуть больше о своем враге. Информирована — значит, вооружена.
Есть ли у него семья и счет в швейцарском банке? Насколько он богат? Почему притащил меня в Иерусалим? Именно сюда, а не в любую другую точку мира. Оказавшись в таком роскошном месте, я не сомневаюсь, что Миднайт имеет недвижимость где-нибудь еще. Монако? Швейцария? Арабские Эмираты? Сингапур? Возможно, и там, и там.
После водных процедур я обнаруживаю в своей комнате серебряный поднос с бутылкой шампанского и бокалом-флюте. Пытаюсь прочесть название напитка, но мой французский не настолько хорош. И где, черт возьми, пояснение на английском? Бутылка выглядит дорогой.
Я открываю ее, чтобы наполнить представленный бокал. Чьей бы идеей ни было споить меня, я благодарна этому человеку. Пусть даже им окажется Миднайт.
— Будь аккуратнее с Перье Жуе. В коллекции всего двенадцать бутылок. Точнее, уже шесть. Это шампанское очень...
С моих губ непроизвольно слетает писк мыши, попавшей в мышеловку, и я подпрыгиваю от испуга. Потому что, господь всемогущий, Миднайт стоит в дверном проеме, скрестив руки на груди, и пялится на меня. Но я точно помню, что закрывала дверь. Однако сейчас это не так важно, как то, что бутылка с шампанским выскальзывает из моих вспотевших пальцев.
И разбивается.
— ... Дорогое.
Я отскакиваю, когда брызги напитка попадают на мои ноги.
В спальне виснет тишина. Я медленно и с опаской открываю глаза, которые зажмурила секунду назад. Миднайт по-прежнему выглядит отстраненным. Он не расстроен, и на лице не появились признаки без контрольного гнева. Можно выдыхать с облегчением?
— И как я мог усомниться в твоей грациозности? — но он по-прежнему может язвить.
Я прочищаю горло, кашлянув, и отпиваю из бокала.
— Вкусно, — говорю. — Хочешь попробовать?
Парень поджимает губы, опуская взгляд к осколкам битого стекла и впитавшемуся в светлый ковер пятну.
— Я скажу Эстер, чтобы она убрала здесь все.
— Угму.
Я изо всех сил стараюсь не придавать своему виду виновности и изображаю крайнее недовольство.
— Почему ты врываешься без стука? А если бы я была не одета?
— Во-первых, дверь была открыта. Во-вторых, — Миднайт прячет руки в карманы, — это мой дом, и я могу быть везде, где только пожелаю. Комната, любезно выделенная мною тебе, не является исключением. Знаешь, я мог бы запереть тебя в подвале, в сырой и темной камере. Но позволяю наслаждаться шампанским за пятьдесят тысяч долларов.
Сколько?!
Он делает короткую паузу, чтобы смаковать вид моих выпучившихся глаз.
— Я даже спускаю тебе с рук, что ты разбила этот вкуснейший напиток прямо на моих глазах! Я гурман и алкогольный эстет, поэтому очень трепетно отношусь к своей коллекции выпивки.
Проклятая совесть. Я опускаю голову, прикусывая нижнюю губу. Нет. Не-а. Ни за что не скажу этому мерзавцу, что мне жаль.
— Но рядом с тобой мне хочется быть всепрощающим рыцарем, — приглушенно добавляет он.
— Что? — переспрашиваю я, сама не знаю, почему. Хочу, чтобы Миднайт повторил свои слова, потому что они странной взволнованностью отозвались в моем сердце? Или для того, чтобы убедиться, что мне не послышалось, и рассмеяться ему в лицо и ответить что-нибудь едкое?
Миднайт пересекает спальню и останавливается напротив меня. Он забирает бокал и допивает шампанское.
— Я должен отлучиться. Меня не будет до утра. Так что тебе придется развлекаться самостоятельно.
Я сглатываю, ощущая некую нервозность в теле. Кожу вдруг покрывает обжигающий зуд, и дико хочется куда-нибудь пристроить свои блуждающие, избегающие лица Миднайта глаза.
— Почему ты говоришь мне об этом? — не понимаю я.
— Просто, чтобы ты знала. Не пытайся сбежать. Дом надежно защищен, персонал и охрана предупреждены о том, что не должны спускать с тебя глаз и выпускать.
— Как предусмотрительно.
— Само собой.