— Ты не переводишь.
— Да, но… Еще секундочку. Дослушаю сообщение и дам сразу полный перевод.
Поколебавшись, Роб нажал кнопку «воспроизведение».
— Хорошо, но учти, нам нужен перевод.
Динамик магнитофона вновь затрещал фразами на неземном языке. Хес'бю сидел, открыв рот и устремив невидящий взор на стену. Наконец он поднял глаза, точно ножницами щелкнул пальцами и захлопнул рот-клюв.
— Немедленно свяжитесь с правительствами всех стран Земли. Сообщение предназначено им.
— О чем оно?! — воскликнул Роб. — Говори же! Власти услышат.
— Разведывательные корабли моего народа обнаружили космический флот блеттеров. Курс блеттеров точно определен, они летят сюда, к Земле. На вашу планету идет война. Весьма сожалею, но остановить ее вы не в силах. — Подумав, Хес'бю вновь щелкнул пальцами и добавил: — Разведчики уверены, что среди кораблей блеттеров есть крейсер, способный уничтожить разом целую планету. Очень, очень плохие новости.
Распахнулась дверь, и в полутемный трейлер хлынул поток солнечного света. На пороге, сжав обеими руками шикарную старомодную трость, стоял генерал Белтайн.
— Конец карантину, — сообщил он. — Произведено вскрытие тел с корабля. Медики уверяют, что метаболизм инопланетян настолько чужд нашему, что опасность заражения исключена. Допрос Хес'бю решено продолжить в Пентагоне. — Надя открыла было рот, но генерал, ткнув в ее направлении тростью, продолжал: — Не беспокойтесь, юная леди, операция совместная. Ваша команда уже в Пентагоне. Пошли.
Они выбрались наружу, где ярко сверкало солнце, и увидели на лужайке военный самолет с вертикальным взлетом. Вокруг трейлера, спинами к нему, стояли солдаты с оружием наизготовку; рядом поджидал автомобиль с запущенным двигателем. Едва вся компания разместилась в автомобиле, водитель, тоже как и Роб, полковник, вдавил акселератор в пол.
— Объединенные Нации созвали экстренную сессию, но ждать их решения мы не можем, действовать необходимо быстро, — заговорил генерал. — Президент связался по «горячей линии» с Москвой и договорился о двустороннем сотрудничестве между нашими странами. Пока мы доберемся до Пентагона, совместная работа там, наверно, уже будет в разгаре.
— Журналисты в курсе? — поинтересовалась Надя.
— Полагаю, что нет, — ответил генерал. — Официального правительственного заявления пока не было, но, несомненно, в самом скором времени информация о чрезвычайном советско-американском оборонном мероприятии просочится из ООН. То-то будет шуму!
Автомобиль затормозил у трапа самолета — современного истребителя-бомбардировщика с вертикальным взлетом и посадкой. В переоборудованном для перевозки пассажиров тесном салоне оказалось только шесть кресел. Едва Надя, Роб и Хес'бю расселись, генерал Белтайн захлопнул люк снаружи.
— Займите, пожалуйста, места и пристегнитесь, — раздался голос пилота из укрепленного над их головами динамика. — Взлет — через тридцать секунд.
Взвыли двигатели, а Хес'бю все еще возился с ремнями. Роб помог ему и поспешно откинулся на спинку кресла, а самолет, подпрыгнув, взмыл в небо. Пассажиров вдавило в кресла, ощущение было сродни тому, что испытываешь, поднимаясь в кабине скоростного лифта.
— Я почти ничего не понял из того, что сказал человек с палкой, — пожаловался Хес'бю, как только самолет набрал высоту, развернулся и, покачивая крыльями, направился на север. — Я пока плохо разбираюсь в ваших обычаях.
— Генерал рассказал, какие экстренные меры приняты, — объяснила Надя.
— А что такое ООН?
— Организация Объединенных Наций — сокращенно ООН — международная организация, в которую входят полномочные представители почти всех суверенных государств Земли. К сожалению, ООН тяжела на подъем, и два самых крупных и важных государства — США и СССР — начали немедля готовиться к отражению нападения блеттеров. Тебе понятно?
— Да.
— Вот и прекрасно. — Надя достала миниатюрный магнитофон и включила его на запись. — Пока есть время, дай мне первый урок своего языка.
— Мой язык — очень трудный, — сказал Хес'бю и повернулся к окну.
— К трудным языкам мне не привыкать. Итак, начнем. Твой язык агглютинативный или флективный?
— Не понимаю.
— Объясню на примере. В английском глаголы настоящего времени спрягаются так: единственное число — я говорю, ты говоришь, он, она, оно говорит; множественное число — мы говорим, вы говорите, они говорят. Как на твоем языке звучит слово «говорить»?
— Клнир, — с неохотой ответил Хес'бю.
Слово имело неприятный клацающий звук в середине и оканчивалось раскатистым «р-р-р».
— Очень хорошо.
Надя повторила слово, да так искусно, что Роб не уловил различий в ее произношении и произношении чужака. Хес'бю, должно быть, тоже удивленный ее способностями, бросил на девушку быстрый взгляд и вновь отвернулся.
— А как на твоем языке звучит слово «говорю»?
Хес'бю ответил. Надя задала новый вопрос. За ним — еще. И еще. Казалось, ее ничуть не смущает то, что приходится вытягивать из чужака буквально каждое слово. Сопровождая магнитофонную запись фонетическими пометками в блокноте, она изучала язык чужака, пока самолет не приземлился рядом с Пентагоном.
В сопровождении вооруженного эскорта, Надя, Роб и Хес'бю прошли в конференц-зал, упрятанный глубоко под землю. Увидев собравшихся здесь, Роб присвистнул. Было чему удивиться. Советские генералы в мундирах, поражавших воображение изобилием разнообразных знаков отличия, взирали через стол красного дерева на американских коллег; рядом с американским госсекретарем сидел советский министр иностранных дел.
Хес'бю усадили во главе стола, Роб и Надя заняли места у дальнего его конца.
— Даже представить себе не мог, что увижу всех этих людей в одной упряжке, — прошептал Роб Наде на ухо.
— Если человечество переживет теперешнюю передрягу, то нас, похоже, ожидает мирное будущее, — заметила Надя.
— Постучите по дереву, чтобы не сглазить, — предложил Роб, стукнув костяшками пальцев по полированному столу.
Сзади подошел армейский капитан.
— Извините, полковник. В соседнем зале ученые вырабатывают план дальнейших действий. Они просят вас и мисс Андрианову к себе. Пойдемте, я провожу.
— С удовольствием окажусь подальше от чрезмерного скопления высоких чинов, — сказал Роб, вставая. — Да и добавить к тому, что они уже знают, нам нечего.
…
Охранник распахнул перед ними дверь, и Роб и Надя вошли. Военных в просторной комнате не было, как не было и порядка. Седовласые мужи при галстуках, в «тройках» с набитыми ручками карманами, размахивая руками, громко переговаривались; рядом с возвышением, на котором был водружен проектор слайдов, шла горячая дискуссия о том, каким снимкам отдать предпочтение. Многоязыкий гвалт, толкотня. Собрание ученых!
К Робу протиснулся пожилой лысый ученый с блестящими капельками пота на высоком лбу.