— Не.
— А кого?
— Никого, — сказал Федюня.
— Садись с нами, — сказал один из них, — чаю попьём.
Федюня послушно сел.
— А где твой отец? — спросил новый знакомый.
— В гостях, — ответил Федюня.
— Вот так отец, — сказал кто-то, — по утрам в гости ходит. Пей чай.
Федюне пододвинули кружку дымящегося чая и колотый сахар на блюдечке. Он стал прихлёбывать чай.
Все в «Питейном доме» громко говорили, и никто не обращал на Федюню внимания.
Незаметно он встал. Незаметно ушёл.
Дома уже ожидал его весёлый папаша Николай Николаевич.
— Слушай, — сказал папаша, улыбаясь, — я познакомился с дедом той девочки. Он профессор — это значит главный учитель. Я объяснил ему, кто мы. Он хочет, чтобы ты ходил в гости и дружил с его внучкой. Завтра, когда пойдёшь в гости, посмотри, как они живут. Очень это интересно. Понял?
— Понял, — ответил Федюня.
Федюня пришёл в гости. Он долго топтался в прихожей. Ева провела его в комнату, заставленную книжными полками. Там он увидел профессора.
Профессор был маленький. На голове торчком стояли седые космы. Профессор всё время двигался, разговаривал, размахивал руками. Когда Федюня вошёл в кабинет, профессор громко пел песню. Федюне показалось смешным, что такой маленький профессор может так громко петь. Он засмеялся. Профессор тут же обернулся и посмотрел на Федюню. Федюня засмеялся ещё громче.
— Безобразие! — воскликнул маленький профессор.
Федюня захохотал в голос.
— Давайте познакомимся, — сказал профессор. — Как ваша фамилия?
— Лёвкин, — ответил Федюня.
— А моя фамилия, — сказал профессор, — Лимпопонский.
Федюня опять покатился со смеху.
— Таких фамилиев не бывает, — сказал он.
А профессор вдруг предложил:
— Давай споём?
— Что споём? — спросил Федюня.
— Песню, — ответил профессор.
— Какую?
— Такую, — предложил профессор,—
Федюня и не заметил, как в комнату вошла Ева. Через несколько минут они все, взявшись за руки, прыгали по комнате и пели:
— Всё, — сказал профессор, — теперь я буду заниматься, а вы идите в другую комнату.
Федюне было хорошо и весело. «Добрые они», — подумал он.
Они с Евой сели чинно на мягкие стулья. Ева сказала:
— Давай играть в индейцев.
— В кого? — спросил Федюня.
— В индейцев, — сказала Ева.
— А как это?
— А так. Я на тебя нападу и сниму с тебя скальп.
— Чего? — спросил Федюня.
— Ну, кожу с головы сдеру, — сказала Ева, — и тогда придут твои белолицые братья с длинными ружьями.
— Я тебе ка-ак дам сейчас, — сказал Федюня.
— Ну это же игра, — сердито сказала Ева. Она велела Федюне забраться с ногами на стул. — Стул — это фургон.
Затем она на минутку куда-то вышла, а потом вылетела с диким криком из-за угла и набросилась на Федюню. В волосах у неё торчало гусиное перо. Федюня растерялся. Ева наскакивала на него, а он сидел на стуле, подобрав ноги, и не знал, что делать.
Ева закричала: