— Каждую минуту своего существования. Но танцевать я все же научилась. И еще неплохо играю в теннис, гольф, катаюсь на лошади и каноэ.
— А также отличаетесь завидной скромностью, — поддразнил девушку Коул.
— И это тоже, — рассмеялась Элисон.
— Мне кажется, любовь к танцу у вас в крови и вы отлично танцевали бы даже без этих самых уроков.
Элисон улыбнулась, на этот раз действительно благодарная Коулу за комплимент. Она чувствовала сквозь тонкую ткань комбинезона тепло его руки и неожиданно подумала о том, как ловко он ведет ее по танцплощадке, какие у него сильные руки, как бьется на шее Коула почти на уровне ее глаз маленькая голубая жилка.
У Элисон вдруг пересохло во рту, и она испытала унизительную необходимость унять участившееся дыхание. Она всегда испытывала легкую дурноту, выпив лишнего или испугавшись чего-то. К счастью, музыка закончилась, и Элисон отстранилась, холодно улыбнувшись Коулу, так что он не успел заметить ее слабость.
Взяв свою партнершу под локоть, Коул проводил ее к столу, где все еще восседала Трайсия.
— Вас, кажется, немного знобит, Элисон, — сказал он. — Наверное, хватит с вас на сегодня. Я помню, что обещал отвезти вас пораньше домой. Почему бы нам не улизнуть потихоньку? Никто не заметит краткого отсутствия хозяина.
— Кроме Трайсии, — пробормотала Элисон и, увидев, как нахмурился Коул, поспешила добавить. — У меня такое впечатление, что она хотела бы поговорить с вами наедине.
— Наверное, Трайсии необходимо поплакаться кому-то в жилетку, — объяснил Коул. — Она только что поругалась со своим «бывшим».
Элисон понимающе кивнула, но подумала про себя, что вряд ли ее неприязнь и ревность вызваны ссорой с бывшим мужем. Скорее всего Трайсия просто выбрала Коула Гамильтона в качестве следующего супруга.
Под звуки гитары и аккордеона они с Коулом направились к машине. Баритон снова пел балладу в стиле кантри, напомнившую Элисон о песнях, которые ей приходилось слышать в детстве в лагерях скаутов. Она напевала мелодию себе под нос, думая о том, как сильно отличался сегодняшний вечер от претенциозных обедов, которые устраивала ее мать.
Рука Коула сжала вдруг ее локоть.
— Вечер не обманул ваших ожиданий? Мы в расчете за бифштекс, который я помешал вам съесть вчера?
— Это было просто замечательно, — от души ответила Элисон. — Кухню миссис Бреннер не стоит даже сравнивать с моими скромными усилиями.
— И все же я по-прежнему должен вам бифштекс. Как насчет завтрашнего вечера? В Сономе как раз открылся новый ресторан. Говорят, у них там замечательные бифштексы.
— Я дежурю по вечерам всю следующую неделю. — Но сердце Элисон учащенно забилось при мысли о том, как было бы приятно принять приглашение Коула. — Если не боитесь, что меня могут вызвать в любой момент, можете приехать на ужин ко мне. Я готовлю неплохие спагетти — когда мне удается не переварить их.
— Звучит так соблазнительно, что я не в силах отказаться, — довольно сухо произнес Коул. — Но готовить лучше буду я. Я потрясающе готовлю мясо, а моя салатная заправка — одна из лучших в мире.
— И кто же из нас первый помрет от скромности?
— Когда хвастаются другие, они делают это из честолюбия, а я просто называю вещи своими именами, — важно произнес Коул. — Итак, договорились. Вы предоставляете в мое распоряжение кухню, а я привожу продукты и делаю все остальное.
Когда они доехали до дома, Элисон не стала приглашать Коула внутрь, а он сдержал слово и даже не попытался поцеловать ее на прощание. Помахав ей рукой, Коул уехал. Элисон смотрела вслед его удаляющейся машине, думая про себя, не совершила ли она ошибку, согласившись увидеться с ним вновь.
Позже, когда Элисон расчесывала волосы, ей вдруг пришла в голову одна мысль. И как это она раньше не поняла, что Коул Гамильтон — идеальная кандидатура на роль отца ее будущего ребенка? Он умен, честолюбив, наверняка отличается отменным здоровьем и происходит из хорошей, здоровой семьи.
Больше того, за Коула говорили многие другие вещи. У него было чувство юмора. И он был убежденным холостяком, который никогда не захочет снова жениться, поэтому не стоит опасаться, что ему причинит боль недолгое любовное приключение. Он сам предупредил ее обо всем этом во время их первого обеда.
И, конечно же, Коул красив. Из всех мужчин, встреченных Элисон за последние годы, он единственный пробудил в ней что-то, как-то ее взволновал. Может быть, он слишком красив? Не таится ли опасность в том, как забилось сегодня на танцплощадке ее сердце, когда она ощутила близость Коула?
Ничего, она справится со всем этим. Она ведь не девочка-подросток с романтическими мечтами. Надо все время быть настороже, держать свои чувства под контролем, и тогда Коул останется для нее лишь средством… добиться своего.
Несколько раз Элисон поднимала трубку, чтобы позвонить Коулу и отменить ужин. При свете дня мысль о том, чтобы завести с ним роман не в порыве страсти, а просто чтобы забеременеть, показалась Элисон слишком расчетливой и хладнокровной.
Поедая прямо за письменным столом сандвич и запивая его остывшим кофе, она вдруг задумалась, с чего это ей пришло в голову снова размышлять по этому поводу, после того как она все уже решила.
Страх влюбиться в мужчину, для которого она может быть лишь временным развлечением? Тогда лучше отказаться от своих намерений, поискать кого-нибудь менее привлекательного и, следовательно, менее опасного.
Элисон трезво оценила эту идею и нашла ее глупой. Может быть, мысли ее были холодными и расчетливыми, но она ведь не автомат. Она женщина из плоти и крови и никогда не сможет, даже зная, что это временно, разделить постель с мужчиной, к которому ее не тянет. А если отказаться от отношений с Коулом, она опять окажется в начале пути, и тогда у нее, возможно, не хватит решимости попробовать снова. К тому же подходящий кандидат может и не подвернуться.
За последние несколько недель Элисон пришлось убедиться, что ее работа — не самое важное в жизни, как ей казалось раньше. Придя к этому заключению, было просто невозможно обречь себя на то, чтобы всю жизнь возвращаться по вечерам в пустой дом. Всегда быть одной, не поделиться ни с кем той любовью, которую она готова была отдать дорогому ей человеку.
Конечно, можно наполнить свой дом живыми существами — растениями, животными и даже любовниками, связи с которыми ни к чему не обязывают. Но теперь, когда у Элисон открылись глаза, она ясно понимала, что жизнь ее никогда не будет полной без того, чего ей хотелось больше всего на свете. Смотреть, как растет ее ребенок, окружить его любовью и вниманием, которых никогда не видела от своей матери она сама, — вот что было необходимо Элисон, и она получит это, должна получить.
Что же касается Коула — он ведь ясно дал понять, что Элисон интересует его только как сексуальный объект, так что он ничего не теряет. А если в процессе пострадают немного ее чувства, ну что ж, за все в этой жизни надо платить. Коулу не грозит подобная опасность. Да, Элисон нравится ему, но она прекрасно понимает, что является лишь одной из многих женщин, которых он обхаживал.
Безусловно, Коул очень умен и по-своему даже честен. Он заранее предупредил ее, что их отношения не могут быть длительными. Та красотка на барбекю, Трайсия Джастин, отнеслась к Элисон злобно и враждебно, но и в ее предупреждениях была доля истины. Коул современный донжуан, а донжуаны никогда не страдают. Если их романы заканчиваются раньше, чем они рассчитывают, донжуаны лишь пожимают плечами и переходят к следующему объекту.
Что ж, придется пережить сегодняшний вечер. Покончив с последним пациентом, Элисон поймала себя на том, что не хочет отправляться домой. Одно дело решить, что ты позволишь кому-то себя соблазнить. Другое дело — действительно позволить.
Элисон как раз заканчивала кормить своих питомцев, когда приехал Коул. На нем был твидовый спортивный пиджак и синяя рубашка с открытым воротом. Трудно было не заметить, как оттеняет одежда его красивый загар и голубые глаза. Сейчас в этих глазах светилось приветливое дружелюбие. Прежде всего Коул протянул Элисон бутылку бренди, потом букет дикой горчицы, явно собранный на ближайшем поле. Элисон рассмеялась, и Коул одобрительно кивнул.
— Вам надо смеяться почаще. У вас хорошее чувство юмора. Вас выдает рот. Уголки губ загибаются кверху, даже когда вы делаете вид, что сердитесь.
— У дельфинов уголки рта тоже загибаются вверх, — сказала на это Элисон. — А если я и выгляжу иногда угрюмой, то это для того, чтобы казаться старше. Многие отказываются считать профессионалом девицу с волосами морковного цвета.
— Вовсе не морковного. Ваши волосы цвета пламени с проблесками янтаря. Любой мужчина, состоящий из плоти и крови, не устоит перед желанием сгореть в этом пламени. Так зачем же закалывать волосы в пучок?
— Вы прекрасно нашли бы общий язык с моей матерью. Вы уверены, что не обсуждали меня с Марго?
— Ну, я помню, как она сказала, что жаль, что вы чего-то там не делаете… со своими волосами. Кажется, она назвала это укладкой. И еще что-то о неприятном запахе в ветлечебницах…
— …обшарпанных сараях и покалеченных животных, — подхватила Элисон.
— …и старом фургоне, который гремит как кастаньеты, — закончил Коул.
Они обменялись улыбками.
— Ваша мать — странная женщина. С одной стороны, типичная светская дама, а с другой — в ней есть что-то еще. И она искренне заботится о вас.