— Ты жутко растолстел, — вступила Марго. — Это вредно для здоровья.
— Глупости! — дернулся Ларри. — Мама, разве я растолстел?
— Я бы сказала, что ты немного прибавил в весе, — признала мать, окинув его критическим взглядом.
— Это твоя вина, — последовала неблагоразумная отповедь. — Ты меня искушаешь своими ароматными деликатесами. Ты меня доведешь до язвы. Придется мне сесть на диету. Какая есть хорошая диета, Марго?
— Ну, — та с воодушевлением оседлала свой любимый конек, — ты можешь попробовать салат с апельсиновым соком — отличная штука. Сырые овощи с молоком — тоже хорошо, но подействует не сразу. Или вот вареная рыба с хлебом из непросеянной муки. Это я еще не пробовала, так что не знаю.
— О господи! — На лице Ларри отразился неподдельный шок. — Это такие диеты?
— И очень даже хорошие, — заверила его Марго. — Я попробовала диету с апельсиновым соком, и мои прыщики как рукой сняло.
— Нет, — твердо сказал Ларри. — Я не собираюсь превращаться в дурацкое парнокопытное, продирающееся между плодовыми деревьями или овощными наделами. Вам всем придется смириться с мыслью, что я от вас уйду молодым человеком, страдавшим от ожирения сердца.
В следующий раз он из предосторожности принял большую дозу соды до приема пищи и позже горько посетовал, что у еды был какой-то странный привкус.
На Марго весна всегда влияла плохо. Собственная внешность, которой она и так уделяла повышенное внимание, весной превращалась в навязчивую идею. Хотя груды чистой одежды уже заполонили ее спальню, а бельевая веревка провисала под тяжестью свежепостиранных вещей. Пронзительно и фальшиво напевая, она расхаживала по дому со стопками тонкого нижнего белья или с флакончиками духов. Она использовала любую возможность, чтобы проскочить в ванную, увешенная белыми полотенцами, и, если ей это удавалось, извлечь ее оттуда было не легче, чем пиявку из расщелины. Все домашние по очереди орали и барабанили в дверь, в ответ получая заверения, что она уже заканчивает, но наш горький опыт говорил о том, что этим словам грош цена. В конце концов она выходила, сияющая и безупречная, и с тихим мурлыканьем удалялась позагорать в оливковой роще или поплавать в море. Во время одной из таких вылазок она познакомилась со смазливым молодым турком. С непривычной для себя скромностью Марго даже не обмолвилась ни с кем из домашних, что купается вместе с этим образцом совершенства, и, как сама позже призналась, она посчитала, что это будет никому не интересно. Раскрыл ее тайну, конечно же, Спиро. Он заботился о благополучии Марго с усердием святого Бернарда, и она практически шагу не могла сделать без того, чтобы это стало ему известно. Однажды утром Спиро улучил момент, когда мать была в кухне одна, и, убедившись, что их никто не подслушивает, глубоко вздохнул и поведал ей новость.
— Я очень жалею сказать вам об это, миссис Даррелл, — зарычал он вполголоса, — но мне казаться, что вы должен знать.
Мать уже успела привыкнуть к конспирологическому подходу, с каким Спиро сообщал ей те или иные сведения о членах семьи, и перестала на это реагировать.
— Ну что там еще, Спиро? — спросила она.
— Мисси Марго, — печально изрек он.
— Что такое?
Спиро с озабоченным видом поозирался.
— Вы знать, что она встречаться с мужчина? — произнес он зловещим шепотом.
— Встречается с мужчиной? Ну… э… да, я знаю, — отважно соврала мать.
Спиро подтянул повыше брюки и приблизил к ней лицо.
— Но вы знать, что он турка? — это было сказано со свирепостью, от которой холодела кровь.
— Турок? — рассеянно повторила мать. — Нет, этого я не знала. А что тут такого?
У Спиро от ужаса округлились глаза.
— Ты жутко растолстел, — вступила Марго. — Это вредно для здоровья.
— Глупости! — дернулся Ларри. — Мама, разве я растолстел?
— Я бы сказала, что ты немного прибавил в весе, — признала мать, окинув его критическим взглядом.
— Это твоя вина, — последовала неблагоразумная отповедь. — Ты меня искушаешь своими ароматными деликатесами. Ты меня доведешь до язвы. Придется мне сесть на диету. Какая есть хорошая диета, Марго?
— Ну, — та с воодушевлением оседлала свой любимый конек, — ты можешь попробовать салат с апельсиновым соком — отличная штука. Сырые овощи с молоком — тоже хорошо, но подействует не сразу. Или вот вареная рыба с хлебом из непросеянной муки. Это я еще не пробовала, так что не знаю.
— О господи! — На лице Ларри отразился неподдельный шок. — Это такие диеты?
— И очень даже хорошие, — заверила его Марго. — Я попробовала диету с апельсиновым соком, и мои прыщики как рукой сняло.
— Нет, — твердо сказал Ларри. — Я не собираюсь превращаться в дурацкое парнокопытное, продирающееся между плодовыми деревьями или овощными наделами. Вам всем придется смириться с мыслью, что я от вас уйду молодым человеком, страдавшим от ожирения сердца.
В следующий раз он из предосторожности принял большую дозу соды до приема пищи и позже горько посетовал, что у еды был какой-то странный привкус.
На Марго весна всегда влияла плохо. Собственная внешность, которой она и так уделяла повышенное внимание, весной превращалась в навязчивую идею. Хотя груды чистой одежды уже заполонили ее спальню, а бельевая веревка провисала под тяжестью свежепостиранных вещей. Пронзительно и фальшиво напевая, она расхаживала по дому со стопками тонкого нижнего белья или с флакончиками духов. Она использовала любую возможность, чтобы проскочить в ванную, увешенная белыми полотенцами, и, если ей это удавалось, извлечь ее оттуда было не легче, чем пиявку из расщелины. Все домашние по очереди орали и барабанили в дверь, в ответ получая заверения, что она уже заканчивает, но наш горький опыт говорил о том, что этим словам грош цена. В конце концов она выходила, сияющая и безупречная, и с тихим мурлыканьем удалялась позагорать в оливковой роще или поплавать в море. Во время одной из таких вылазок она познакомилась со смазливым молодым турком. С непривычной для себя скромностью Марго даже не обмолвилась ни с кем из домашних, что купается вместе с этим образцом совершенства, и, как сама позже призналась, она посчитала, что это будет никому не интересно. Раскрыл ее тайну, конечно же, Спиро. Он заботился о благополучии Марго с усердием святого Бернарда, и она практически шагу не могла сделать без того, чтобы это стало ему известно. Однажды утром Спиро улучил момент, когда мать была в кухне одна, и, убедившись, что их никто не подслушивает, глубоко вздохнул и поведал ей новость.
— Я очень жалею сказать вам об это, миссис Даррелл, — зарычал он вполголоса, — но мне казаться, что вы должен знать.
Мать уже успела привыкнуть к конспирологическому подходу, с каким Спиро сообщал ей те или иные сведения о членах семьи, и перестала на это реагировать.
— Ну что там еще, Спиро? — спросила она.
— Мисси Марго, — печально изрек он.
— Что такое?
Спиро с озабоченным видом поозирался.
— Вы знать, что она встречаться с мужчина? — произнес он зловещим шепотом.
— Встречается с мужчиной? Ну… э… да, я знаю, — отважно соврала мать.
Спиро подтянул повыше брюки и приблизил к ней лицо.
— Но вы знать, что он турка? — это было сказано со свирепостью, от которой холодела кровь.
— Турок? — рассеянно повторила мать. — Нет, этого я не знала. А что тут такого?
У Спиро от ужаса округлились глаза.