Решив не беспокоить Горгиса посреди ночи, я выбираю первую попавшуюся гостиницу напротив вокзала и покидаю ее на рассвете, чтобы убедиться, что за мной нет «хвоста». Я не замечаю ничего подозрительного и направляюсь в лавку Горгиса — магазин похоронных принадлежностей, служащий хозяину также салоном, где он принимает друзей посреди разнокалиберных гробов и прочих траурных принадлежностей.
Лавка уже открыта, и слуга подметает тротуар перед входом. Черное лицо бербера расплывается в улыбке, он узнает меня, хотя мы виделись лишь мельком два года назад, и убегает за хозяином.
Улица постепенно заполняется людьми. Неожиданно передо мной возникает сияющее лицо Абдульфата-младшего. Я улыбаюсь в ответ и жду, что он мне скажет, мысленно Ругая себя за беспечность — вместо того, чтобы зевать по сторонам на пороге лавки, мне следовало спрятаться в каком-нибудь укромном уголке, чтобы остаться незамеченным. Я надеюсь, что незнание египетского диалекта поможет мне избежать разговора, но бандит обращается ко мне на хорошо мне знакомом йеменском наречии. Я притворяюсь, что ни о чем не подозреваю, и спокойно осведомляюсь, когда вернется Юсуф, как будто речь идет о приятной прогулке. Абдульфат тоже делает вид, что не слышал о событиях на мысе Сиум, и говорит, что у него нет никаких вестей о караване. Мы бы еще долго ломали друг перед другом комедию, если бы не появился, поигрывая тростью, свежевыбритый улыбающийся Горгис в светло-сером костюме и соломенной шляпе. Увидев меня, он изображает изумление, чтобы Абдульфат не подумал, что он ждал моего визита. Поздоровавшись с бандитом как со старым другом, он посылает слугу в соседний бар за кофе.
Усевшись за своим необъятным письменным столом, придающим ему начальственный вид, Горгис беседует с Абдульфатом на общие темы, словно не догадываясь о моих связях с бандой Реиса.
Выпив кофе, я откланиваюсь под предлогом какого-то дела и бреду по улице куда глаза глядят, досадуя на злополучную встречу. Если бы я не пропустил поезд в Исмаилии, то ночевал бы у Горгиса и не попал впросак. Однако в каждой случайности есть своя закономерность…
Тем временем меня догоняет бербер из лавки и просит следовать за ним в кафе, где хозяином друг Горгиса. Меня усаживают за стол и приносят традиционную чашку кофе, третью за сегодняшнее утро. Взглянув в окно, я вижу Горгиса, выходящего из экипажа. Он заговаривает со мной игривым тоном, свойственным ему при общении с нужными людьми, которые от него не зависят, подшучивает над моей оплошностью и мягко упрекает за рассеянность, ставшую причиной моего опоздания. Я возражаю, что надеялся перехитрить неприятеля, приехав в неурочный час.
Горгис ведет меня по лестнице на второй этаж в покои, отведенные для друзей, что приезжают в Каир инкогнито. Мы видим Ставро, бреющегося у окна. Видимо, он приехал вчера вечером поездом, который я упустил. Грек не смотрит на нас, продолжая свое занятие, но, услышав о моей утренней встрече с Абдульфатом, поворачивает к нам испуганное лицо в мыльной пене и принимается жалобно причитать, предрекая всяческие беды. Горгис торжествующе улыбается за его спиной, довольный тем, что гигант обнаружил свое малодушие.
Официант-египтянин приносит огромный поднос с жареным козленком и множеством других яств, которых хватило бы на деревенскую свадьбу. Я уже привык к подобным неожиданным трапезам и не удивляюсь их обилию. За столом Горгис рассказывает нам, что Абдульфат был у него сегодня утром и жаловался на француза, оказавшегося обманщиком, намекая на наши дружеские отношения с Горгисом. Поведав о том, что произошло на мысе Сиум, Абдульфат дал ему понять, что Реис пойдет на все, чтобы помешать продаже товара, вплоть до сговора с таможней… Горгис считает его угрозы смехотворными: если Реис предупредит таможенников, то и сам попадет под наблюдение, что ему сейчас не с руки, поскольку он ожидает прибытия тонны гашиша. Горгис притворился, что ничего не знает, и одобрил решение Реиса устранить конкурентов.
Слушая своего компаньона, Ставро горестно вздыхает и в конце концов взрывается:
— Неужели ты думаешь, что он поверил твоим басням? Кто еще, кроме тебя, способен купить тонну гашиша! Выдумка с ворами просто нелепа; всем ясно, что Монфрейд продал то, что было в тайнике…
— Я знаю, что он мне не поверил: я говорил просто так…
Пожав плечами, Ставро опрокидывает стакан вина и продолжает:
— В любом случае нельзя ничего предпринимать до возвращения Михаэля. Кстати, пора послать за ним машину на вокзал…
— Ничего, он и сам доберется, надо только оставить ему что-нибудь пожевать.
Вскоре слышится стук в дверь, и на пороге появляется Михаэль. Все взгляды устремляются к нему, но юноша молчит, не спеша развеять нашу тревогу.
— Ну что, какие новости? — не выдерживает Горгис. — Ты похож на горе-охотника, упустившего дичь.
— Да, в самом деле, охота не удалась! И все же я сумел узнать одну любопытную деталь…
Он наливает стакан воды и выпивает его медленными глотками, продолжая испытывать наше терпение.
Затем, повернувшись ко мне, Михаэль продолжает:
— К вам на судно приходил какой-то негр, выдававший себя за сомалийца?
— Да, я не успел вам об этом сообщить. Манолакис подтвердил мои опасения относительно этого субъекта.
— Однако угроза все еще существует. Этот человек сопровождал Абдульфата во время поисков товара. Следовательно, ему известно, зачем вы приехали в Суэц, и он может вам навредить. Постарайтесь, чтобы ему не удалось ничего предпринять.
Итак, надо мной нависла новая угроза. Я радуюсь в душе, что обошелся со шпионом достаточно мягко и не показал своего отношения к нему. Скорее всего, он будет выжидать еще некоторое время, надеясь добиться своей цели. Но я так устал от всех треволнений, что мне хочется поскорее покончить с этим злополучным делом, хотя бы ценой потери товара.
Я уже думал о том, чтобы отправиться в горы и внезапной атакой освободить Юсуфа. Однако подобные чудеса случаются лишь в приключенческих романах. Осуществить такую операцию на деле практически невозможно. Силой ничего не добьешься — только хитрость, выдержка да еще счастливая случайность могут привести к успеху. В худшем случае я готов пожертвовать шаррасом для спасения Юсуфа, но бандиты расценят мое нежелание продолжать борьбу как трусость и набросятся на меня всей сворой, чтобы завладеть всем остальным товаром.
Тем временем между Ставро и Горгисом разгорается жаркий спор. Первый не хочет ни в чем уступать бандитам, второй же склоняется к мирному договору с ними. Наконец приятели приходят к согласию, и Горгис излагает суть их решения. Они собираются предложить Реису следующую сделку: турок остается владельцем тонны шарраса и получит впридачу еще три тонны в обмен на Юсуфа. Кроме того, Реис должен уплатить мне за товар.
Этот план не противоречит моим замыслам, но Михаэль не разделяет нашего мнения.
— Берегитесь, — предупреждает он, — боюсь, что вы отдадите товар, но Юсуфа взамен не получите…
Горгис резко обрывает приказчика:
— Не вмешивайся не в свое дело и ступай прочь.
Михаэль уходит, понурив голову, а я отвечаю Горгису:
— Я принимаю ваше предложение. Но нужно поторопиться, ибо мое дальнейшее пребывание в Суэце нежелательно: вспомните, что говорил Михаэль о Махмуде. Этот шантажист того и гляди примется диктовать нам свои условия.
— Вы абсолютно правы. Я предвидел ваш ответ и заранее договорился с Реисом о встрече… Мне уже пора идти, чтобы не опоздать. Подождите меня в магазине, я пришлю за вами, если все будет складываться удачно. Пойдемте, нам по дороге.
Горгис явно не хочет оставлять меня наедине со Ставро, и великан это чувствует. Он пожимает плечами с презрительной гримасой, демонстрируя свою независимость, хотя и одобряет в душе решение компаньона.
Я расстаюсь с Горгисом у входа в его магазин, в глубине которого нахожу Михаэля. Молодой человек нисколько не огорчен выходкой хозяина, но мысль о Махмуде по-прежнему не оставляет его в покое.
— Примите все меры для спасения Юсуфа, — предупреждает он, — ибо я убежден, что вам его не отдадут. Горгис не дал мне договорить. Он не понимает, что, связавшись с подобными людьми, ставит под угрозу собственное будущее. До сих пор ему улыбалась удача, потому что он работал один, вернее со Ставро, понимающим его с полуслова. Теперь его ждет неминуемый крах.
— Я полностью разделяю ваше мнение, но что прикажете делать? Мы оказались жертвами обстоятельств…
— Значит, надо стать сильнее обстоятельств…
— Каким образом? Уж не хотите ли вы сказать, что надо прибегнуть к убийству?
— Нет, что вы! Такие радикальные меры не в духе времени, хотя, по моему убеждению, это было бы наилучшим выходом! Зачем нужны подобные люди? Чего ждать от этих хищников?.. Нет, их можно обезвредить другим способом…
Михаэль смотрит на меня пристально, словно пытаясь внушить мне мысль, которую он не решается высказать вслух. Возможно, между нами существует какая-то неуловимая связь, ибо я понимаю, что он имеет в виду. Мне уже приходило в голову, что можно было бы взять Абдульфата и его сообщников с поличным, когда они отправятся на поиски спрятанного гашиша. Но в таком случае придется обратиться в полицию, то есть превратиться в доносчика…
Я отвечаю на немой вопрос Михаэля:
— Признаться, я тоже об этом думал, но средство для осуществления плана внушает мне отвращение.
— Я с вами согласен, тем более что, помимо нравственных причин, возникает риск навлечь на себя подозрение таможни. Впрочем, я и не думал предлагать вам столь гнусную роль. Но ее вполне мог бы сыграть Махмуд… Я не советовал вам с ним связываться, но это не значит, что из него нельзя извлечь пользу. Главное, чтобы он ни о чем не догадался.
Слуга, посланный Горгисом, прерывает нашу беседу. У дверей стоит экипаж. Я покидаю Михаэля с таким чувством, как будто в потемках, где я до сих пор блуждал, наконец-то засияла путеводная звезда.