- Э-э-э, - запнулся Чарли и тут же выпалил: - Хочу увидеть самое интересное во Дворце.
Правитель нахмурился:
- Скверный мальчишка! Ты слишком прожорлив. Не пора ли умерить аппетит? - Но тут же изменил тон: - Впрочем, молодец! Я давно мечтал заполучить этого рыжего клоуна. Как его там… Кажется, Пипл зовут? Ты помог мне, поэтому буду к тебе милостив. - И после некоторого раздумья предложил Первому Эрудиту: - Может, показать юному гостю мою Живую Библиотеку? Правда, она еще очень мала. Но со временем пополнится, чтобы однажды исчезнуть навсегда, - добавил он и осклабился.
Первый Эрудит, в замешательстве кашлянув, попытался возразить:
- Думаю, пока не стоит. Там еще не было посторонних.
- Веди! - взревел правитель.
- Есть! - подпрыгнул на месте Эрудит и помчался выполнять приказание. Чарли с Пигусом поспешили за ним. Пройдя ряд двухэтажных, ничем не примечательных зданий, они очутились перед невысоким строением удлиненной, почти цилиндрической формы. У входа стояла охрана.
- Наверное, здесь очень редкостные издания? - спросил Чарли, вспомнив слова тетушки о ценности книг.
- О да, редкостнее быть не может, - ухмыльнулся Эрудит.
Длинный темный коридор был наполнен странными звуками. Справа и слева что-то гудело, ухало, звякало, грохотало. За плотно прикрытыми дверями работали невидимые станки, приборы, аппараты.
В конце коридора Первый Эрудит остановился.
- Много лет назад, - начал он тоном экскурсовода, - на главной площади Сондарии были сожжены книги, неугодные его умнейшеству, деду нынешнего правителя. Но одному блаженному старику удалось сохранить несколько фолиантов. Их обнаружили после его смерти и немедленно доставили отцу нынешнего Умноликого. Тот поначалу рассвирепел и хотел распорядиться о новом публичном костре на площади. Но в эту минуту в голову Первого Эрудита, моего отца, - Эрудит скромно улыбнулся, - пришла мысль, в гениальности которой вы сейчас убедитесь.
Он хлопнул в ладоши, и стена, перед которой они стояли, неожиданно поползла в сторону. Эрудит переступил порог. Потолок вспыхнул неоном, освещая небольшую комнату, перегороженную на шесть секции. В трех из них сидели люди. Чарли еще никогда не видел людей за решетками и невольно прижался к Пигусу. Полковник тоже смотрел во все глаза и так напрягся, что его мундир, казалось, вот-вот лопнет по швам. Среди высшего состава полиции поговаривали о чудо-библиотеке Умноликого, но никто не бывал в ней. Пока еще Пигусу не было ясно, что это такое, однако рот его уже растягивался в улыбке - он предвкушал, как ошарашит своих сослуживцев необычным рассказом, сам Кас Баридж крякнет!
- Так вот, - продолжал Первый Эрудит, останавливаясь напротив клетки, в которой сидел изможденный костлявый человек с бородкой клинышком, в странном одеянии: бархатные штаны, полукафтан, бархатные туфли, а на голове шлем. - Мой отец сказал Умноликому: «Сжечь книги не так впечатляюще, как спалить на костре живую идею». Правитель не понял, что тот задумал. Тогда отец разъяснил: «Надо материализовать героев книг, а затем публично осмеять и уничтожить».
- Не хотите ли вы сказать, что это… - Пигус запнулся и испуганно взглянул на Эрудита.
- Вот именно. Перед вами персонажи трех запрещенных книг. Наши ученые, тщательно изучив структуру этих произведений, во плоти и крови создали их героев. Вот знаменитый Дон Ких. Он был ужасно неблагоразумным, лез туда, куда его не звали, защищал всяких голодранцев и распутных женщин. Вдобавок ко всему сражался с ветряными мельницами и общественным мнением.
- Ха-ха-ха, - заржал Пигус, но встретился с умным, печальным взглядом Дон Киха и прикрыл рот ладонью.
- Прелестная парочка, не правда ли? - сказал Эрудит, подходя ко второй клетке. Прислонившись к холодным прутьям решетки, на них сурово смотрел красивый юноша с бледным лицом. Успокаивающим жестом он гладил волосы прильнувшей к нему девушки.
- Ром и Джулия, - представил их Эрудит.
- Совсем как Рикки и Ленни! - вырвалось у Чарли.
Эрудит нахмурился.
- Чем же прославилась эта пара? - полюбопытствовал Пигус.
Эрудит с пренебрежением ответил:
- Между ними чувство, называемое amor. Знаете, что это такое - аmоr? - насмешливо спросил он.
- Надо посмотреть в словаре, - сконфузился Пигус.
- А что это? - Чарли подошел к третьей клетке. За решеткой, гордо выпрямившись, стоял человек с вызывающим разлетом бровей и пышными усами. Что-то очень знакомое почудилось Чарли в его лице. Где-то он видел эти смелые глаза, эти лихие усы.
- Путешественник, - коротко представил Эрудит.
- Отважный Шкипер, - уточнил узник, и Чарли вспыхнул.
- Нас ждут ураганы? - словно пароль, пробормотал мальчик, не веря своим глазам. Пигус остро взглянул на Чарли:
- Вы знакомы?
- Да-да, - обрадовался Чарли и тут же спохватился: - Впрочем, нет. Я ошибся. Копия воришки Крага из вчерашнего фильмосна.
Такое сходство показалось Отважному Шкиперу оскорбительным.
- Триста молний в печень! - проворчал он, и Чарли убедился в том, что это действительно Шкипер. Так вот он какой, отважный капитан, укротивший сорок ветров и ураганов!
Чарли стоял перед решеткой и не мог двинуться с места. Глаза морехода смотрели насмешливо и пронзительно. Они заглядывали прямо в душу и, казалось, знали, как он попал сюда.
- Мне здесь не нравится, - капризно надул губы мальчик, с тру-дом отрывая от Шкипера взгляд.
- Идемте, - заторопился Первый Эрудит. - Шкипер любит мечтать и потому опасен.
Все, что они увидели после, было уже неинтересно. Так, по пути к выходу встретился человек, который, размахивая руками, громко рассуждал, почему Умноликий начал сегодняшний день с чашки ацидофилина, а не кейля.
- Теперь напишет на эту тему диссертацию, - ухмыльнулся Эрудит и строго откашлялся.
А Шкипер все не исчезал. Усмехаясь, он стоял перед глазами Чарли, и это было невыносимо.
- Я устал, - мальчик потер ладонью виски. - Я хочу домой!
Вновь его окружили репортеры. Но Чарли успел заметить, что куда-то исчезли их восторг и почтение к нему, Камеры все реже поворачивались в его сторону. И, когда он садился в элмобиль, никто не распахнул перед ним дверцу, не помог сесть. Он понял, что стал не нужен, как исписанный стержень шариковой ручки.
«Вот, кажется, и все», - устало и удивленно подумал он.
После стычки у афишной тумбы Бамби примчался домой и рассказал обо всем отцу.
- Мальчишка решил подразнить и припугнуть тебя, - успокоил сына Ланьо. Однако сам встревожился не на шутку. Надутый, ехидный Чарли сразу не понравился ему. Что с того, что у него точно такая же, как у брата, белокурая челка, такие же пухлые губы и коричневые глаза? Особенно глаза. Цвет одинаков, а свет, идущий изнутри, у Чарли совсем иной: недобрый, холодный. Оно и понятно - еще ни одного человека пилюли счастья не сделали лучше. Довольным - это да. Но от довольства, самоуспокоения лицо обычно расплывается, становится равнодушным. У Чарли же в глазах злость, и она искажает его физиономию. Беда, если злость овладеет им целиком.