— Здорово ты меня надул. И всё-таки… почему ты ненавидишь роботов-официантов?
— Отнюдь. Ты просто неправильно истолковал выражение моего лица. Я думал: «До чего по-дурацки выглядит официант в этой мини-юбке».
Мы шли на посадку к Луне. В лемми меня всегда тошнило и укачивало. Лемми — это небольшой челнок; на нём нельзя выйти даже на орбиту Луны.
Шериф Бауэр-Стенсон включила сопла вертикальной тяги. Лемми перевернулся брюхом вверх, чтобы мы смогли насладиться видом.
— Вон там, Гамильтон, — сказала она, махнув рукой в сторону белой как кость местности у нас над головами.
— Старый знак ФЕРБОТЕН поперёк.
После рассвета прошло четыре условных т-дня, и тени были длинные. Дель Рей остался в стороне, шесть километров в поперечнике, его края поднялись в стороны, а кругом простиралось ровное дно. Внутри картера повсюду были пятна пыльного серебра, в особенности много около центра. Через центр кратера тянулась грубая выемка, глубокая и полная теней. Эта полоса и круг кратера образовывали знак ФЕРБОТЕН.
— Вы перевезёте нас на ту сторону? — спросил я.
— Нет.
Шериф Бауэр-Стенсон свободно висела в невесомости, пока рваный лунный ландшафт плыл нам навстречу.
— Не люблю радиацию.
— Но на нас защита.
— Само собой.
Компьютер перевернул корабль и запустил главный двигатель. Лунный шериф ввела с клавиатуры новые инструкции. Пока я болтал, компьютер выполнял основную работу и вёл челнок на посадку. Шериф посадила нас в нескольких километрах к югу от края кратера.
— Осторожность не повредит, верно? — спросил я.
Бауэр-Стенсон оглянулась на меня через плечо. Узкие плечи, длинная шея, острый подбородок: у неё была типично лунная внешность эльфийских женщин Толкина. Шлем-пузырь прижал её длинные волосы. Чёрные, крашенные белыми перьями, выстриженные гребнем: изменённый стиль Зоны.
— Это опасное место, обер-лейтенант Гамильтон, — сказала она. — Здесь почти никто не бывает, только по крайней нужде. Вообще здесь делать нечего.
— Меня пригласили.
— Нам повезло, что вы были неподалёку. Щит лемми хорош против солнечных бурь, обер-лейтенант Гамильтон, самых сильных солнечных бурь. Спасибо шриви-щиту, благослови его Бог.
Наше внимание, Бауэр-Стенсон и моё, привлёк сигнал о появлении радиации. Внутрь радиация не проникала, щит пока справлялся.
— Но в кратере Дель Рей всё иначе.
Земля была бело-голубым шаром в десяти градусах над горизонтом. Из всех иллюминаторов я мог любоваться классическим лунным пейзажем, кратерами, большими и малыми, на фоне длинного края Дель Рей. Безжизненная пустота.
— Здорово ты меня надул. И всё-таки… почему ты ненавидишь роботов-официантов?
— Отнюдь. Ты просто неправильно истолковал выражение моего лица. Я думал: «До чего по-дурацки выглядит официант в этой мини-юбке».
Мы шли на посадку к Луне. В лемми меня всегда тошнило и укачивало. Лемми — это небольшой челнок; на нём нельзя выйти даже на орбиту Луны.
Шериф Бауэр-Стенсон включила сопла вертикальной тяги. Лемми перевернулся брюхом вверх, чтобы мы смогли насладиться видом.
— Вон там, Гамильтон, — сказала она, махнув рукой в сторону белой как кость местности у нас над головами.
— Старый знак ФЕРБОТЕН поперёк.
После рассвета прошло четыре условных т-дня, и тени были длинные. Дель Рей остался в стороне, шесть километров в поперечнике, его края поднялись в стороны, а кругом простиралось ровное дно. Внутри картера повсюду были пятна пыльного серебра, в особенности много около центра. Через центр кратера тянулась грубая выемка, глубокая и полная теней. Эта полоса и круг кратера образовывали знак ФЕРБОТЕН.
— Вы перевезёте нас на ту сторону? — спросил я.
— Нет.
Шериф Бауэр-Стенсон свободно висела в невесомости, пока рваный лунный ландшафт плыл нам навстречу.
— Не люблю радиацию.
— Но на нас защита.
— Само собой.
Компьютер перевернул корабль и запустил главный двигатель. Лунный шериф ввела с клавиатуры новые инструкции. Пока я болтал, компьютер выполнял основную работу и вёл челнок на посадку. Шериф посадила нас в нескольких километрах к югу от края кратера.
— Осторожность не повредит, верно? — спросил я.
Бауэр-Стенсон оглянулась на меня через плечо. Узкие плечи, длинная шея, острый подбородок: у неё была типично лунная внешность эльфийских женщин Толкина. Шлем-пузырь прижал её длинные волосы. Чёрные, крашенные белыми перьями, выстриженные гребнем: изменённый стиль Зоны.
— Это опасное место, обер-лейтенант Гамильтон, — сказала она. — Здесь почти никто не бывает, только по крайней нужде. Вообще здесь делать нечего.
— Меня пригласили.
— Нам повезло, что вы были неподалёку. Щит лемми хорош против солнечных бурь, обер-лейтенант Гамильтон, самых сильных солнечных бурь. Спасибо шриви-щиту, благослови его Бог.
Наше внимание, Бауэр-Стенсон и моё, привлёк сигнал о появлении радиации. Внутрь радиация не проникала, щит пока справлялся.
— Но в кратере Дель Рей всё иначе.
Земля была бело-голубым шаром в десяти градусах над горизонтом. Из всех иллюминаторов я мог любоваться классическим лунным пейзажем, кратерами, большими и малыми, на фоне длинного края Дель Рей. Безжизненная пустота.