— Возможно, это воспринималось как должное, — прошептала она, выглянув из-за его спины, чтобы посмотреть на более темные линии, которые бежали по светящимся камням. — Это невероятно. Это похоже на то, будто тот, кто это создал, хотел провести тебя в путешествие.
— Ты уже проследила пути? — спросил он, глядя на ближайшую светящуюся дорожку.
— Только этот, — она указала туда, куда был устремлен его взгляд. — Он ведет в другую область и имеет изогнутую скамью в конце.
— Линии продолжаются?
— Да, но потом они меняются, создавая то, что я не понимаю.
— Покажи мне, — попросил Трейвон, положив руку на ее спину.
— Как думаешь, что они значат? — спросила она, указывая на линии.
— Я не уверен, — честно сказал он, направляя ее по тропе, его взгляд следил за линиями, которые бежали прямо по центру. Когда они, наконец, дошли до того места, где начиналась дорожка, линии разделились. Извиваясь и огибая большой цветной центральный камень, линии разбегались в разные стороны, каждая оканчиваясь другим, более маленьким разноцветным камнем. Все это, казалось, значило нечто большее.
Двигаясь медленно по внешней стороне круговой области, Трейвон отвел ее к изогнутой скамье. Все это время он напряженно думал. Меньшие инкрустированные камни были не только разных размеров и цветов, но у них, казалось, что-то двигалось внутри. Взяв один из них, он ощутил что-то знакомое.
Джен медленно села, ее взгляд двигался по древнему геоглифу (прим. нанесенный на землю геометрический или фигурный узор). Раньше она никогда не видела ничего подобного. Там на Земле, Салли была большой поклонницей канала «Дискавери». Особенно, когда дело касалось наскальных рисунков. Ее покойный муж был археологом-любителем, и они ездили в южную часть Перу, чтобы увидеть несколько изображений. Джен раздражало, что Салли настаивала на том, чтобы телевизор оставался на этом канале. Но, оказалось, Джен запомнила что-то оттуда, хотя в свое время и считала это глупостью.
Хотя этот рисунок не напоминал ничего, виденного ею на Земле, нечто похожее она видела раньше.
— Это похоже на нашу Солнечную систему.
— Что? — Трейвон озадаченно посмотрел на нее.
— Ну, по крайней мере, это выглядит так, как у нас описывают ее… вроде. Я имею в виду, что в нашей системе есть девять планет.
Трейвон нахмурился, его взгляд вернулся к светящимся камням, и он понял, что она права. Это было изображение Солнечной системы… кализианской Солнечной системы с каждым камнем, изображающим планету, подобранным по цвету и размеру. Как это было возможно? Почему это никогда не было записано в древних текстах?
— Я надеюсь, что ты права, — сказал он.
— Вы думаете?
— Да, — Трейвон поднялся и двинулся к центру геоглифа, стараясь не наступать на какие-либо орбитальные пути других камней, прежде чем опуститься на одно колено, чтобы коснуться большого желтого камня. Он был теплым на ощупь и, казалось, пульсировал силой. — Этот камень представляет собой кализианское солнце.
— Как вы можете быть в этом уверены? — спросила она.
— Потому что в кализианской Солнечной системе есть десять планет, каждая из которых отличается по размеру и цвету.
Он осторожно переступил через более темные линии и опустился на колени рядом с небольшими синим и белым камнями.
— Это Кранн. Четвертая планета от нашего солнца. Из космоса она выглядит синей.
— Там находится резиденция Императора Лирона, верно? — спросила Джен.
— Да.
— Все эти планеты… обитаемы? — спросила она.
— Нет. Самая большая планета, — он переместил руку на две орбиты от Кранна до камня, закрученного разными цветами, — это газообразная планета и непригодна для жизни. Хотя корабли могут входить в ее атмосферу и собирать определенные газы, которые считаются ценными.
— Ценные газы?
— Да, некоторые из газов могут использоваться в качестве топлива для освещения и отопления домов.
— Я думала, вы используете энергетические кристаллы для этого.
— Это предпочтительный источник энергии, поскольку он экологически чистый и не имеет… нежелательных качеств, но все меньше и меньше кристаллов добывают в последнее время. Те, которые найдены, слабы и быстро исчерпаемы.
— Я этого не знала.
— Мы не хотим, чтобы об этом знали, поскольку продажа кристаллов необходима Империи для обеспечения продовольственными продуктами, которые нужны нашим людям.
— Вы не говорите им, что продаете кристаллы более низкого качества? — Джен не могла в это поверить. Казалось, это не похоже на то, что она узнала о кализианцах.
— Нет, мы так не делаем! Но для кристаллов высокого качества мы установили очень высокую цену. Такая цена больше всего отвлекает от покупки или нежелательных вопросов.
— О… — подумала Джен. — То есть, залудианцы добывали их с нашей помощью в шахтах…
— То были кристаллы самой низкой мощности, но на них также есть спрос.
— Понятно, — они были захвачены, чтобы добывать менее мощные кристаллы для залудианцев. Значит, Тодд умер из-за слабых кристаллов.
— Дженнифер? — осторожно, чтобы не наступить на линии на земле, он переместился и сел рядом с ней. — Что-то не так?
— О, ничего. Только тот факт, что Тодд, джеборианцы и все остальные, которые погибли в этих Богом забытых шахтах, погибли из-за кристаллов с низким уровнем энергии, — поднявшись на ноги, она начала ходить вокруг.
Трейвон обнаружил, что не может оспаривать то, что она сказала, потому что это правда. Если бы они не создали спрос на кристаллы более низкого сорта, залудианцы никогда бы не подумали, что их нужно добывать самим.
Джен развернулась, чтобы отойти от Трейвона, но взгляд на его лице, язык его тела, подсказали ей, что он уже принимает на свой счет вес ответственности за то, что произошло. Хотя он не имел к этому никакого отношения. Точно так же, как он нес ответственность за поступки Аади.
— Простите, Трейвон, — она вернулась, чтобы сесть рядом с ним. — Ничего из того, что произошло, не было вашей ошибкой, это вина ганглианцев и залудианцев.
— Это не совсем так.
— В этом нет вашей личной вины, — она повернулась, чтобы взглянуть на светящийся рисунок на земле, и нахмурилась. — Вы сказали, что в вашей солнечной системе десять планет?