- Честно говоря, я сам впервые только что узнал о нем. Наверное, откроют какое-то месторождение… Но самые важные события произойдут совсем скоро… - Рок-Фок загадочно улыбнулся. - Они охватят всю страну, и ни один сондариец не уйдет от них.
Ропот недоумения пробежал по залу. Что могло нарушить спокойствие государства, в котором даже листья на деревьях не шелестели от ветра? Не потому, что деревья были синтетическими. Просто ветер проживал лишь в тополях на улице Жареных Уток.
- Врет он все, - не поверил Чарли.
- Нет-нет, он всегда угадывает, - с жаром возразила Тэйка.
- А вот мы проверим, - Альт беспокойно заерзал по скамье, потом решился - вскочил и звонко, на весь цирк, крикнул: - Мистер! Что ожидает меня и моего брата сегодня вечером?
- Вас ждет хорошая головомойка, - ответил Рок-Фок, и все засмеялись.
Близнецы переглянулись. Взбучки следовало ожидать, так как они с самого утра не были дома. Пунцовый, но очень довольный тем, что убедился в ясновидении Рок-Фока, Альт сел и задумался, о каком близком событии говорил предсказатель?
На арену выходили физики, математики, психологи. Одни демонстрировали ручное зрение, другие жонглерские задачи, третьи читали мысли на расстоянии. И каждый показывал свой фокус, секрет которого тут же раскрывался в точных формулах.
Вот начался парад знаменитостей. Длинной вереницей прошли по манежу люди, чьи имена весь год не сходили со страниц газет. Впереди шла мадам Гортензия, национальная гордость страны. Она пробыла в летаргическом сне без малого сорок лет, и ее изображение стало символом Сондарии. Портрет Гортензии печатали даже на денежных купюрах: глаза закрыты, счастливая улыбка блуждает на губах.
К шеренге присоединилась Рикки. На груди ее красовался плакат: «Меня спасла наука!» За девушкой шагали четыре малыша в шапочках с помпонами на макушках.
- Близнецы клиники «Эксперимент», - сообщила Тэйка.
- «Эксперимент»? Там работает наш отец! - в один голос воскликнули мальчики.
- Ну и что? - улыбнулась Тэйка. - Не будете же вы утверждать, что тоже пациенты этой клиники?
- А чем знаменита эта четверка?
- Неужели не слышали? Трое из близнецов - соматики, точная копия четвертого. Их сделали из его кожной клетки, - объяснила она, не сводя глаз с арены, в надежде определить, который из близнецов настоящий.
Мальчики поежились и невольно отодвинулись от Тэйки, словно она в чем-то провинилась. Девочка уловила их движение.
- Вот чудные, - рассмеялась она. - И не такое бывает! Видите вон ту старушку в клетчатой пелерине? Это миссис Скутер. Да-да, та самая, которая усилием воли передвигает предметы. А за ней идет Резо, человек-генератор, зажигающий электрические лампочки приказом мысли.
Беззаботность, с какой Тэйка переключилась на другую тему, передалась Альту и Чарли. А потом они вовсе забыли о впечатлении, произведенном близнецами, потому что Эластик вдруг объявил: «Клоун Пипл!». Дети обрадовано зааплодировали.
Умноликий тоже хлопнул раза три и с любопытством уставился на арену. Его давно интересовали фокусы этого рыжего. Он даже хотел пригласить его на беседу во Дворец.
- Вот он, наш Пипл! - вскочили близнецы, увидев клоуна.
Он выехал верхом на Зере. Лев послушно, как лошадь, вез Пипла на своей могучей спине, помахивая длинным хвостом с кисточкой. Следом выбежала Найда. Крепко вцепившись в холку, на ней сидела обезьяна Жужа, корчила рожицы и приветственно махала зрителям коричневой лапой.
- Какая она потешная и какой сегодня смешной Пипл, - рассмеялась Тэйка.
Клоун и в самом деле выглядел смешно: красный колпак с кисточкой, кружевные панталоны, драные сандалии и огромный розовый бант на голой груди. В руках он держал пестрый чемоданчик и дырявый зонтик.
Пройдя по арене три круга, Жужа и Пипл спрыгнули на ковер. Львы степенно удалились. Обезьяна и клоун, как на качелях, стали раскачиваться на спущенной трапеции.
Потом Пипл затренькал на губах, и Жужа, схватив подол юбочки, закружилась в вальсе. Она проделала еще несколько номеров: кувыркалась, прыгала через веревочку и наконец убежала.
Пипл остался один. Он выглядел вызывающе. Его трюки явно противоречили всякой логике. Будто своими репризами и антре клоун хотел сказать: «Очень скучно жить в кругу ваших образцовых истин! Я отрицаю их и создаю свой мир, в котором у человека вырастают крылья надежды. Вот смотрите: я иду по невидимому канату, как по воздуху. Вот я лечу на зонтике и на миг превращаюсь в птицу. Из моих глаз фонтаном брызжут слезы, а под рубахой вспыхивает огромное рубиновое сердце. Так не бывает? Что вы говорите? Ай-яй-яй! А вот я докажу вам, что жизнь богата сюрпризами и не терпит схемы, в которую хотят уложить ее некоторые умы. Я безнадежно глуп? Возможно. И, вероятно, поэтому могу заставить обыкновенный стул отбивать чечетку, вести беседу с собственным бантом и петь дуэт с сандалиями. Я промчусь на обычной палке, точно на коне, и еще раз докажу, что дважды два вовсе не четыре. Впрочем, ладно. Сегодня я представлю вам нечто удивительное и в то же время не противоречащее вашей скучной логике. Я покажу фокус, который убедит вас в том, что клоунская фантазия вовсе не беспочвенна, что вещи и впрямь могут однажды заговорить».
Он вышел на середину арены.
- Господа! У кого есть изделия ручной работы? Подчеркиваю, не машинной, а ручной.
Публика зашевелилась. Многие полезли в карманы, сумки, но ничего из того, что они оттуда доставали, не подходило…
Пипл грустно улыбался. Так он и знал. Трудно нынче отыскать нештампованную вещь.
- Увы, - качал он головой, - и расчески, и папиросницы, и губная помада - все это выходит с конвееров.
- У меня есть! - вдруг крикнул кто-то слабо и знакомо.
Пипл вздрогнул. Поискал глазами. Но никто не вышел. Наверное, почудилось. Клоун вздохнул, вынул из чемоданчика краски, разложил складной мольберт и, что-то негромко напевая, стал рисовать лохматой кистью пеструю радугу. Потом откуда-то из пустоты поймал блестящую металлическую палочку… Осторожно, словно раздумывая, стоит ли это делать, прикоснулся к рисунку. Зал притих. И вот в тишине раздался голос Пипла. Но теперь уже клоун стоял с закрытым ртом, а его голос звучал с нарисованной им радуги:
Зал в недоумении молчал.
- Не поняли. - Пипл вздохнул. - Что ж, продолжим.
Он снова порылся в чемоданчике и осторожно вынул оттуда старинную картину - портрет юной женщины с белокурыми волосами.
- «Лючия» Ладимира Пуэнти, - торжественно сказал Пипл, вытирая кончиком пальца пыль с потемневшей от времени рамки.
- Чепуха! Старый плут! Это ведь Рикки! Рикки Джонглей! - завопили на правой половине.
- Может быть, и Рикки, - невозмутимо сказал Пипл. - Только все равно этой картине больше века. После представления неверы могут ознакомиться с экспертизой. А сейчас слушайте! - и он приложил к картине палочку.
Легкое потрескивание электрических разрядов, шипение, шорохи. Но вот сквозь шум стали пробиваться звуки, похожие на человеческую речь. И вдруг грустный женский голос отчетливо произнес: «Мне с вами хорошо, Ладимир. Так хорошо, что кажется - я на пороге бессмертия…»
Тут, видимо, кисть художника дрогнула, потому что голос смолк.
- Неужели сама Лючия?… - прошептала Тэйка.
- А-а-а! - чей-то вскрик из-за кулис неожиданно взорвал зал. - Нет! Люблю! Люблю!
Выбежала Рикки. Ее лицо выражало тоскливое отчаяние.