— На заводе я теперь работаю, понял? К царю идём, а? Правильный у нас батя Гапон, а?
Федюня обрадовался до слёз.
— Понял?
— Понял.
— Мы с иконами идём, — сказал Ухо, — и околоточный надзиратель с городовым впереди. Всё хорошо будет. Идём с нами!
Они прибились к толпе. Толпа текла неспешно, завихривалась на углах, где вливались в неё новые ручейки людей. Люди шагали степенно.
— Хорошо идут, — с восхищением прошептал Ухо. — И господ много. Сейчас царя увидим.
Вдоль проспекта вытянулись казаки на лошадях. Никто не стрелял. Никто не дрался. Федюня весь стал светлее. «Сегодня на улицах, как в церкви», — подумал он.
Толпа приплыла к решётке сада. От решётки до углового дома стояли солдаты. Цепь замёрзших солдат. Люди упёрлись в цепочку и едва не прорвали её.
Федюня и Ухо протолкались в первые ряды. Там Федюня и увидел дядьку Сергея Филипповича. Знакомое твёрдое лицо. Аккуратные усы. Ясные голубые глаза.
Дядька стоял рядом с офицером и что-то говорил.
— У-у-у, филёр, — с ненавистью сказали в толпе.
— Чего? — спросил Федюня.
— Шпиён. Сыщик. Полицейский переодетый, — весело пояснил Ухо.
Федюня и Ухо протолкались в первые ряды.
Федюня обомлел. Как же так? А дядька говорил, что в департаменте служит. Выходит, и папаша и Александр Герасимович тоже полицейские?
Федюне стало жарко-жарко.
А может, неспроста профессора увели в тюрьму?
Странная мысль пришла Федюне в голову: вдруг это из-за него?.. Вдруг всё было подстроено? И тот листок? Нет, не может быть. Но ведь полицейский, который привёз его к дядьке, уже знал Сергея Филипповича.
Мысли, как стеклянные шарики, быстро-быстро перекатывались в голове у Федюни, и от этого в ушах звенело.
Покойный батя всегда ругал полицейских. Все в деревне ругали урядника. А что, если полицейские не плохие? Они ведь царю служат. Если они для порядку?
Но зачем тогда дядька Сергей всё это время говорил неправду? А папаша называл его сыном?
Федюня изо всех сил стал проталкиваться вперёд. Он первым хотел попасть к царю. Только царь мог ответить ему на эти вопросы. Только царь. Немедленно. Сейчас же.
— Ты куда?! — крикнул Ухо.
— Назад! — крикнул офицер.
Люди остановились. В толпе росло недоумение.
— Назад!! — крикнул офицер.
Дядька Сергей Филиппович что-то сказал офицеру.
— Мы к царю! — крикнули сзади. — Пустите, стоять невозможно. Тут дети маленькие!
Хоругви, как бороды, на две стороны развевались над толпой. Передние ряды подняли повыше царские портреты.
Ухо засуетился. Подпрыгивая, он всё спрашивал:
— Где царь, где? Вышел уже аль нет?
— Люди, — крикнул кто-то, — нас опять не пускают! Где правда?
Толпа присунулась к солдатам. Офицер поднял руку.
— Отделение! — Вспрыгнули вверх винтовки, закачались неровной линией. — Пли!! — скомандовал офицер.
Винтовки выстрелили нестройно.
— Пугают! — крикнули сзади. — Холостыми бьют!
Толпа перед Федюней стала растекаться быстро, как вода перед быками моста.
— Пли! — крикнул офицер.
Ухо завалился на бок и выгнулся.
— Драгу-уны!! Бежим!
В толпу врезались драгуны. Шашки струились в морозном воздухе, лошади ржали. Федюня перелез через решётку сада. Из-за решётки он видел Ухо, который спокойно лежал на земле. На него налетела лошадь и наступила копытом прямо на живот.
Федюня бросился бежать вдоль решётки. Потом снова перебрался через неё.
«Как же так, как же так?! — думал он судорожно. — Значит, всё врали. Как страшно его обманули!»